У него была масса достоинств, о главном из которых я уже
рассказывала. Патрик оказался мужественным и честным, при этом обладал
прекрасной памятью и ничего не забывал. Но и недостатки имели место. Он воровал
еду у Аргона и Кассандры, хотя его собственные мисочки никогда не пустовали. Он
шкодил Он упорно делал то, что нельзя, при этом, как мне кажется, отчетливо
осознавая, что делает все это в пику Алене и Мадам. Именно им, и никому другому.
То есть он делал как раз то, что, по его наблюдениям, вызывает у них негативную
реакцию. Например, обкусывал и раздирал бумаги, пахнущие врагинями, будь то
Аленины тетрадки и учебники или чертежи, наброски и записи Натальи. И ни один
предмет в квартире, пахнущий Главным Объектом, Гомером или Денисом, не страдал
от его выходок. Свершив очередной акт вандализма, он оставался сидеть тут же,
на месте преступления, и ждал последствий. Долго ждать обычно не приходилось,
потому что Кассандра тут же находила меня и говорила "мяу" с такой
особенной интонацией, вытягивая затейливую руладу, что я знала: Патрик опять
что-то натворил. Кася ябедничала, но об этом я уже говорила Она не желала
мириться с самим фактом существования на своей территории другого кота, она ревновала,
не подпускала Патрика к себе, не желала с ним играть и плевалась. Ну и
ябедничала, само собой Очень по-девически себя вела наша изысканная благородная
девица Кассандра.
Но все- таки Аргону, я отдала первое место в своей душе не
напрасно. Он все видел и все понимал, этот недисциплинированный, необученный,
но бесконечно добрый и сострадательный русский терьер. Он безропотно позволял
Патрику таскать куски из своей миски, ни разу не пнул его и даже не зарычал. Он
понимал, что малышу хочется играть и что Кассандра ему в этом деле не подружка,
и беспрекословно вовлекался в возню с мячиками, резиновыми и пластиковыми
косточками и прочими подходящими объектами, хотя сам давно уже потерял к играм
всякий интерес и предпочитал мирно подремывать на своей подстилке в холле.
Когда Аргон зевал, Патрик немедленно залезал лапкой ему в пасть и ловил язык.
Когда Аргон ел, Патрик прискакивал и начинал мелко крутиться
между мощными лапами, подбирая с пола все, что выпадало из собачьей пасти.
Когда Аргон спал, котенок настырно будил его, разбегаясь, прыгая и плюхаясь псу
на спину или живот. Если это не помогало, в ход шло надрывное мяуканье прямо в
Аргоново ухо или осторожное поцарапывание хвоста. Срабатывало безотказно.
Аргон просыпался, зевал (тут же следовала очередная попытка
поймать язык) и поступал в распоряжение Патрика Результаты их совместных игрищ
далеко не всегда получались безобидными, случались и опрокинутые цветочные
горшки, и разбитые чашки, потому как котенок был жутко активным и энергичным, а
пес - большим и не очень-то поворотливым. За тем, чтобы жизнь животных
протекала без ущерба для хозяйского имущества, следить тоже должна была я…
Ну вот, теперь вы имеете представление о вверенном мне
зверинце, и осталось только еще разочек вернуться к Старому Хозяину Прошло
несколько месяцев, Патрик подрос, превратился в красивого, но некрупного кота и
вступил в пору лирических изысканий. Он хотел любви.
И не мог ее получить в домашних условиях, поскольку
Кассандру стерилизовали еще в годовалом возрасте. Котик метался, тосковал, он
явно не понимал, что ему делать со своей проснувшейся взрослостью, и наконец
решил, что надо бежать. Бежать на свободу, туда, где, может быть, найдутся
ответы на волнующие его вопросы. Я сдуру не сообразила вовремя, что происходит,
и упустила момент. Когда я выходила к мусоропроводу, оставив дверь квартиры и
тамбурную дверь открытой, Патрик сбежал. Обнаружилось это не сразу, я
занималась уборкой и приготовлением ужина и не обратила внимания на то, что
Аргон спокойно спит и никто к нему почему-то не пристает. Отсутствие кота
выплыло наружу только с приходом Дениса.
Не буду описывать то, что происходило дальше. Но я была
уверена, что меня уволят. Парень завелся с полоборота, к нему тут же
присоединились дамы, младшая и старшая, Гомер, как водится, молчал, уставившись
в телевизор, Николай Григорьевич разнервничался, услышав громкие разгневанные
голоса и рыдания любимой внучки Аленушки, и я подумала, что если у него заболит
сердце, то мое пребывание в Семье окажется более чем проблематичным. Зачем, в
самом деле, нужна сиделка, если из-за ее нерадивости больному делается только
хуже?
Слава богу, в разгар истерики раздался звонок в дверь. На
пороге стоял сосед Виктор Валентинович, а из-за его ног в квартиру воровато
прошмыгнул Патрик. У нас с соседом была общая тамбурная дверь, отделяющая обе
квартиры от просторного лифтового холла. Оказывается, Виктор Валентинович
возвращался домой и увидел Патрика, уныло сидящего перед этой самой общей
дверью.
Первый выход в большую жизнь, судя по всему, успехом не увенчался,
кот продолжал тосковать и нервничать. Но что-то такое там, на свободе, все-таки
произошло, потому что спустя очень короткое время он начал нагло и
недвусмысленно приставать к Кассандре. И вот тут-то я и услышала от Старого
Хозяина:
- Ника, мне кажется, этот кот учит нашу Касечку
плохому.
Я в этот момент делала ему массаж плечевого пояса, поэтому
Николай Григорьевич не мог видеть выражения моего лица. Нет, ну как вам это
понравится, а? "Этот кот", а не Патрик и даже не просто Котик, как
его частенько называли. Этот приблудный чужак. Но зато "Касечка".
Любименькая. Родненькая. Породистая, с понятной и
обеспеченной клубными печатями родословной. И это несмотря на то, что Касечка
ни разу к деду не приласкалась и ни минуты не просидела у него на коленях, а
Патрик Старого Хозяина тихо обожал и с исступленным восторгом мурлыкал,
распластавшись на его груди. Более того, я уверена, что Патрик чувствовал
сердечный недуг Главного Объекта и, как многие коты, лечил его своей особенной
кошачьей энергетикой, ложась на больное место. Господи, да чему плохому он
может научить Кассандру? Она и так уже все знает, по крайней мере, как надо
"стучать". Вот это, по моим убогим представлениям, действительно
плохо и недостойно. А хотеть любви - разве это плохо?
Беспородный найденыш Патрик навсегда останется для деда
чужим, несмотря на всю кошачью любовь и ласку. И точно так же чужим для Николая
Григорьевича является "не Сальников" Денис. Хотя парень, по моим
наблюдениям, относится к старику куда теплее и внимательнее, чем "родненькая"
Аленушка.
Но все это я произнесла маленьким язычком.
В ДОМЕ НАПРОТИВ
Ох, как ему нравилась эта девчонка! С первого же дня, с
первой лекции, да нет, что там, он заприметил ее еще во время вступительных
экзаменов, такую живую, энергичную, плотненьким аппетитным колобочком катящуюся
по длинному институтскому коридору. Темно-рыжие волосы плотным толстым шлемом
облегают синеглазое лицо, улыбаются не только губы и глаза, но и плечи, спина,
руки - вся ее невысокая крепенькая фигурка. Костя, опираясь на свой
относительно богатый для его возраста опыт общения с девушками, всегда думал,
что ему, как нормальному современному парню, нравятся "манекенщицы",
не в смысле рода деятельности, конечно, а в смысле фигуры: высокие,
плоско-тонкие, и чтобы ноги непременно росли от ключиц, никак не ниже, и чтобы
одеты были стильно. Поэтому радостное оживление, охватывающее его каждый раз,
когда рыженькая толстушка улыбалась ему или просто проходила мимо, он списывал
на ту ауру жизнелюбия и излучаемого во все стороны счастья, которая исходила от
Милы (да-да, ее зовут Милой, Людмилой, и фамилия у нее округлая, мягкая, уютная
- Караваешникова). Костя не делал попыток познакомиться с ней поближе, тем
более учились они хоть и на одном потоке, но в разных группах. Почему не делал?
