Может, это все ложь, и на самом деле он совсем не такой, это
все игра, спектакль, театр одного актера, но за несколько часов слепить из себя
человека, которого, кажется, знаешь сто лет и готов еще сто лет любить, - это
тоже надо суметь. Для этого нужен талант. И убедил он меня до такой степени,
что я ухитрилась возмутиться его "каким-то не таким" мнением о себе.
Это ж надо! То есть мое ощущение давнего знакомства было действительно сильным,
если я поверила в то, что за время этого знакомства Никотину следовало бы меня
узнать получше и не строить в мой адрес всяческих чудовищных предположений.
Давясь хохотом, я пересказала ему на словах свои быстро
мелькнувшие мысли, и теперь мы с ним смеялись Уже вдвоем.
А потом мы распрощались. Я пообещала позванивать и не забыть
про плов, дядя Назар ничего не обещал, только по руке меня похлопал. И сказал
напоследок - Удачи тебе, детка. Если будет нужна помощь - ты знаешь, кого
просить.
Дома все было спокойно, за время моего отсутствия
катастрофических разрушений не произошло. Даже Аргон, обожравшийся днем конфет,
мирно спал на своей подстилке под воздействием антигистаминного препарата, и
никаких волдырей ни на его морде, ни на боках я не обнаружила. И Николай
Григорьевич чувствовал себя удовлетворительно, сегодня его кормили правильно и
кастрюльки не перепутали. И даже паскудник Патрик ухитрился воздержаться от
сведения счетов с предательницей Аленой.
Всех укормив и все перемыв, я принялась будить Аргона для
вечернего "собакинга". Жаль, конечно, пусть бы пес поспал, но ведь
писать-то он рано или поздно захочет, и если сейчас проявить жалость и
либерализм, то придется выводить его среди ночи. А я, между прочим, тоже
человек, и не хуже прочих-некоторых, я по ночам все-таки спать предпочитаю.
Растолкав собаку, я повела его на улицу. Аргон был,
естественно, вялым, бегать и интересоваться окружающим миром не хотел
совершенно, быстро справил свои неотложные нужды и весьма недвусмысленно давал
понять, что пора бы и возвращаться к подстилочке и сладкому сну. Я, в принципе,
не возражала, мне тоже хотелось лечь и расслабиться. Но тут на горизонте
показался юный Вертер по имени Костя. Унылый, такой же вялый, как мой Аргон, и
чем-то ужасно раздраженный. Наверное, его конфликт с родителями принял затяжной
характер.
- Что с вами, Костя, вы не больны? - вежливо спросила
я.
- Наверное, болен, - не то согласился, не то
предположил мальчик. - Голова тяжелая, и настроение паршивое.
- Температуры нет? Не измерял?
- Вроде нет.
- Не знобит? Ноги не ломит?
- Да нет, кажется.
- Значит, переутомился, перезанимался, - успокоила я
его. - У студентов это часто бывает, вы же не умеете планировать и распределять
нагрузку, неделями дурака валяете, потом кидаетесь наверстывать перед рубежным
контролем, ночами не спите, поесть забываете, память напрягаете. Типичная
картина. Шли бы вы спать, Костя.
Дело- то к полуночи, а вам вставать рано. И не вздумайте
завтра утром гулять со мной, выспитесь как следует.
Может, я ничего и не понимаю в людях, я, конечно, не Назар
Захарович Бычков и хорошим онером никогда не была, но голову могу дать на
отсечение - Косте явно нравилось то, что я говорила. Нравилось, что можно, не
теряя лица, развернуться и возвращаться домой. И нравилось, что можно завтра не
вскакивать ни свет ни заря, чтобы погулять со мной и с собакой. То есть мальчик
поддался порыву, вполне вероятно - под влиянием ссоры с родителями, когда
захотелось уйти из дома, но непонятно - куда, познакомился со мной, признался в
своих симпатиях (не стану употреблять в данном контексте выражение "признался
в своих чувствах", ибо оно звучит сомнительно и не совсем уместно),
попросил разрешения гулять со мной по утрам и вечерам, а теперь не знает, что с
этим делать. Вроде бы какие-то обещания дал, вроде бы взрослый мужчина со
взрослой влюбленностью, и как-то ему теперь неудобно… Вот бедняга! Мужики
постарше и поопытнее смотрят на такие вещи просто: мало ли что они вчера
говорили в порыве страсти, сегодня-то порыва нет, стало быть, и слова совсем
другие. А этот "последний романтик", наверное, полагает, что раз заикнулся,
то отныне должен соответствовать.
Господи, какой же он еще маленький и глупенький! Детский
сад, ясельная группа.
- А вы не обидитесь, если я вернусь домой? Я правда
что-то плохо себя чувствую.
Ну точно, так и есть. Он думает, что если не будет со мной
гулять, то я обижусь. Как будто он мне что-то должен!
- Не обижусь, - улыбнулась я. - Между прочим, по
образованию и по профессии я врач, и здоровье человека для меня всегда на
первом месте.
Если бы у меня было две головы, то я и вторую дала бы на
отсечение, что при этих моих словах Костя испытал облегчение. Наивный маленький
дурачок.
Он еще пару минут помялся, интересной темы для разговора не
нашел и покинул меня. А я, идя на поводу у скучающего и демонстративно
зевающего Аргона, вернулась домой.
Вот и все, думала я, расстилая постель и укладывая голову на
подушку под Патриковым брюшком, все и закончилось. Закончился этот невероятно
длинный день, начавшийся в понедельник, закончилась эпопея с шантажистом. Ну,
почти закончилась. Мне предстоит еще пережить первую половину завтрашнего дня,
и если звонка с требованием денег не будет, я вздохну спокойно. А если будет? Я
немедленно обращусь к Севе Огородникову, и он все уладит. Самое главное -
обеспечить отсутствие хозяев дома на момент звонка. На двенадцать часов дня я
вроде бы застрахована, но ведь кто сказал, что шантажисты - люди пунктуальные?
Никто этого не говорил. Этот гаденыш может позвонить и не в полдень, как мы
уговаривались, а куда позже или вообще вечером, и к телефону подойдет сама
Наталья, и кто знает, что тогда случится… Нет, если у него есть хоть чуть-чуть
мозгов, он не станет звонить в другое время, ведь я, выступая в роли Натальи,
предупредила, когда назначала время звонка, что буду в это время одна и смогу
свободно разговаривать.
Утро сложилось по графику и без неожиданностей.
Костя мирно спал (я так думаю) и на свидание не явился.
Старый Хозяин, Денис, Алена, Гомер и Наталья встали,
позавтракали (каждый в свое время и по отдельному меню) и разошлись, кто по
месту работы или учебы, кто по комнатам. Мадам, дважды предупрежденная накануне
о необходимости везти деда на собрание, не забыла о своем обещании и в начале
одиннадцатого погрузила свекра в автомобиль. Я осталась одна в компании
животных.
Такие спокойные минуты выпадали мне за время работы в Семье
нечасто, только когда Николай Григорьевич уезжал, а случалось это, как я уже
рассказывала, примерно раз в два месяца. В остальное время я никогда не
оставалась совсем одна в квартире. Надо бы заняться уборкой… Нет, лучше сходить
на базар и в магазин, до двенадцати времени достаточно. Уборку можно делать,
когда Главный Объект дома, а вот за продуктами мне приходится, как правило,
бегать бегом, чтобы успеть вклиниться в промежуток времени, пока кто-то из
Сальниковых находится рядом с дедом, и никого не задержать и не подвести. А
базар, как известно, спешки не любит. Это в супермаркете можно схватить любую,
скажем, буханку хлеба из двадцати других, того же сорта, лежащих рядом, потому
что все они одинаковые, с одного хлебозавода и из одной партии муки. И если
нужно купить масло определенной марки, то просто отыскиваешь на полке знакомую
упаковку и, не глядя, бросаешь в тележку. На базаре не то. Прежде чем что-то
купить, надо обойти все ряды, все просмотреть, поинтересоваться ценой,
пощупать, понюхать, попробовать, поговорить с продавцами, чтобы определить,
действительно ли овощ или фрукт выращен в Подмосковье или привезен из южных
республик. И только после этого составлять план, у кого, что и сколько
покупать. А если в твоем распоряжении пятнадцать-двадцать минут на все про все,
то покупки получаются далеко не самые удачные, и берешь вовсе не то, чего на
самом деле хочешь, а то, что успеваешь и что подворачивается под руку.
