Или бог с ним, с базаром? Животных оставлять одних опасно,
вчерашний день - яркий тому пример, а ведь дома была Наталья, и то Патрик
умудрился накормить Аргона запрещенными конфетами. Конечно, можно запереть
котов в санузле, где стоят их лоточки, пусть покукуют в обществе друг друга, а
Аргона изолировать в прихожей, закрыв двери во все помещения и убрав из зоны
видимости и "доставаемости" все кожаное и меховое, дабы уберечь пса
от соблазна погрызть и пожевать. Хозяева так поступать не разрешают, я
неоднократно предлагала этот вариант, и каждый раз он встречался в штыки, как
негуманный по отношению к животным, но ведь никого дома нет и в ближайшие два
часа не предвидится, никто не узнает. Нет, не по мне это, нельзя - значит,
нельзя. Я, конечно, хитрая, изворотливая, даже где-то находчивая, но не подлая,
в том смысле, что не делаю того, что не разрешено, исподтишка. Нельзя - значит,
нельзя, соблюдение хозяйских указаний оплачивается моей зарплатой. Тогда, стало
быть, уборка. Или ну ее?
Может, просто посидеть тихонечко с книжкой, заварить себе
свежего зеленого чаю и понаслаждаться одиночеством? Имею я, в конце концов,
право на отдых или как?
Чай я заварила и даже выпила две пиалушки, но потом меня
загрызла совесть. Обернуться с базаром я уже не успевала до двенадцати, поэтому
достала тряпки, чистящие средства и пылесос и занялась делом.
Лучше бы я пошла на базар, честное слово! Потому что в
половине двенадцатого тренькнул звонок, и, когда я открыла, на пороге тамбурной
двери стоял собственной персоной Евгений Николаевич Сальников, младший сын
Николая Григорьевича и Аделаиды Тимофеевны и, соответственно, младший брат
Великого Слепца. Тот самый "брат Евгений", который злоупотреблял
алкоголем и заставлял Старого Хозяина столь трепетно относиться к
"нарушениям режима" со стороны старшего сына.
С Евгением Николаевичем я уже была знакома, за время моей
работы он приходил несколько раз. Каждый его визит был как две капли воды похож
на предыдущий, вплоть до времени суток. Всегда в первой половине дня.
Всегда с похмелья. Всегда в приличном костюме, выбритый и с
вымытыми волосами. Всегда с бодрой улыбкой и жадно блестящими глазами. Но это -
на поверхности.
На самом же деле, то есть в глубине, картина получалась
примерно такая: длительная и обильная пьянка, потом два-три дня
"добавления" в меру финансовых возможностей, потом визит в семью
брата, потому что деньги закончились, а здесь можно перехватить и денег, и
выпивки. Нальют обязательно, отказать не посмеют, все же вокруг интеллигентные
люди, и ни у кого язык не повернется вслух произнести: ты алкоголик, я не дам
тебе денег и не налью водки. Все же делают хорошую мину и строят образцовую
семью обеспеченных "новых русских". И главное - никто не пойдет на
открытый скандал, иначе папа разволнуется, а ему нервничать нельзя.
Значит, будут улыбаться, сцепив зубы, наливать, подавать
закуску, потихоньку подкидывать деньжат "на поправку здоровья". Можно
было бы, конечно, просто попросить денег и быстренько ретироваться, но не таков
у нас Евгений Николаевич. Он хоть и бывший, но интеллигент, он любит, чтобы все
было красиво, и стол чистый, и тарелки белоснежные, и еда вкусная, и водка из
холодильника, и стопочка до прозрачности отмытая. И чтобы не пить в одиночку.
Ибо питие без компании - вернейший признак алкоголизма. Разумеется, при уходах
в глубокие многодневные запои Евгений Николаевич и в одиночку не гнушается водочку
выкушивать, поскольку до алкоголизма он все-таки допился. Но при менее тяжелых
ситуациях он все еще надеется обмануть окружающих и самого себя и строит
эдакого вполне благополучного, но временно неудачливого в делах и в личной
жизни богемного интеллигента, решившего в свободное время навестить
родственников.
Насчет неудачливости в делах - тут все правда. Образование у
братьев Сальниковых совершенно одинаковое, потому как покойная Адочка обоих
сыновей в свой институт учиться устроила. Но если спокойный, флегматичный и,
смею надеяться, рассудительный Гомер сумел без излишней суеты, шума и пыли
найти себе вполне прибыльное дело, без гигантского размаха, скромненькое, но
зато стабильное, и при этом, уйдя с преподавательской работы, остаться в том же
институте не то почасовиком, не то на полставки, чтобы не терять на всякий
случай педстаж, то его младший братец, обуреваемый идеями немедленного
обогащения и порочным (правда, непонятно откуда взявшимся) представлением о
собственной исключительности, принялся с приходом новой экономической ситуации
метаться в разные концы, наделал глупостей, подорвал свою репутацию и растерял
всех друзей. Через некоторое время приобрел новых, но уже не тех, с которыми
можно было вести дела, а исключительно таких, с которыми хорошо было
"расслабляться" в алкогольно-закусочном антураже, мня себя
непризнанным гением и понося общую несправедливость мироустройства.
На данный исторический момент Евгений Николаевич нигде не
работал уже года три и жил, равно как и пил, на деньги друзей, собутыльников,
но в основном - женщин. Природа наделила его внешностью не только очень
привлекательной, но и устойчивой к разрушительному воздействию алкоголя. Честно
говоря, он был куда красивее Гомера. И находятся, находятся пока еще женщины с
деньгами и подходящим характером и менталитетом, которые "покупаются"
на яркую Женечкину внешность и имидж печального гения Правда, быстро прозревают
и бросают его, но на их место тут же приходят другие, так что до подзаборного
подыхания безденежному Евгению Николаевичу пока далеко. Если с ним что и
случится, так только от пьянства, но отнюдь не от голода и нищеты.
Перехватывать же деньжат у семьи брата он является, насколько я понимаю, именно
в те моменты, которые случаются между женщинами - предыдущей, уже бросившей его,
и следующей, еще не вступившей на стезю подруги гения.
Евгений Николаевич был расчетлив и никогда не приходил
вечером. Картина "Семья в сборе" его совершенно не устраивала. Еще с
тех времен, когда я здесь не работала, он взял за правило приходить в первой
половине дня, когда дома с Николаем Григорьевичем сидели либо Наталья, либо
Алена, либо Денис, либо кто-то из "приглашенных" - временные сиделки
или знакомые.
Встречаться с братом он избегал. Гомер, несмотря на слепоту
и нежелание ни во что вмешиваться, с братом обращался без снисхождения, и хотя
и давал деньги (родной ведь брат-то, как откажешь), но при этом устраивал
жестокие разборки и выбором выражений себя не затруднял. Для Алены и Дениса он
был старшим, дядюшкой, и они прекословить не смели. Наталья же вообще дамочка
бесхарактерная, ссориться не любит, зато стремится выглядеть любезной и
светской и до скандала не опускается. Что же до Николая Григорьевича, то
Евгению было отлично известно, что отец без особой нужды из своей комнаты не
выходит и о приходе сына, если вести себя правильно, не узнает. Под правильным
поведением в данном случае понимается пребывание на кухне и разговор
вполголоса. У Натальи он просил деньги впрямую, открытым текстом, всем же
остальным, то есть детям, посторонним, а впоследствии и мне, деловым тоном
сообщалось, что он, Евгений Николаевич, заскочил за деньгами, потому что Павел
попросил его купить одну штуку (какую именно - никогда не уточнялось, но никто
и не спрашивал), и Евгению прямо сейчас нужно за ней ехать.
