Ему удалось все-таки обойтись без опасного и
многообязывающего слова, и казалось, что крутой вираж пройден. Но не тут-то
было. Он постоянно помнил о том, как хороша была Ольга Петровна семнадцать лет
назад и в какую средненькую бабенку она превратилась, он помнил о том, что она
была его учительницей и выставила на всеобщее осмеяние, но он совершенно забыл
о том, что она не только была школьным учителем, она и продолжала им оставаться
все эти годы. Более того, она была из тех учителей-словесников, которые не
терпят мямленья и невнятности речей. Уж об этом-то он должен был помнить! Но
нет, забыл, в голову не брал, сосредоточился исключительно на том, что Ольга
немолода, одинока, лишена сексуальных радостей и поэтому наверняка станет
легкой добычей.
- Что - хочу? - строго спросила она, как будто сидела
за учительским столом в классе, а он отвечал у доски про четвертый сон Веры
Палны по Чернышевскому. - Чего ты хочешь? Выражайся яснее, будь добр.
Попался. Он попался как дурак. Сам же спровоцировал ее своим
вопросом. Ну ничего, он вывернется, как всегда выворачивался.
- Я хочу, чтобы все, что произошло неделю назад,
повторилось, и не один раз. Я хочу, чтобы ты приходила ко мне. И я хочу, чтобы
ты не гнала меня и отвечала на мои звонки.
Вот как! И ни слова о любви. А попробуй-ка придерись!
- Список претензий понятен. - Ольга усмехнулась и
поудобнее перехватила тяжелую сумку, которую держала в руке. - Сожалею, но
соответствовать твоим претензиям не могу. Я не хочу никаких повторений. И не
хочу никаких обсуждений вокруг этой темы. Ты ни в чем не виноват, Игорек, - она
заговорила мягче, даже почти ласково, - ты не сделал, по сути, ничего плохого.
Ты просто сделал то, что хотел. Ты не должен был думать о том, что впоследствии
мне это будет неприятно. Об этом следовало бы подумать мне, но я позволила себе
непростительно забыться.
- Значит, ты не сердишься? - обрадовался Игорь.
- Сержусь.
- Но почему? Ты же сама сказала, что я ничего плохого
не делаю.
- Я сказала "не сделал", а не "не
делаешь", - поправила она его учительским тоном. - Кажется, я в свое время
перехвалила твоего учителя русского языка, ты не чувствуешь разницы между
совершенными и несовершенными глаголами. В том, что ты сделал неделю назад, нет
ничего плохого. А вот то, что ты делаешь сейчас, - плохо. Я по телефону сказала
тебе, что мы больше не будем встречаться, что я не хочу тебя видеть, и просила
не звонить, не подстерегать меня у метро и не приходить ко мне домой. Я тебя
просила, понимаешь? И как ты отнесся к моей просьбе? Не могу сказать, что с
уважением.
Ты сделал и продолжаешь делать то, что мне неприятно и чего
я хотела бы избежать. Разве это правильно?
- Значит, ты меня бросаешь только лишь потому, что я не
выполнил твою просьбу? Ты меня бросаешь за то, что я хотел тебя увидеть, хотел
быть с тобой, за то, что я скучал по тебе? - коварно спросил он, радуясь, что
удалось зацепиться за формулировку и выставить Ольгу дурой. - Других
провинностей за мной не числится?
Она смотрела на него пристально, но, как и прежде, без
интереса. Мимо бестолково текла толпа выходящих из метро людей, их то и дело
толкали, но Ольга Петровна стояла как вкопанная, не делая ни шагу в сторону.
Стояла, смотрела на него и молчала.
Игорю стало неуютно. Он за последние годы привык быть
лидером в любом общении, особенно с женщинами, и совершенно не умел держать
паузу. Паузы пугали его, но он всегда находил, что сказать и чем ее заполнить.
- Не хочу оскорблять тебя недоверием, - произнесла
Ольга, когда он уже совсем отчаялся, видя, как ситуация выходит из-под
контроля, - поэтому не стану утверждать, что ты лжешь. Давай расстанемся на
том, что мы не нужны друг другу.
- Но ты мне нужна!
- А ты мне - нет. Мне очень жаль, но это так. И я прошу
тебя не провожать меня сейчас и не пытаться встретиться со мной в дальнейшем. И
не звонить. Ты выполнишь мою просьбу?
Да черт с ней, не будет он ни на чем настаивать, сейчас он
просто не готов разбивать ее оборонные сооружения. Он вернется домой, еще раз
мысленно прогонит весь разговор, найдет ее уязвимые места и составит план
следующего разговора. Он тщательно подготовится, и уж тогда ей не увернуться. А
теперь пусть идет, пусть думает, что он послушный мальчик, с которым она
справилась одной левой.
- Выполню, - кивнул он. - Ты можешь не беспокоиться, я
не пойду за тобой.
- И все остальное выполнишь?
- Выполню, - повторил Игорь. - Я сделаю все, как ты
хочешь. Но я хочу, чтобы ты знала: мне без тебя очень плохо.
Она снова молча смотрела на него несколько секунд, потом
сказала:
- Ох, врешь.
Повернулась и пошла прочь. И непонятно, к чему относились ее
последние слова, к обещанию ли выполнить ее просьбу или к тому, что Игорю плохо
без нее. Собственно, ложью было и то, и другое, но Игорь Савенков полагал, что
об этом знает только он один.
Однако он ошибался. Еще неделя понадобилась ему для того,
чтобы приготовиться к решительной атаке, продумать каждую фразу, вплоть до
интонации, разработать варианты течения разговора при том или ином повороте.
Наконец он решил, что момент настал, и отправился к Ольге домой. Вечером,
попозже, когда она наверняка дома.
На звонок в дверь ему не открыли. Он прислушался, но никаких
звуков в квартире не уловил. Наверное, к Дочке поехала или к подруге. Что ж,
самое время начать приводить в действие план по преданию их отношений огласке.
Игорь решительно позвонил в соседнюю дверь, Ему открыла красивая девушка лет двадцати
пяти.
- Простите, я ищу Ольгу Петровну, вы не знаете
случайно… - начал он, и девушка тут же кивнула.
- Вы - Игорь? - полуутвердительно спросила она.
- Да, - растерянно подтвердил он.
- Ольга Петровна предупреждала, что вы можете ее
искать. Она оставила вам письмо. Сейчас я принесу, подождите минутку.
Девушка скрылась в глубине квартиры, оставив его на пороге,
недоуменно переминающегося с ноги на ногу.
- Вот, - она вернулась и протянула Игорю запечатанный
конверт. - Ольга Петровна просила вам передать.
- Что значит - передать? А она сама где?
- Она уехала к подруге.
- Надолго?
- На несколько месяцев. У ее подруги кто-то тяжело
заболел, надо помогать… В общем, я не поняла, но мне-то без разницы. Ольга
Петровна предупредила, что ее не будет, оставила ключи, чтобы я цветы поливала,
и письмо для вас.
- А адрес? Телефон? Как с ней связаться?
- Не знаю. Она ничего не оставила, ни адреса, ни
телефона.
