Вертер благодарно посмотрел на меня и немного расслабился А
вот глаза у брата Вадика стали какие-то…
Не то чтобы нехорошие, нет, но напряженные, как будто он
одновременно с поддержанием разговора пытается обдумать какую-то очень сложную
мысль.
Обсудив собаку, мы еще немного поговорили о том, куда бы
ребятам имело смысл поехать в такую замечательную погоду, дружно пришли к
выводу, что в Серебряный Бор, пожалуй, далековато, а вот в Измайловский парк -
в самый раз, и распрощались.
- Я был очень рад с вами познакомиться, - почему-то
сказал на прощание Вадик.
Интересно, чему тут так уж особенно радоваться? Любопытно
было, что ли?
В приподнятом настроении я вернулась домой, с радостью
констатировала, что за время моего отсутствия животные ничего не разбили и не
порвали, сделала Старому Хозяину плановый массаж, а Гомеру - внеплановый
бифштекс (если он целый день сидит дома, то его не прокормить, каждые два часа
просит есть - и не перекусывает, а вполне полноценно питается) и занялась
приготовлением ужина. Гомер заказал запеченную в духовке баранину, Мадам -
манты с тыквой, поскольку с мясом, с учетом рекомендаций по раздельному
питанию, она не ест, Алене нужно было изварить рисовую кашу с яблоками и
изюмом, Главному Объекту - паровые котлетки из индейки. С одной стороны,
хорошо, что Сальниковы несколько лет назад продали дачу, чтобы собрать деньги
на дорогой ремонт квартиры, потому что теперь по выходным они в основном сидят
дома, и у меня развязаны руки в части ухода по магазинам или даже просто прогулки.
Но, с Другой стороны, когда они все находятся в квартире,
это довольно утомительно. Гомер все время хочет есть, Алена и Мадам путаются
под ногами, то и дело требуя то чайку, то кофейку, то бутербродик или печеньице
(естественно, не магазинное, а испеченное Кадыровой), при этом бутербродики и
выпечка поедаются не на кухне, а уносятся в гостиную и употребляются в качестве
закуски к телевизору, благодаря чему той же самой Кадыровой приходится по
субботам и воскресеньям собирать крошки пылесосом в дополнение к плановым
уборкам, которые проводятся по будним дням, когда дома нет никого, кроме
Николая Григорьевича. Сейчас хотя бы Дениса нет, а то он в выходные очень любит
приглашать к себе друзей. Они группируются в его комнате возле компьютера и
чем-то увлеченно занимаются, но при этом мне приходится несколько раз приносить
им чай и какую-нибудь еду, а потом оттирать светлое ковровое покрытие
химикатами, потому что обязательно кто-нибудь что-нибудь прольет.
Нынешняя суббота мало чем отличалась от всех предыдущих.
Единственным исключением, кроме уже упомянутого отсутствия Дениса, была Алена,
которая сегодня не путалась под ногами, а ускакала на свидание со своим
мстительным Игорьком. Уж не знаю, как и что там у них происходит, но,
по-видимому, люди, посланные к Игорю Никотином, со своей задачей справились,
потому что Алена стала куда спокойнее и даже начала, правда, пока изредка, но
все же произносить какие-то слова про институт. Вероятно, с дрессурой
покончено. Теперь Игорь общается с ней, как и положено взрослому мужчине
общаться с юной девушкой. Ну и дай им бог!
И ничто не могло испортить мне сегодня настроение, даже
устрашающий счет за междугородные переговоры, в котором среди прочих были и мои
телефонные мосты с Ташкентом. За один только месяц - две с половиной тысячи
рублей! Уму непостижимо. Но разве я виновата, что старенькие родители Олега
говорят медленно, и вообще у них развивается возрастная вязкость, как и у всех
стариков, они по многу раз повторяют одно и то же и постольку же раз
переспрашивают об одном и том же. Может, хватит уже мне строить из себя
благородную скромность? Может, надо поговорить с Олегом и предложить ему
оплачивать эти переговоры? Все-таки это его родители, и если уж он не хочет их
волновать и расстраивать, то пусть платит за это. Хотя, с другой стороны, я
ведь тоже не хочу их волновать, значит, и я должна за это платить. Наверное,
все справедливо.
Ровно в половине одиннадцатого я вывела собаку.
И тут меня подстерегала неожиданность. Прямо возле подъезда
ко мне обратилась приятная женщина, чуть постарше меня.
- Вероника? Простите, мне нужно поговорить с вами.
- Со мной? - удивилась я. - А вы кто?
- Я - мать Кости.
Так вот оно что! Бдительная матушка испугалась, что старая
развратная баба является любительницей юношеских тел и будет калечить чистого
невинного мальчика. Но поговорить я не возражала. Зачем женщину зря
нервировать? Надо все ей объяснить, чтобы не переживала попусту.
- Хорошо, - сказала я. - Давайте поговорим.
- Только пойдемте в ту сторону, - заторопилась она,
показывая рукой направление.
- Зачем? Я обычно хожу в сторону спортплощадки, там
собаке есть где побегать, а в той стороне я не гуляю.
- Пожалуйста, - она умоляюще посмотрела на меня. - Из
нашего окна ваш подъезд не виден, и если мы пойдем туда, во дворы, никто не
узнает… Я вам все объясню. Пожалуйста, Вероника.
- Ладно, - сдалась я и отправилась следом за Костиной
матерью в сторону, противоположную моему обычному маршруту. Собаке там
развернуться было негде, все перекопано, стоят какие-то нелепые заграждения,
предназначенные обозначать территорию некой стройки, замороженной, по-моему,
лет сто назад, во всяком случае, имеющей вид ржавый и тоскливый.
Женщина, назвавшаяся Анной, показалась мне красивой, но измученной.
Ей бы отдохнуть как следует, походить к косметологу и получить побольше
положительных эмоций, и она превратилась бы в настоящую красавицу.
Одета она была, правда, как-то странно для прогулки по
запущенной стройке: босоножки на высоких каблуках, костюм для ресторанного
банкета, глаза сильно накрашены, волосы явно только что вымыты и уложены феном.
В общем, оказалось, что я была недалека от истины, когда Анна сказала мне, что
работает переводчиком, и для того, чтобы уйти из дома в субботу вечером, ей
пришлось солгать насчет протокольного мероприятия в ресторане, куда ее вызвали
для обеспечения общения с немецкими партнерами. А на протокольное мероприятие,
понятное дело, в джинсах и кроссовках не пойдешь.
В течение почти сорока минут я выслушивала невероятную
историю про мальчика Вадика, которого подставил и обманул "мой муж"
вместе с каким-то проходимцeм, про отца, который решил найти негодяя и
разобраться с ним, про Костю, которого послали специально знакомиться со мной,
чтобы выведать информацию о "моем муже" и его знакомых. Про то, что
семья рушится под напором одержимости отца мальчиков и что сама Анна Михайловна
не может больше этого выносить, она хочет положить конец этому, но не знает,
как и что нужно сделать. Про то, что сегодня Вадик приезжал из больницы и
провел с семьей целый день, а Костя привел в гости свою девушку, и Анна именно
сегодня, посмотрев на детей, поняла, что так больше продолжаться не может, что
мальчики страдают и деятельность отца им в тягость.
