— Что-что?
— Ты вроде хочешь приступить к делу? — Он пристально и очень серьезно посмотрел на
Реджину. Про сотовый он заговорил так, для затравки. — Как тебе новое белье?
— На мне будто костюм какой-нибудь.
— Говоришь так, словно это плохо.
Вернулся официант и убрал со стола тарелки с закуской. Ну наконец, хоть ненадолго избавил Реджину от расспросов Себастьяна. Перед ней поставили новое блюдо, оформленное так изящно, что оно больше походило на произведение искусства.
— Равиоли с опятами и мангольдом, крапивный сыр, маринованные георгиевы грибы, нераспустившиеся побеги папоротника, — объявил официант.
Сомелье забрал еще не допитый бокал Реджины и представил Себастьяну новую бутылку:
— «Домен Друэн Мерсо» 2008 года.
Реджина хотела было отказаться от вина, однако под строгим взглядом Себастьяна оставила попытки сопротивляться.
Когда они опять остались наедине, Себастьян поднял бокал.
— За костюмы, — сказал он с улыбкой.
— Почему за них? — спросила Реджина, чокаясь с ним.
— Они вдохновляют. И даруют свободу.
Ему легко говорить.
— Вы указываете мне, что надеть, — напомнила Реджина. — Какая же тут свобода?
— Представь себе это так: я заранее пригласил тебя на ужин в ресторан, и тебе надо нарядиться. Ты начинаешь судорожно соображать, что надеть, где это купить, сколько потратить на гардероб… Я же взял на себя все хлопоты. Высшая форма свободы — перестать что-либо контролировать.
— А отказ от выбора?
— Выбор был. Ты могла просто не принять приглашение. Могла не надеть это платье, белье, туфли.
Реджина кивнула.
Она попробовала равиоли — на вкус просто шикарно и не похоже ни на что, еденное прежде.
— Хочу посмотреть, как на тебе сидит белье, — сказал Себастьян.
Реджина судорожно сглотнула и, закашлявшись, отпила вина.
— Не дождетесь, — ответила она, хотя от одного только голоса Себастьяна между ног у нее начинало зудеть. Точно так, как зудит по ночам, когда Реджина просыпается одна в кровати и ласкает себя пальцами.
— Сексом заниматься не обязательно, — успокоил ее Себастьян. — Просто меня вдохновляет красота, и с момента, как я тебя увидел, мне стало интересно: как на тебе сидит кружевное белье.
— Я знаю, что вы фотограф.
— Ага, куда же мы без Гугла. Правда, он лишил нас чувства загадки и радости открытия. Не находишь?
— Я вас и не. гуглила. Моя соседка учится на дизайнера и покупает, наверное, все модные журналы, какие только есть. Она-то мне и показала ваши работы.
Себастьян кивнул.
— Фото для журналов моды — занятие интересное, но это просто работа. По-настоящему снимать я люблю немного другое.
— И что же?
Себастьян улыбнулся, и под его взглядом Реджина вдруг ощутила себя еще более раздетой и беззащитной, нежели в спальне, при Джесс.
— Я покажу, если захочешь.
— Я лучше погуглю, — возразила Реджина, злая оттого, что Себастьян так на нее влияет.
Еще решит, будто она у него на крючке.
— В Интернете ты моих работ не найдешь, — предупредил Себастьян. — Ты их вообще нигде не увидишь.
— Ну, значит, так тому и быть.
— Не торопись отказываться. Кстати, о птичках. Ты просмотрела книгу о Бетти Пейдж?
— Немного, я ведь на работе была…
— Тогда полистай еще, перед сном.
Реджина отпила вина.
— Почему именно Бетти Пейдж? Чем она так важна для вас?
Себастьян задумался, хотя у Реджины сложилось впечатление, что ответ у него был готов заранее.
— Я нахожу ее — и ее манеру воздействовать на людей — интригующей. Не секрет, почему она стала знаковой фигурой своего времени: немногие женщины умели позировать, как она, верно? Так почему влияние Бетти сильно до сих пор? Голых женщин и без нее хватает, достаточно в Интернет выйти. Откровенности, да и красоты куда более яркой, там больше. И тем не менее Бетти Пейдж у нас одна.
Глаза Себастьяна загорелись невероятно живым огнем, стало ясно, что он — фотограф от бога, что он действительно болеет своим делом. Фотография для него — как для Реджины книги.
Может, поразить его академическим комментарием относительно Бетти Пейдж как символа? Но ведь пока Алекс не сделал замечания по поводу прически Реджины, девушка о знаменитой модели и слыхом не слыхивала.
— Отнесись к этому очень серьезно, — предупредил Себастьян. — Я пригласил тебя в ресторан не болтать о всякой ерунде. И несмотря на то что ты обо мне думаешь, трахать я тебя тоже не намерен. Хотя размышлял об этом.
Желудок свело небольшим спазмом, и Реджина отвернулась. Одна часть ее хотела, чтобы Себастьян замолчал, другая — чтобы говорил дальше.
— Тебе неприятно?
— Нет, — еле слышно обронила Реджина.
— Ты смотришь на меня своими большими синими глазами, и я не могу взять в толк: то ли ты просто стесняешься, то ли осуждаешь меня.
Реджина пораженно уставилась на него.
— За что мне вас осуждать?
— Я ведь трахнул женщину в библиотеке.
Реджина вздрогнула. Разве можно так спокойно и часто произносить слово «трахать»?!
— В общем, да. Библиотека — не то место, где предаются подобным утехам…
— Можно я скажу тебе одну вещь? — спросил он. От тона голоса Себастьяна, под его взглядом Реджина вдруг напряглась всем телом.
— Говорите, — прошептала она.
— Я бы хотел трахнуть тебя в библиотеке.
Реджина густо покраснела, а между ног у нее засвербело от дикого желания.
* * *
Водитель «Мерседеса», ждавшего у входа в «Даниэль», свернул на запад и направился вниз по Седьмой авеню.
— Куда мы сейчас? — спросила Реджина.
— Везу тебя домой, — ответил Себастьян, и она попыталась скрыть разочарование.
— Адрес мой уже знаете?
— Знаю.
— Откуда? — Чары, навеянные вином, нарядами и разговорами о сексе, внезапно рассеялись. — Откуда у вас мой адрес?
— Узнал в твоем отделе кадров.
— Они не имеют права называть адреса незнакомцам!
— Не такой уж я и незнакомец, Реджина. Меня в библиотеке все знают.
— Все равно нельзя!
— Я оскорбил твои чувства? — спросил он. Что-то подсказывало Реджине, что Себастьян вовсе не адрес имеет в виду.
— Просто… просто так неправильно.
