Себастьян отошел к отделанной мрамором кухне.
— Да, — нервно ответила Реджина и приблизилась к одной из увешанных снимками стен.
Даже не приглядываясь, Реджина поняла, что это — работы из мира моды, для журналов вроде тех, которые покупает Карли. Вылизанные, они сильно отличались от фотографий Астрид Линдалл. Впрочем, и здесь Реджина узнала многих моделей: с обложек, с глянцевых постеров в витринах магазинов на Пятой авеню, из реклам на бортах автобусов.
Реджина медленно прошла стену из конца в конец, останавливаясь на каждом шагу, чтобы вглядеться в образы на снимках. Ничего не понимая в фотографии, она тем не менее чувствовала, как душа ее отзывается — точно на мелодию по радио или на великолепно оформленную обложку книги, — всеми фибрами улавливая заложенный в работах смысл.
— Я вовсе не снимки хотел тебе показать, — неожиданно произнес Себастьян у нее за спиной.
Реджина дернулась. Рука Себастьяна тем временем скользнула вокруг нее, предлагая наполненный бокал.
— И что же вы хотели мне показать? — спросила Реджина, отпив вина.
— Помнишь, за ужином я говорил, что фотография для мира моды — не самое любимое мое занятие?
— Помню, — ответила Реджина.
Себастьян прижался грудью к ее спине, и сердце Реджины затрепетало. Она отпила еще вина — легкого и очень холодного. Такое сразу глотать нельзя, надо его подержать во рту.
— Следуй за мной, — тихо произнес Себастьян.
Он взял ее за свободную руку — даже в этом простом жесте чувствовалась огромная воля — и повел в дальний конец квартиры. Реджина хотела было воспротивиться, дескать, она еще не закончила разглядывать фотографии в зоне гостиной, но любой протест оказался бы тщетным.
Реджина — как и Себастьян — знала, что, покинув свою квартирку, она уже согласилась с правилами игры.
За углом обнаружился узкий темный коридор. Когда же Себастьян включил свет, Реджина увидела фотографии: от пола до потолка, черно-белые, изображающие невероятно красивых женщин — топлес или полностью нагих, в чулках на подвязках и на шпильках, в полупрозрачных и открытых на груди черных платьях; у одних кожа была девственно чистой, у других — покрыта татуировками, у иных — как свежие сливки. Глаза под толстым слоем макияжа — соблазнительные, сонные, злые, распутные — казалось, были готовы поведать тысячу историй.
Очарованная Реджина следовала за Себастьяном. Чем дальше уводил он ее по коридору, тем напряженнее становились образы. Реджина увидела зернистое фото женщины, привязанной к стулу: кляп во рту, чулки-сетки на подвязках; на заднем фоне другая женщина, в смокинге и с плетью у бедра. Следующий снимок: две брюнетки в кружевном белье (вроде того, что прислал Реджине Себастьян) целуются, а на переднем плане — размытое изображение третьей женщины со стеком в руке. Еще фото: женщина на коленях, спина выгнута, волосы черной вуалью свисают до пояса; голый зад прикрывают только колготки-сетка, на ногах — открытые туфли на платформе; на бледной ягодице — красный след от шлепка ладонью.
— Все это сняли вы? — спросила Реджина, заранее зная ответ.
— Да, — ответил Себастьян. Встав позади нее, он опустил ей руки на плечи.
— И вы… встречались с этими моделями? — спросила Реджина.
— Нет, — рассмеялся Себастьян. — Я их только фотографировал. Впрочем, иногда модели становились моими любовницами. Подружками. На одной я даже женился. Женщина перед объективом для меня — единственная во всем мире.
Судорожно сглотнув, Реджина ощутила неуместный укол ревности.
— Как вы увлеклись фотографией? — спросила она.
— Мачеха пристрастила.
— Она была фотографом?
— Нет, — мрачно ответил Себастьян. — Моделью.
Стиснув ее плечи, он добавил:
— Я бы хотел поснимать и тебя.
Развернувшись на месте, Реджина взглянула на Себастьяна как на сумасшедшего.
— Еще чего!
Себастьян захохотал.
— Только это от тебя и слышу. Ты бы хоть ненадолго задумывалась о сделанных тебе предложениях.
— Мне не нравится позировать церед камерой.
— Все потому, что ты считаешь себя недостойной внимания. Я это сразу заметил, еще когда ты шла через вестибюль отеля. Могу помочь преодолеть этот комплекс.
— За предложение спасибо, но я не желаю быть объектом ваших экспериментов. У вас и так целый… табун желающих.
— Все они профессиональные модели. Профессионалка мне не нужна. Нужна ты.
— Мне еще номинантов на премию читать. Успеем вместе поработать.
Реджина неловко рассмеялась, и тогда Себастьян обхватил ее лицо ладонями и посмотрел ей в глаза. Сердце Реджины колотилось так быстро и сильно, что она испугалась: не умереть бы.
— Ты уже просмотрела книгу про Бетти Пейдж?
— Полистала немного, — ответила Реджина и покраснела, вспомнив, чем занялась после.
От мысли, что Себастьян сейчас начнет ласкать ее, как она сама ласкала себя, Реджина чуть не утратила контроль над собой.
— Ты нашла ответ на мой вопрос? Что было у Бетти Пейдж и чего недостает всем этим женщинам?
Что это, загадка с подвохом? Реджина прикинула возможные ответы: челка? груди? купальник в стиле ретро?
— Нет, — сказала она наконец.
— Правильный ответ: искра, — сжалился Себастьян. — Бетти Пейдж умела радоваться. Она не позировала, она развлекалась. Она будто воплощение всех женщин на земле и в то же время неповторима. В ней сочетаются невинность и сексуальность, не присущая никому из ныне живущих. Кроме тебя.
— Все дело в прическе, — тихонько возразила Реджина.
— Точно такую себе делает миллион девушек. Почему ты не принимаешь комплимент?
— Не могу понять, отчего такое внимание вы уделяете мне. Я не из скромности спрашиваю, мне действительно непонятно.
— Тогда, на ступенях перед библиотекой, ты выглядела такой красивой, беспомощной и потерянной. Наблюдая за тобой, я словно смотрел фильм, после съемок в котором актриса обязательно проснется знаменитой. Заговорив же с тобой, я… ощутил нечто. И ты тоже, верно?
Реджина медленно кивнула. Ну разумеется, она ощутила нечто. Такого красивого мужчины она в жизни не встречала. Больше того, стоит ему приблизиться, как она внутри вся трепещет.
Дрожь поднималась из глубины души, когда Себастьян отдал Реджине крышку от термоса и когда они вдвоем остались наедине после совещания. И всего несколько минут назад, когда он слегка прижимался к ее спине грудью, пока Реджина разглядывала фотографии обнаженных моделей.
Реджина переступила с ноги на ногу. Ступни в неудобной обуви уже начали болеть.
— Не возражаете, если я разуюсь? — спросила Реджина.
