– …срочно нужно найти, – подслушивала Нона, боязливо оглядываясь на противоположный кабинет, где засел Аверкин. – Ромашка не вынесет обезвоживания!
– Цветами занялся, – процедила Нона, многозначительно щуря накрашенные глазищи. – С мягкой итальянской мебелью, судя по всему этому, мы пролетели. Девочки, – кинулась она к телефону, набрав бухгалтерию, – я такое узнала! Такое!
– Что вы узнали? – ледяным тоном спросила Валерия, стремительно ворвавшаяся в приемную с пакетом одежды.
– У нас все в порядке? – сникла Нона, возвращая на место трубку, орущую дурным голосом, чтобы Нона пришла в бухгалтерию и все там рассказала в подробностях.
– А разве вы нашли повод в этом сомневаться? – процедила Валерия.
– Нет, но Сергей Сергеевич… Он в таком виде, – Нона наклонилась к Валерии и принялась доверительно описывать вид Степанцова.
– Я знаю, – оборвала ее Валерия. – Он несколько не в себе. Он болеет. И вообще он сбежал из одного медучреждения… С какой стати я тут перед вами оправдываюсь?!
– Не знаю, – честно сказала Нона. – Наверное, потому, что когда-то мы приятельствовали.
– Разве? – вскинула тонкие брови роковая брюнетка, уничижительно оглядывая секретаршу.
– Мне так казалось, – промямлила та.
– Когда кажется, надо креститься, – отчеканила Валерия и рванула дверь кабинета Аверкина на себя. – Все, больше я в этом бедламе не участвую!
Она кинула пакет на диван и уселась в кресло, закинув ногу на ногу. Аверкин возвел глаза к потолку. Сейчас начнется, тоскливо подумал он. Но хитрая Валерия тут же сменила тактику:
– Ми-и-илый, а не поехать ли нам в ресторан? Я та-а-ак проголодалась.
И она чмокнула губами воздух в направлении Аверкина. Тот изумленно повторил:
– В ресторан? А как же Серж?
– А что Серж? – Валерия встала, подошла к нему и обняла за шею. – Серж уже большой мальчик и должен отвечать за свои поступки. К тому же я прошу всего лишь перекусить, а не бросать его на произвол судьбы. Я знаю, ты настоящий друг, ты его никогда не бросишь, дорогой.
– Разумеется, – размяк Аверкин и полез целоваться.
– После обеда, – пообещала ему Валерия, направляясь к двери. – Все после обеда, милый! Да, и закинь господину Степанцову, этому неблагодарному… х-м, твоему другу, его прикид с бумажником. Он сбежал, оставив карточки и деньги. Что, если бы они попали в плохие руки?
– Он будет благодарен, что они попали в хорошие, – Аверкин вскочил следом за ней и принялся целовать ее руки возле двери.
– Пакет, – напомнила ему Валерия.
– Ну, да.
Сергей сидел в кабинете и ждал звонка, когда к нему влетел пакет с одеждой.
– Держи, Серж! Лерочка привезла из больницы! Она такая умница, что бы ты без нее делал?! Мы поехали перекусить. Ты с нами? Нет? Хорошо. То есть, я хотел сказать, плохо. Тебе нужно подкрепить силы. Я пошлю Нону в кафе.
Сергей молча кивнул. Тут же, после того как дверь за Аверкиным закрылась, зазвонил телефон.
– Мы нашли ее мобильник, – отрапортовал на том конце провода сыщик. – Тебе ничего не говорит название улицы – Зеленая?
– Нет, – подумал Сергей. – Зеленая, Зеленая, что это может быть?
– Мобильник выбросил преступник, чтобы жертва никому не дозвонилась. Скорее всего, сделал это по пути к месту заточения…
– Знаешь что? А проверь-ка прораба Хомякова. Не связан ли он с этой Зеленой улицей?
– Проживает ли на улице Зеленой гражданин по фамилии Хомяков?
– Точно.
– Пять минут. Гляну в файлы, перезвоню.
За эти пять минут Сергей успел задремать. Все-таки слабость давала о себе знать.
– Есть адрес! Хомяков, как есть Хомяков! Еду за тобой.
– Жду.
Сергей переоделся и вышел. В приемной Нона делала бутерброды.
– Это вам, – улыбнулась она, пристально разглядывая Степанцова. – Больно?
– Не то чувство, – признался ей Сергей. – Опустошенность какая-то.
– В голове пусто?!
– А, вы про голову.
– А вы про что?
– Я о сердце.
– О, – изумилась Нона, – сердце! Сердце это серьезно. Кофейку? Ах, вам же нельзя. Заварю зеленого чая.
– Если я ее не найду, не знаю, что сделаю!
– Вы только не волнуйтесь, найдете, – уверила Сергея Нона. – Вам с сыром или с колбасой?
– И то и другое, и побольше. И заверните с собой. У Ромашки хороший аппетит.
– Опять эта ромашка, – прищурилась ему вслед Нона. – Сколько шума из-за одного полевого цветка!
Где-то наверху чирикали птицы, светило солнце и радовались люди. Юлька сидела в подвале дома подлеца и негодяя Хомякова, а тот с укушенной рукой и оцарапанной щекой отправился сносить Юлькин дом. Силы оказались не равны, к тому же Хомякову помогал еще один урод. Результат неравной борьбы оказался плачевным, так что Юлька сначала и правда заплакала. Перед ее взором стоял, вернее, сидел у стены с пробитой головой Сергей Степанцов. Мир рухнет, если с ним случится что-то ужасное. Пусть только останется жив, она будет за ним ухаживать! Юлька всхлипнула, в ее светлую голову пришла мысль, что, собственно, это она может не выжить, сгинет в застенках тюремщика, некому ее будет спасти. Нет, она переживает не потому, что погибнет сама, а потому, что если не будет ее, то кто же будет обихаживать инвалида Степанцова?! Роковая брюнетка его точно бросит, она такая меркантильная особа, охотница за состоятельными мужиками с крепким здоровьем. Вот только Юльке ничего от него не надо.
Стенания заняли первую половину часа. Дальше возникло четкое осознание того, что не такая она беспомощная кукла. Юлька вскочила и огляделась. Подвал напоминал кладовую с продуктовыми запасами, с одной стороны стояли полки с многочисленными соленьями и вареньями, с другой виднелся люк в погреб, где, по всей вероятности, хранилась картошка. Юлька открыла крышку люка и посмотрела вниз. Точно, там хранится картошка.
Борьба за свободу отняла у Юльки слишком много сил, так что ей следовало бы подкрепиться. Конечно, она не думала, что банки закручивал сам прораб, скорее заготовки на зиму делала его жена или теща. Вполне возможно, они милые добрые женщины, живут и знать не знают, какой у них сволочной мужчина под боком. Юлька потом перед ними извинится за порчу имущества, вот только как открыть банку?
Она подошла к стеллажу и внимательно оглядела припасы.
– Вишневое варенье! – обомлела Юлька, глядя на пол-литровую баночку. – Какая прелесть!
Но открыть банку оказалось не таким простым делом, открывалки не было. Пришлось искать другие подручные способы, свои красивые зубки Юлька пожалела. Взяла камень с кадушки с квашеной капустой и принялась методично бить по крышке, пытаясь сделать в ней дыру. Ничего лучше она не придумала. Хлипкая стеклянная банка держалась из последних сил, когда крышка поддалась и позволила вылиться наружу изумительному лакомству. Чтобы не припадать к дыре губами, ведь можно было пораниться, Юлька принялась вливать в себя вязкую вкуснятину на весу. Вишенки, нужно отдать должное мастерству женщин Хомякова, были без косточек и таяли во рту, вызывая полное блаженство.
