– Юля, – пылко шептал ей Сергей, целуя ее губы, нос, глаза, – я тебя больше никуда не отпущу!
– Не отпускай меня, пожалуйста, – говорила Юлька, тая от счастья, как восковая свеча.
Говорила и толком не понимала, к чему он клонит.
– Тебе не больно? – Она нежно погладила его по раненой голове, шелку волос, широким плечам, словно все еще не верила, что он здесь, с ней, и больше ничего плохого с ними не случится.
– Если честно, голова немного кружится, – улыбнулся Сергей, не выпуская Юльку из объятий. – Только определить трудно, от чего именно: из-за твоей близости или из-за раны. Я больше склоняюсь к первому варианту.
– А я ко второму, – спохватилась Юлька. – Ты же должен быть в больнице!
– Я сбежал оттуда, чтобы спасти тебя…
– Во, блин, дают, – простонал Валентин, поднимаясь. – Ни стыда, ни совести у людей. Целуются уже в общественных местах!
– Завянь, – отмахнулся от него Сергей. – Не мешай мне разговаривать с любимой девушкой.
– Не мешай нам, Валентин, – попросила Юлька, – пожалуйста.
– Е-мое, на что я подрядился, – тот встал и медленно, покачиваясь, пошел к выходу.
– Поцелуй меня еще раз.
– У-у-у-у-у-у! – донеслось из холодного погреба.
– Кто там, привидение? – мимоходом поинтересовался Сергей, наклоняясь к Юлькиным губам.
– Это прораб картошкой подавился, – хихикнула Юлька.
– Что за проходное место, эта твоя тюрьма, совершенно невозможно остаться одним, – с дурашливым недовольством произнес Сергей.
– Не обращай внимания.
– Не буду. У тебя губы пахнут вишней…
Глава 9, в которой встречаются ученик и учительница, а наши герои расстаются
Юлька даже пожалела, что не стала оформлять свое похищение заявлением в полицию. От радости махнула рукой на Хомякова, которого компетентные органы достали из картофельной ямы. Тот кричал, сопротивлялся и настаивал на том, что хрупкая юная особа Юлия Ворошилова как бешеная фурия ворвалась на территорию частного владения и обманным путем заманила его в люк. По версии Хомякова получалось, что Юлька похитила прораба, а не он ее. Бугай Валентин глубокомысленно молчал, изредка кивая бритой головой, было непонятно, чьи слова он подтверждает. Юльке не терпелось вернуться домой, чтобы поддержать Зою Терентьевну, и Сергей тут же предложил ее подвезти, пообещав расквитаться с прорабом позже, но безжалостно.
В машине они ехали, изредка перекидываясь фразами, но все еще улыбаясь друг другу. Сергей настаивал на том, чтобы Юля перебралась к нему и не возвращалась в свою развалюху, приказавшую долго жить. Он говорил, что там опасно оставаться в любом случае. Жизнь нужно продолжать, переступив через эту неприятность.
Юлька не согласилась. Разве, когда у тебя отнимают дом, это всего лишь неприятность? Скитающемуся по командировкам Сергею было ее не понять. Одна съемная квартира, другая, гостиница, перевалочный пункт, желательно с необходимым минимумом удобств – в последние годы фирма налаживала и расширяла контакты с зарубежными партнерами, и обустраивать собственное жилье ему было некогда и незачем. Он искренне не понимал, отчего Юля вцепилась в этот свой дом. Да, комната с подселением не решение ее жилищной проблемы, но ведь есть он, Сергей Степанцов. И он готов…
Стоп. А на что, собственно, он готов? Пусть Юля поживет у него, а там они посмотрят.
Эту мысль Сергей ненароком высказал вслух.
Юлька напряглась, улыбка сползла с ее милого личика.
– Юля, – Сергей отвлекся от дороги, взял ее ладонь и крепко пожал, – поверь, у нас все будет хорошо.
– Все будет хорошо, – повторила Юлька, словно старалась отгородить себя от сомнений и тревог.
Когда они подъехали к старому дому, то услышали рев экскаватора, демонстративно крушившего подъезд с другой стороны дома.
– Началось, – обрадованно воскликнул Сергей, – после того, как этих развалин не будет, знаешь, какой отличный вид откроется на реку?!
– Знаю, – буркнула Юлька и выскользнула из машины. – Только не долго тебе им любоваться, на этом месте построят развлекательный центр или что-то подобное.
– Жизнь обновляется, так должно быть!
Юлька забежала наверх и кинулась к Зое Терентьевне в распахнутые объятия.
– Юлия, – роняла та скупые педагогические слезы, – я так волновалась, так переживала! Что он с тобой сделал?!
– Ах, Зоя Терентьевна, – всхлипнула Юлька, – он просто разбил мое сердце.
– Каков подлец!
– Нет, он хороший, только ничего не понимает, – замотала головой Юлька. – Слишком далек от простого народа.
– Хомяков хороший?! – ахнула Зоя Терентьевна.
– А вы про Хомякова? – в свою очередь удивилась Юлька.
– А ты о ком?
– Хомяков – гад! – замяла тревожную тему Юлька. – Но я подписала договор.
– Я тоже совершила непоправимое, – вздохнув, развела руками Зоя Терентьевна, – вот только Василий Васильевич говорит, что этот договор можно будет опротестовать в суде. Сказать, что мы подписали официальные бумаги под давлением.
– Если вам будет нужно, то я опротестую, – твердо заявила Юлька.
– Юлия, если это будет нужно тебе, то я пойду в суд! – ударила себя кулаком в грудь старушка.
– Зоя Терентьевна, только ради вас! – Юлька повторила ее жест.
– Юлия! А я ради тебя!
– Это произвол, – бросил вошедший Сергей, показывая в сторону окна. – Они начали рушить дом с еще не съехавшими жильцами! И не собираются останавливаться. Бульдозерист, наглый мужик, говорит, что у него приказ. Юля, давай быстро собирайся, перенесем твои вещи ко мне. Добрый день, Зоя Терентьевна!
– Польщена, молодой человек, – съязвила старая дама, – что вы наконец-то вспомнили обо мне. Как ваше здоровье? Как голова?
– Кружится, – признался Сергей. – Из-за этого иногда я говорю не то, что надо. Надеюсь, Юля меня простит.
– Сергей, ты иди пока один к себе, – настойчиво попросила Юлька, – я сама соберусь. И нам с Зоей Терентьевной еще нужно обсудить переезд.
– У меня складывается такое впечатление, – усмехнулся Сергей, – что ты хочешь от меня отделаться. Но мне действительно нужно немного отдохнуть.
– Да, отдохни! – Юлька поднялась на цыпочки и поцеловала Степанцова в небритую щеку.
– Ладно, – задумчиво изрек тот, понимая, что что-то произошло. Юля переменилась, стала более сдержанной. Хотя ведь поцеловала его сама. – Но я еще вернусь.
– Будем ждать вашего возвращения, – церемонно протянула Зоя Терентьевна. И добавила, когда за ним захлопнулась дверь: – Достойный мужчина, Юлия, но между вами нет ничего общего.
