К тому же наркотой баловался. «Травку» точно покуривал.
Конечно, не такой уж это грех, но у Славки не было стремлений, — заявил он
с таким видом, что становилось ясно: у него самого стремлений хоть
отбавляй. — Да и дружки.., один недавно освободился, второй… Короче, от
таких держаться стоило подальше. Очень может быть, что они его и того… Не
поделили что-нибудь по пьяному делу.
— Козлов много пил? — спросила я.
Парень слегка устыдился.
— Да не то чтобы много, но.., в общем, парень он
пустой, с такими вечно что-нибудь случается. Зря вы с ним связались.
— Мы давно не виделись. Я совсем не знала о его
привычках, и его приятель показался вполне симпатичным.
— Как он выглядит?
— Арсений? Высокий, темные волосы собирает в хвост,
глаза ярко-синие, лицо загорелое.
— Нет, не помню. Козлов обычно здесь с дружками пиво
пил, но те на вашего Арсения не похожи.
Васька, правда, высокий, и волосы темные, но образина на
редкость мерзкая, а Ромка мелкий, и рожа как у хорька.
— А они здесь часто бывают?
— Последние несколько дней я их здесь не видел.
С тех пор, как Козлов с балкона свалился, они не появлялись.
— Вы, случайно, не знаете, где они живут? Вдруг им
что-то об Арсении известно?
— Где живет Ромка, не знаю, а Васька тут неподалеку,
седьмой дом, квартира на втором этаже, в последнем подъезде. Только идти к нему
я вам не советую. Неприятный тип.
— Спасибо, — промямлила я, расплатилась и пошла к
выходу. Только теперь я обратила внимание на верзилу в синей рубашке, который
пристроился возле входной двери и с увлечением разглядывал стену перед собой.
Когда я поравнялась с ним, он поспешно направился к бармену, а я покинула кафе.
На углу стоял черный «БМВ», мотор у него работал, но водителя за темным стеклом
я не разглядела. По неведомой причине «БМВ» мне не понравился. Я бегом
устремилась к своему транспортному средству и, лишь захлопнув дверь,
почувствовала себя в относительной безопасности.
* * *
Седьмой дом оказался метрах в трехстах от кафе.
Типичная хрущевка из красного кирпича. Сворачивая во двор, я
взглянула в зеркало, за мной ехали «Жигули», следом «Волга», мелькнул «БМВ», но
тут же исчез в переулке. Я притормозила, решая, какой подъезд последний — двери
железные и без опознавательных знаков. Неподалеку стояли женщины в возрасте и о
чем-то увлеченно разговаривали. Я оставила машину возле кустов сирени и
направилась к ним. На вопрос, где последний подъезд, мне ответили охотно;
следующий вопрос, в какой квартире проживает молодой человек по имени Василий,
явно не имел успеха: старушки подобрались и теперь взирали на меня без всякого
удовольствия. Я уже собралась повторить вопрос, когда одна из них ответила
сурово:
— Сорок шестая квартира.
Я поблагодарила и пошла к подъезду, но вскоре вынуждена была
остановиться: на двери был кодовый замок. Старушки с любопытством наблюдали,
что будет дальше.
— Вы не поможете мне открыть дверь? — жалостливо
спросила я. Одна из бабок назвала код, не удержалась и добавила:
— Васьки нет.
— А где он? — тут же поинтересовалась я. Бабка
производила впечатление человека, который знает все на свете.
— Опарыши съели, — зло ответила она, а я начала
хлопать глазами, потому что знать не знала, кто такие опарыши, но уже боялась,
хоть и не верила, что в реальности Ваську кто-то мог съесть. Если только
крупные хищники, но откуда они у нас возьмутся, разве что в зоопарке. Словом,
ответ бабки увел меня в моих размышлениях очень далеко, и я даже успела забыть,
зачем мне Васька, но тут вторая бабка с постным лицом укоризненно заметила:
— Ты чего несешь, Варвара? Бог накажет.
Варвара, услышав о боге, враз погрустнела и заявила:
— Пошутила я, не принимай близко к сердцу.
А Васьки который день нет. Он меня третьего дня залил,
аварийку вызывали, хорошо, что ключ у соседей оставляет, а так бы весь дом
уплыл. Кран не закрыл как следует, вот и потекло. А теперь, поди, прячется, он
до денег жаднющий. Подъезд всем миром ремонтировали, так ни копейки не дал, а
тут квартиру залил, дочка мою квартиру застраховала, потому что уже второй раз
Васька нас проливает, теперь судиться не с нами будет, а с конторой. Там его
обдерут как липку, вот он и прячется. Скажи ему, пусть дурака-то не валяет, все
равно ответ держать.
— Скажу, — промямлила я, — если встречу.
Я вздохнула, постояла еще немного, не зная, что делать:
подниматься в квартиру было глупо, раз бабка утверждает, что Васьки нет. Я
хотела уже вернуться к машине, но тут к подъезду стремительно подошла девушка с
ярко-рыжей шевелюрой и в такой короткой юбке, что назвать ее так язык не
поворачивался. Бабки дружно поджали губы, а мне пришлось посторониться, чтобы
дать ей возможность войти. Она скрылась в подъезде, и тут бабка, которая из-за
неведомых опарышей чувствовала себя виноватой, трагическим шепотом сообщила:
— Полюбовница его. Васькина. В психушке ей самое место.
Блажная. Как начнет орать, никакой телевизор не спасает.
— А часто орет? — спросила я, чтобы поддержать
разговор.
— Да, считай, каждый день. Правда, последние дни тихо.
Васьки-то нет, чего ж ей орать?
— Понятно, — кивнула я, продолжая топтаться у
подъезда. Возможно, рыжей известно, где Васька, но захочет ли она рассказать
мне об этом? Вряд ли.
Еще раз вздохнув, я вошла в подъезд, поднялась на второй
этаж и позвонила в нужную дверь.
Рыжая открыла через полсекунды, точно ждала возле двери.
Увидев меня, она нахмурилась и даже вроде бы огорчилась.
— Вам чего? — спросила она без всякого намека на
любезность.
— Мне Василия, — вежливо ответила я.
— Его нет, — сообщила девица, приглядываясь ко
мне.
— Когда будет?
— Не знаю. — Попытки захлопнуть дверь перед моим
носом девица не предприняла. Напротив, похоже, разговор ее увлек, а может,
просто любопытно стало, по какой нужде меня черт принес. — Да вы
проходите, — совершенно неожиданно предложила она, я вошла и первым делом
обратила внимание на две рекламные газеты и открытку на тумбочке возле двери.
Рыжая, должно быть, проверила почтовый ящик. Поглядывая с вожделением на
открытку, я откашлялась, пытаясь в этот момент придумать предлог для своего
вторжения. Рыжая пришла мне на помощь. — Васька вам зачем?
