— Ну.., ты же видела.
— Я никого из друзей Арсения не знаю. Даже твоего
Ваську. Просто как-то подвозила Арсения, и он сказал, что у него здесь друг
живет.
— Да? — нахмурилась рыжая, точно сомневаясь в моих
словах. — Арсений твой конспирацию развел почище Штирлица. Васька с Ромкой
видели его всего пару раз. Накануне ограбления он их всех собрал, чтоб
уточнить, кому что делать, и Васька его выследил: когда все разошлись, проводил
до дома. Он в разведке служил, если не врет. Пришел и говорит мне: «Завтра
грабить пойдем, я, — говорит, — этого Арсения выследил, на всякий
случай, а то, — говорит, — ничего, кроме имени, не знаю».
Я слушала, время от времени кивая. Интерес Арсения к
«Олимпии» стал мне понятен.
— Ушел Васька под вечер, и больше я его не видела.
Потом Ромка прибегал. Я как раз к Ваське на хату заглянула, вот и встретились.
Ромка дерганый и вроде боялся кого-то. Я давай выспрашивать, где Васька,
молчит, как партизан, не знаю, мол. И чувствуется в нем какое-то томление. Ну,
я про Арсения твоего и рассказала, про то, что Васька его выследил и мне разболтал,
где он живет.
— И ты дала ему адрес Арсения?
— Не адрес, а растолковала, как найти.
Теперь и появлению Ромки в квартире Арсения нашлось
объяснение: он действительно боялся, и, как оказалось, не зря.
— Что делать-то будем? — спросила Эсмеральда, посидев
некоторое время истуканом.
— В милицию заявлять, — ответила я со вздохом.
— В милицию нельзя. Затаскают. Еще и соучастие пришьют.
У нас кого успели сцапать, тот и виноват.
— А вдруг не было никакого ограбления? —
засомневалась я. — Вон магазин «Таврия» ограбили, так по телику и в
газетах только об этой «Таврии» и разговоров, а про казино ты что-нибудь
слышала?
— Нет, — покачала головой Эсмеральда, — не
слышала. Может, не успели ограбить, а эти как-нибудь узнали и того… Тебе твой
Арсений что-нибудь рассказывал?
— Нет. Мы познакомились несколько дней назад, а потом
он исчез.
— Вот-вот, и Васька исчез. Ушел с довольной рожей, и с
концами. Я ждала, ждала, пока терпение было, потом терпение кончилось, и
сегодня к нему поехала, хотела в квартире такой порядок навести, чтоб надолго
запомнил.
— Зачем?
— Я ж думала, он на Канары усвистал. Или загулял с
какой-то стервой, а мне по ушам ездил про ограбление.
— Я думаю, надо обратиться в милицию. Они разберутся,
было ограбление или нет и за что убили Ромку…
— Ты что, вообще меня не слушаешь? Мало того, что менты
вцепятся как клещи, убийцы тоже могут решить, что мы слишком много знаем. И
тогда.., соображаешь? — Последний довод произвел на меня впечатление, в
милицию сразу расхотелось. — Надо сидеть тихо, — закончила
рыжая, — и ждать, когда мужики появятся. А если менты возникнут, ответ
один: ничего не знаем. Уяснила?
— Ага, — кивнула я без особой уверенности. —
Тебя куда отвезти? — обратилась я к Эсмеральде.
Она назвала адрес, и я доставила ее к подъезду.
Мы простились, и я поехала домой. По дороге вспомнила про
свои трофеи. Открытка была подписана: «тетя Люся». Ваську поздравляли с днем
рождения. Я вздохнула, отложила открытку в сторону и аккуратно вскрыла конверт,
извлекла из него листок бумаги и едва не лишилась чувств: листок был не
простой. Он удостоверял, что господин Дроздов П.С. арендует ячейку за номером
328. Это что же выходит? Некто Дроздов арендует ячейку. Документ и ключ от нее
каким-то образом попадают к Арсению.
Он не рискнул хранить их у себя и отправляет по почте: мне
ключ, а Ромке документ. Но для того, чтобы забрать что-то из ячейки, нужен
паспорт Дроздова. А я даже не знаю, кто это. Тогда в баре я видела четверых:
Арсения, Козлова, Ваську, фамилия которого Никифоров, и Ромку Кремнева. Должен
быть еще Дроздов. Иначе не складывается. Но зачем Дроздову посылать мне ключ,
раз мы друг друга знать не знаем? Ясно, что письма отослал Арсений, мне-то уж
точно письмо прислал он. Логично предположить, что Дроздов погиб первым, тогда
Арсений, испугавшись, избавляется от ключа и документа. Если Дроздов погиб,
значит, паспорт его в милиции или попросту утерян. А что, если и паспорт
Арсений кому-то послал по почте? Вполне логично, по-моему. И пока все три
необходимых составляющих не соберутся вместе, заглянуть в ячейку будет
невозможно. Но если Дроздов погиб, милиции может быть известно о том, что он
арендует ячейку.
В этом случае ее уже вскрыли или вот-вот вскроют.
Я в законах не сильна, но если речь идет об убийстве,
логично проявить любопытство, а вдруг там что-то дающее ключ к загадке, то есть
к поимке убийцы.
Я крепко задумалась, разглядывая письмо. Почерк очень похож
на тот, которым был надписан конверт, адресованный мне. Выходит, все-таки
Арсений. Конечно, Арсений. Вопрос — почему он это сделал? Ну, боялся, это понятно,
но почему ключ отправил мне, а документ Ромке? Если опасно держать их при себе,
то отправлять друзьям по почте и опасно (раз они тоже участвовали в
предполагаемом ограблении), и глупо.
Я нахмурилась и стала смотреть в окно. Потом заторопилась
домой — с какой стати весь вечер сидеть в машине? Но неведомый Дроздов не шел
из головы, и я решила выспросить о нем рыжую, развернулась и поехала к ней.
Номер кода она мне не сказала, и телефонами мы не обменивались. Вспомнила я об
этом уже возле подъезда, но мне повезло: подошла женщина и открыла дверь. Я
вошла следом и удостоилась ее подозрительного взгляда. Рыжая жила на седьмом
этаже, я была уверена, что лифт не работает, но не отгадала. Мы вместе вошли в
лифт, женщина нажала кнопку шестого этажа, лифт медленно пополз вверх, скрипя и
вибрируя. Женщина вышла, а я поехала дальше.
Этаж тонул в темноте, от лестницы площадку отделяла дверь,
лампочка отсутствовала. Мне показалось, что дверь скрипнула, и я вдруг
испугалась, задержалась в лифте, приглядываясь и прислушиваясь. Двери лифта
закрылись, пока я стояла замерев.
Я вновь нажала кнопку и заставила себя выйти. За фанерной
дверью кто-то был. Мне даже казалось, что я слышу его дыхание.
Лифт пошел вниз, а я бросилась к ближайшей двери и вдавила
кнопку звонка. Дверь долго не открывали, я нащупала номер квартиры: 25.
Квартира Эсмеральды. Выходит, она куда-то успела уйти. Тут дверь распахнулась,
и я увидела рыжую — в махровом халате и с мокрыми волосами.
— Давно звонишь? — спросила она. — Я в ванной,
и музыка орет. Заходи.
Я вошла и, когда рыжая захлопнула дверь, почувствовала себя
в относительной безопасности.
— У вас лампочка перегорела, — заметила я.
