— В какой? — растерялась я.
— В тот самый.
— Ты придумала?
— Для начала арендуешь там ячейку. На свое имя,
разумеется. Поехали.
Процедура не заняла много времени. Народу в нужное окошко ни
души. Лерка и Сашок топтались рядом, делая вид, что увлеченно разглядывают
монеты, выставленные в витрине. Когда документы были оформлены, я проследовала
к стеклянной двери, где меня ждал охранник. Мы спустились в хранилище.
За решеткой, отделяющей одно помещение от другого, которая с
громким щелчком открылась, меня ждала все та же девушка. Мы подошли к ячейке
номер 380, я протянула ей свой ключ, она открыла ячейку и, кивнув мне, отошла в
сторону. Я извлекла железный ящик, заглянула в него от нечего делать и поставила
на место, огляделась и обнаружила неподалеку ячейку с вожделенным номером 328.
Хоть бы одним глазком взглянуть, что там.
Не знаю, сколько времени я на нее таращилась, но, должно
быть, недолго. По крайней мере, девушка ни недовольства, ни удивления не продемонстрировала.
Я поднялась в общий зал, где меня ждали Лерка с Сашком.
— Ну и что? — хмуро поинтересовалась я.
— Все как обычно? — в свою очередь спросила Лерка.
— Да, — кивнула я с некоторым интересом.
— Какой номер ячейки?
— Мой триста восемьдесят.
— Это хорошо, — ответила Лерка, а я тут же
спросила:
— Почему?
— Совсем рядом с нужной. Хлопот меньше.
Если честно, в тот момент я решила, что Лерка вознамерилась
ограбить банк, перепугалась и на всякий случай напомнила:
— Там видеокамеры. Две.
— Я знаю, — кивнула Лерка. — Что-нибудь
придумаю.
Это меня совсем не успокоило, и мы покинули банк. Сашок, к
моему удивлению, за нами не последовал, меня это напугало еще больше: точно
грабить банк затеяли. Это же чистое безумие. Кто у нас грабит банки, мы же не в
Америке.
Я косилась на Лерку, пытаясь отгадать, что у нее на уме. Она
с безмятежным видом шла рядом и время от времени шмыгала носом.
Вечером мы встретились с Гришкой. В черном костюме, белой
рубашке и дорогущем галстуке он выглядел так, что хотелось тут же выйти за него
замуж, несмотря на здравый смысл и Леркины предупреждения. Жениться он явно был
не прочь, причем не сходя с места. Приложился к ручке и учащенно задышал, не
иначе от волнения. Я в гот вечер была чудо как хороша, сменив черное на небесно-голубое.
Блондинка моей внешности в небесно-голубом — это, я вам скажу, тяжелое
испытание для мужской выдержки.
Гришка тут же поклялся мне в любви. Я выслушала его
благосклонно. Вопреки Леркиным ожиданиям, знакомить меня с друзьями Гришка не
спешил. Он вновь выбрал тихий ресторанчик, где во всем зале были мы одни (через
час выяснилось, что Гришка просто снял весь зал на этот вечер). Что-то Лерка
перемудрила — в деньгах он явно не нуждался, швырял их налево-направо.
Мы танцевали, пили шампанское при свечах, в общем, все было
в лучших традициях зарубежной романтики, пока вдруг у Гришки не зазвонил
сотовый.
— Извини, — шепнул он, воззрился на номер
звонившего, который высветился на экране, подумал и ответил.
— Привет, — сказал мужской голос, я все отлично
слышала, потому что сидела рядом.
— Привет, — отозвался Гришка, но как-то
неуверенно.
— Я хочу свои деньги…
Гришка вроде бы собрался что-то ответить, да так и замер с
открытым ртом, после чего отключил телефон и сказал, раздвинув рот до ушей:
— Ошиблись номером.
— Кажется, он говорил про деньги, — заметила
я. — У тебя что, проблемы?
— У меня? — удивился Гришка. — Я тут думал,
почему бы нам не съездить куда-нибудь вдвоем?
— Куда?
— В Монте-Карло, — ответил он не моргнув
глазом. — Или в Ниццу.
«Нет, положительно с деньгами у парня проблем нет. Или он
собрался ехать на мои деньги, то есть на Леркины? Кредиторы не дают покоя, и он
решил смыться подобру-поздорову?»
— У меня сейчас много работы, — ответила я. —
Может, позднее.
— Малыш, — взяв мою руку, ласково зашептал
Гришка, — какая работа? Зачем она тебе?
— Как это зачем?
— У тебя есть я, и думать о какой-то работе… Ей-богу, я
заработаю столько денег, сколько тебе понадобится. — Очень хотелось
спросить, где, в смысле, заработает, но я промолчала, а Гришка продолжил:
— К тому же ты получила наследство. Надо очень
постараться, чтобы его потратить.
— Это вовсе не мои деньги, — заволновалась
я. — Это твои деньги, и я не хочу…
— Аня, ты прелесть, — припадая к моей руке, заявил
Гришка. — Я поставлю своей супруге памятник во весь рост из мрамора.
— Я тоже об этом думала, — кивнула я, представив,
как обрадуется Лерка. Но Гришка гнул свое.
— Если бы не эта сумасшедшая, мы бы с тобой не
познакомились. Аня, выходи за меня замуж, — закончил он и извлек из
кармана бархатный футляр, открыл его, и я увидела огромный сапфир в форме
сердца в обрамлении бриллиантов. От подобной красоты у меня захватило дух.
— Что это? — пискнула я.
— Кольцо, — скромно сказал Гришка и надел его мне
на палец. — Я прошу твоей руки.
Мне мои руки всегда нравились, а теперь, когда правую
украсило это кольцо, я решила, что ничего прекрасней мне видеть не доводилось.
Вернуть такой подарок — себя не любить, однако выходить замуж за Гришку даже за
кольцо не хотелось. Опять же Лерка…
— Что скажешь? — дыша мне в ухо, прошептал он.
— Красивое, — с трудом разжав челюсти, ответила я.
— Это наследство. Его носила моя прабабушка, княгиня.
Она лично знала государя, и вообще… Так ты выйдешь за меня?
— Да. То есть это так неожиданно. Я должна подумать. К
тому же я не знаю, как к этому отнесется тетя.
— Тетя? — растерялся Гришка.
— Да. Она сейчас мне вместо матери…
— Хорошо, поехали к тете.
Я уставилась на Гришку, прикидывая, что мне теперь делать.
Везти его к жене, чтобы он мог просить у нее моей руки?
