Выходя из подъезда в глубокой печали, я не сразу заметила,
что кто-то пасся возле моей машины. Это и так было малоприятно, но когда я дала
себе труд разглядеть парня, мне и вовсе стало неуютно. Он был одним из тех, кто
вместе с белобрысым явился на квартиру Арсения. О продолжении знакомства я не
мечтала, по этой причине юркнула в кусты и с сильно бьющимся сердцем стала
ждать, что будет дальше.
Тут я заметила и второго, он вышел из «БМВ», припаркованного
неподалеку. Парни обменялись несколькими фразами, которые я, к сожалению,
слышать не могла. Они закурили, а мне стало совершенно ясно: встречаться с ними
я не желаю. Держась поближе к стене дома и используя кусты как прикрытие, я
выбралась в соседний двор и только собралась перевести дух, как в несколько
метрах от себя увидела дочку настоящего Дроздова. Глядя на меня, она завопила:
— Тетя, тетя, там тупик, сворачивайте направо.
Большое спасибо ей за заботу. Беда в том, что на ее вопли
обратила внимание не только я, но и молодые люди возле моей машины. Они дружно
повернули головы в мою сторону, а я поняла, что пропала, потому что спрятаться
было негде. От кустов я удалилась уже на значительное расстояние, а потому
побежала направо, как и советовал глазастый ребенок. Парни бросились за мной.
Надо ли объяснять, в какое смятение это привело меня. Я неслась со всех ног, не
забывая оглядываться, и смогла увидеть следующее: один из парней все еще бежал
за мной, другой вернулся к машине Я выскочила на улицу, значительно опережая
своего преследователя, но уже начала задыхаться и теперь гадала, то ли заорать
«караул», то ли броситься в универмаг и попробовать затеряться в толпе.
А если ни то, ни другое не поможет?
И вот тут я увидела «Мерседес». Он был такой красивый,
блестящий, новенький и вместе с тем выглядел так солидно. Я всегда внутренне
тяготела к «шестисотым», просто денег у меня хватало только на «Фольксваген».
На такой машине должен ездить мужчина непременно обстоятельный, спокойный, с
достоинством, который не станет вопить на всю улицу: «Что вам надо?», и не
откажется помочь женщине.
«Мерседес» как раз собирался тронуться с места, когда я
рванула дверцу. Она открылась, я юркнула на сиденье, пролепетав:
— Ради бога, поезжайте! — А в ответ услышала:
— Выметайся И ладно бы за рулем оказалась женщина;
ничего подобного — обладателем противного хриплого голоса был мужчина. К
сожалению, очень многое отличало его от Жана Маре. Прежде всего он не был ни
красив, ни обаятелен, не умел разговаривать с женщиной, но самое скверное, он
совершенно не собирался попадать в передрягу из-за прекрасной незнакомки. Не
стал бы он обнажать шпагу, даже если бы она у него была, он собирался вышвырнуть
меня из машины. Я бы и сама покинула ее, но тут на улицу выскочил мой
преследователь. Это произвело на меня такое впечатление, что я схватила
несостоявшегося спасителя за шею и запечатлела на его губах поцелуй, после чего
смогла прошептать, не выпуская его из своих объятий:
— Не дергайся, ради Христа.
Он малость обмяк, а я осторожно покосилась через плечо и
увидела, что мой преследователь в крайней досаде вертит головой. Из переулка
показался «БМВ», и он направился к нему, а я отстранилась и, вложив в свой голос
всю благодарность, которую смогла обнаружить в себе, прошептала:
— Вы меня спасли.
— От кого? — спросил мужчина, с любопытством
разглядывая меня.
Вовремя сообразив, что объяснить это будет крайне трудно, я
решила не усложнять себе жизнь.
— Не важно, — ответила я, смягчив слова ласковой
улыбкой. — Можно, я еще немного вас задержу?
Мне срочно надо позвонить. — И, не дожидаясь ответа, я
достала телефон и набрала Леркин номер. Все это потребовало времени. Наблюдая
за мной, мужчина завел свой «Мерседес» и плавно тронулся с места, держась
поближе к тротуару.
Ожидая ответа, я разглядывала парня. Хороший костюм, светлый
пуловер и очки баксов за триста, но это ничуть не примирило меня с новым
знакомым.
Несмотря на все достоинства, он мне не нравился: физиономия
у него была наглая, и тут уж ничего не поделаешь. Костюм и очки не удивили, раз
он раскатывает на такой машине, но одно несомненно: он не джентльмен. Темные
волосы зачесаны назад, нос как у боксера, а ухмылка неприятная. Нет, не
джентльмен.
— Здесь направо, пожалуйста, — поторопила я, но он
поехал прямо. — Вы что, глухой? — разозлилась я.
— Это ты мне? — отозвалась Лерка.
— Наконец-то. За мной охотятся парни из «Олимпии»
Говорила тебе, в милицию надо.
— Где ты? — тревожно спросила Лерка, игнорируя мои
слова о милиции.
— Откуда я знаю? — рявкнула я, огляделась и тут
увидела, что преследователи на «БМВ» пристроились сзади через три машины от
нас. — Боже! — простонала я, не зная, что делать.
«Мерседес» замер перед светофором, а я, воспользовавшись
этим, выскочила из машины и бросилась в первый переулок, очень надеясь, что
парням потребуется время, чтобы приткнуть машину к тротуару. Я не приняла во
внимание, что их двое и одному из них ничего не стоит последовать моему
примеру.
— Ты где? — рявкнула Лерка.
— Да пошла ты, — ответила я, влетая во двор.
Впереди была арка, я бросилась туда, надеясь, что она
выведет меня на соседнюю улицу. За аркой тоже был двор и никакого выхода.
Тупик. Гараж справа, сарай слева, и глухая стена. А за спиной топот. Ни одно
окошко сюда не выходило, так что «караул» орать замучаешься.
— Вытащи меня отсюда, — взмолилась я, обращаясь к
Лерке. Тут выяснилось, что слышать она меня не может, раз связь прервалась.
Я спряталась за сарай, здесь были свалены пустые ящики,
можно было попробовать заползти за них, но даже в том состоянии я быстро
поняла, что это несусветная глупость. Стояла, тяжеля дыша и пытаясь вспомнить
хоть одну молитву.
Шаги стихли. Из-за сарая осторожно выглянул мой
преследователь, наши взгляды встретились, и он нахмурился.
— Чего вы ко мне пристали? — взмолилась я. —
Что я вам сделала?
Тут появился и второй. Парни переглянулись, приободрились и
шагнули ко мне.
— Ты чего бегаешь, дура? — спросил первый,
почему-то шепотом.
— А вы чего? — не осталась я в долгу.
— Поговори еще, — посуровел он. — Ты зачем в
общагу ездила?
Я хотела спросить, в какую, но вместо этого всхлипнула.
Выходит, они за мной следили?
— Это не я, — тоже перешла я на шепот, — это
рыжая Эсмеральда.
