Тут из гостиной выплыла Лерка, на носу очки, в руках
любовный роман.
— Здравствуйте, — чуть ли не басом пропела она, с игривостью
поглядывая на Гришку.
Он кинулся к ее ручке, приложился, выпрямился. и сжал ее
ладонь обеими руками.
— Счастлив видеть вас, — сказал он с таким
чувством, что бедная «тетушка» заалела от удовольствия.
— Анечке повезло, — заметила она. — Сейчас такая
редкость воспитанные молодые люди. — Подхватив Гришку под руку, она повела
его в гостиную, где был сервирован стол, светило бра у пианино и горели свечи
на столе. Лерка решила все же не рисковать и держалась в полумраке.
По-моему, ей доставляло огромное удовольствие водить Гришку
за нос, а он из кожи вон лез, чтобы ей понравиться. Лерка вскользь упомянула,
что ее супруг имеет дворянский титул, к которому прилагается замок в долине
Луары, сущая развалюха, жилое лишь одно крыло, а дальше сплошь руины. Я не
выдержала и пнула ее ногой под столом.
— У моего мужа нет детей от первого брака, и нам с ним
бог тоже не послал детей (тут Лерка сделала попытку прослезиться, но вовремя
вспомнила о гриме), Анечка моя единственная радость и утешение . — Далее
последовал пассаж о светловолосых детках (наших с Гришкой, разумеется), которые
с радостным визгом будут бегать в долине Луары и, безусловно, украсят собой
родовой замок, который перейдет к ним по наследству. Гришка слушал затаив
дыхание. Он уже видел себя графом где-нибудь в Париже, просаживающим деньги в
казино. Я слушала Лерку с удовольствием, но отнюдь не грезила, точно зная, что
муж моей тетки — менеджер вполне солидной фирмы, платит налоги, живет в
пригороде в небольшом доме и графов с их замками видит разве что по телевизору.
Гришка смог наконец выйти из транса, вспомнил, по какому
поводу мы здесь собрались, и торжественно попросил моей руки. Тетя посоветовала
нам не торопиться и проверить свои чувства. Пообещала заехать к маме в
Голландию и подготовить ее.
— Я хочу, чтобы вы венчались у нас, в родовой часовне.
Лерку не смутило даже то, что для этого нам придется принять
католичество. Я ожидала, что она предложит пригласить на венчание Алена Делона,
Патрисию Каас и еще пару-тройку знаменитостей, но до этого не дошло. Лерка
объявила, что ей пора пить капли, и, припадая на обе ноги, отправилась в кухню.
Для Гришки это послужило сигналом.
— Думаю, мне пора.
Я тоже так думала, опасаясь, что Лерка, чересчур увлекшись,
сморозит откровенную глупость, после чего даже такой олух, как Гришка,
сообразит, что его дурачат.
— Может, выпьем где-нибудь кофе? — прошептал он
мне.
В парне наметились положительные перемены.
Теперь он уже не звал меня в ресторан, что выглядело
двусмысленно и вульгарно, а приглашал на чашку кофе все в тот же ресторан, но
звучало это гораздо приличнее. Я кивнула, соглашаясь, и пошла переодеваться.
Лерка юркнула за мной в комнату.
— Что наденешь?
— Какая разница?
— Что значит «какая разница»? Ты без пяти минут графиня
и богатая наследница. Надевай зеленое платье с блестками, чтоб он сознания
лишился.
— Я не пойму, зачем тебе это?
— Затем… Один раз так дать по башке, чтоб в другой
неповадно было.
Я надела зеленое платье, и глаза у Гришки полезли на лоб.
— Берегите ее, — со слезой напутствовала нас
тетушка, и мы покинули отчий дом.
— Милая женщина, — заметил Гришка, усаживая меня в
машину. — Французский шарм и все такое… Сколько ей лет?
— Сорок семь, — без запинки ответила я, так как
именно столько было моей тетке.
— Серьезно? Я не дал бы больше сорока.
Думаю, Гришка с удовольствием женился бы и на тете, да вот
беда — она уже замужем.
Где-то около одиннадцати Гришка робко пригласил меня к себе,
минут десять до этого утверждая, что совершенно счастлив Я продемонстрировала
изумление с переходом в недовольство, он приложил руку к груди и заверил, что
не имел в виду ничего такого, просто ему хотелось побыть со мной наедине. На
этом счастье закончилось, потому что, пока я решала, соглашаться или нет, у
Гришки зазвонил телефон. Он извинился и вышел в коридор.
Я отправилась следом, рассчитывая, что Гришка, увлеченный
разговором, не обратит на это внимание.
Так и вышло. Гришка замер возле стены, глядя себе под ноги,
а я укрылась за портьерой, откуда нагло подслушивала.
— Я бы на твоем месте поспешил убраться из
города, — сурово выговаривал кому-то Гришка. К сожалению, слышать я могла
только его. — Серьезно?
И что ты сделаешь? О своей шкуре подумай, и нечего меня
пугать. Откроешь пасть и сдохнешь первым.
Я тебе уже объяснял, я к этим деньгам никакого отношения не
имею. Хочешь, спроси о них Черного или Грома. А еще лучше катись к черту и
больше мне не звони.
Он отключился, пробормотал «сукин сын», а я шмыгнула в зал и
успела устроиться за столом прежде, чем появился Гришка.
Хотя по телефону он говорил довольно уверенно, но разговор
ему явно удовольствия не доставил, взгляд его бегал и настроение было
испорчено, хотя Гришка и старался изо всех сил выглядеть счастливым.
— Кто звонил? — спросила я. Он кашлянул и туманно
ответил:
— Так, пустяки…
— Не пытайся меня провести, — покачала я
головой. — Любящее сердце не обманешь. Я же вижу, ты расстроен.
— Моя дорогая, — шепнул Гришка, положив свою
ладонь на мою. — Уверяю, сущие пустяки.
Я расстроился из-за того, что придется уехать на пару дней.
— Я могу поехать с тобой?
Гришка от счастья едва не поперхнулся.
— А твоя работа? — Стало ясно: мое присутствие
нежелательно. — Возможно, я вернусь даже раньше, — успокоил меня
Гришка. — Ты не представляешь, как мне не хочется оставлять тебя даже на
миг.
На миг — явное преувеличение, но в остальное я охотно
поверила. В настоящий момент я — лакомый кусок, и только дурак оставит его без
присмотра.
— Извини, мне надо позвонить. — Гришка набрал
номер, на этот раз не покидая меня. Звонил он Вадиму. — Нужно поговорить.
Лучше сейчас. Хорошо, я подъеду.
