Вообще-то собирались идти мы с Юлькой, но утром она
позвонила и заявила, что у нее свидание, которое она не намерена пропустить. Я
разозлилась, она тоже, и мы немного поскандалили, после чего я в гневе бросила
трубку. На вопрос Арсения, чем я занимаюсь (довольно странный вопрос, если
учесть, что звонил он мне на работу), я честно ответила — прикидываю, с кем
пойти в театр. Он тут же вызвался составить мне компанию, и вечером мы встретились.
Не скажу, что вечер получился незабываемым.
Игра актеров оставляла желать лучшего, да и спектакль особо
не порадовал. После спектакля мы полтора часа шли пешком до моего дома (можно
было быстрее, но не хотелось) и мило болтали обо всем на свете. Странное дело,
теперь, когда Арсений шел рядом, это обстоятельство не вызывало у меня
сердцебиения и даже его профиль не казался мне столь сокрушительным. Профиль
как профиль. Да и сам Арсений.., то есть он симпатичный молодой человек, но
симпатичных молодых людей много, а я одна. Нет, высокими чувствами даже не
пахло, и теперь было странно вспоминать мое сидение возле его подъезда,
выслеживание в кафе и прочие безумства в том же духе. Я попробовала настроить
себя на лирический лад, стало только хуже.
Мы остановились возле моего подъезда, Арсений взял меня за
руку, а потом поцеловал, вызвав в душе легкую брезгливость.
Раздосадованная, я торопливо простилась и поднялась к себе,
злясь на свою черствую душу, на ни в чем не повинного Арсения и даже на
соседского кота, который устроился на коврике возле моей двери.
Укладываясь спать, я решила, что так никогда и не влюблюсь,
заревела, а потом попробовала думать об Арсении с нежностью. Теперь, когда его
не было рядом, это оказалось проще, профиль представлялся потрясающим, а сам
Арсений — милым и добрым.
А между тем, несмотря на длительную беседу, ничегошеньки я о
нем не узнала. Говорил он много, но все как-то вскользь. С уверенностью я могла
сказать лишь одно: парня зовут Арсений, по крайней мере, он так представился.
Можно было бы заподозрить его в нежелании откровенничать, но обвинения эти
казались несостоятельными, потому что никакой таинственности он на себя не
напускал, напротив. Но как-то так выходило…
Весь следующий день я об Арсении не вспоминала до тех самых
пор, пока в 17.30 не взглянула на часы. «Он не позвонил, — подумала я с
удивлением, и где-то внутри зашевелилась обида. — Еще не вечер», —
решила я дать ему шанс, но он не позвонил и вечером. В двенадцать, ложась
спать, я хмурилась, а с утра чутко реагировала на звонки.
Звонков было великое множество, но Арсений не объявился. В
обеденный перерыв я припустилась в кафе, он не появился, чему я даже удивляться
не стала. К вечеру любовь во мне разгорелась со страшной силой, так что
казалось, если он сейчас же не позвонит, я умру от разрыва сердца. И это
притом, что сутки назад я рыдала, не обнаружив в себе высоких чувств.
Приходилось констатировать, во мне чрезвычайно силен дух противоречия. Знать
бы, что с ним делать.
* * *
Арсений не позвонил, сердце мое так и не разорвалось, зато я
начала нервничать. На следующий день я как бы невзначай спросила у Софьи
Сергеевны, как продвигаются дела с покупкой им квартиры.
Выяснилось, что он и ей не звонил и сама Софья Сергеевна до
него дозвониться не может: Арсений оставил только номер своего мобильного, а
тот временно отключен. Заодно выяснилось вот еще что: свой адрес Арсений тоже
не оставил, договор заключить не успели, хотя он и намеревался это сделать, но
самое невероятное — Софья Сергеевна и фамилии его не знала. Как-то так вышло,
что обошлись без нее. Мне на это возразить было нечего, потому что фамилией я
тоже не поинтересовалась. После долгих раздумий я позвонила ему на мобильный.
Ответ был все тот же: аппарат отключен. Нечто похожее на
подозрение шевельнулось в моей душе, я бы, наверное, решила, что меня
одурачили, если бы могла догадаться как, то есть какая у Арсения была цель. Как
ни крути, а она не просматривается.
Прошло три дня, я думала о нем не переставая, звонила,
обедала в кафе и даже расспросила об Арсении официанток. Забавно, но запомнили
они почему-то меня, а не его, то есть сразу вспомнили, как я сидела за столиком
у окна с молодым человеком, но был ли он здесь после этого, сказать не смогли.
Вечером четвертого дня я направилась в казино «Олимпия».
Зачем, объяснить не берусь. Мои умозаключения выглядели примерно так: если
Юлька ничего не напутала, хозяин машины, на которой ездил Арсений, некто
Козлов. Чужому человеку машину, хоть и старенькую, не доверишь. Значит, они
друзья. Возможно, я смогу узнать, что случилось с Арсением (к тому моменту я
была твердо уверена: случилось). Согласна, логика слегка хромала: во-первых,
машину могли продать по доверенности и музыкант из «Олимпии» Арсения не знает,
во-вторых, как я заговорю с Козловым, не уронив девичьего достоинства, в ум не
шло, и, в-третьих, чем тащиться в казино, проще съездить в пятиэтажку, куда я
проводила Арсения, когда еще не была с ним знакома. Если на Первом Речном
спуске живет Козлов, то Арсений, вполне возможно, живет на улице Чапаева. Но я
уже стояла перед стеклянными дверями казино, и отступать было глупо.
В «Олимпию» я попала впервые, к тому же в одиночестве, и
оттого чувствовала себя как-то неуверенно. В игорный зал даже заглядывать не
стала, а сразу прошла в ресторан.
Музыканты были на месте, одеты в смокинги и играли джаз.
Среди них — никого похожего на хиппи, хотя я почему-то думала, что раз Козлов
не Арсений, то непременно его волосатый дружок. Такому как-то шло быть
музыкантом, хотя в «Олимпии» ему делать нечего — публика здесь консервативная и
парень с косицами вряд ли бы пришелся ко двору.
Я тяжко вздохнула и стала есть семгу, принудив себя
радоваться жизни, хоть и через силу. Очень скоро я почувствовала на себе чей-то
взгляд, оторвалась от созерцания тарелки и за столом в соседнем ряду обнаружила
троих мужчин, двое из которых взирали на меня с интересом, природу которого
понять труда мне не составило. «Черт бы их побрал», — подумала я в досаде.
Один из троицы встретился со мной взглядом и нахально подмигнул. Семга застряла
в горле.
Я торопливо отодвинула тарелку и стала высматривать
официанта. Сначала он подошел к троице за столом, потом ко мне.
— Простите, — начал он с пакостной улыбкой, —
вы кого-то ждете?
— Жду, — ответила я. — Счет. И побыстрее,
пожалуйста.
— Видите ли, вон там, за соседним столом, —
головой он дернуть не решился, только глаза скосил, — мужчина очень хотел
бы познакомиться с вами.
— Сожалею, но это невозможно.
Выразив неодобрение сведенными бровями, официант исчез,
правда, быстро вернулся со счетом.
Я расплатилась и вдруг отважно спросила, удивляясь самой
себе:
