Его поцелуи были жаркими, руки настойчивыми, и я уже всерьез
рассматривала возможность отдаться ему прямо здесь, чтобы скрепить нашу
взаимную симпатию. Вдруг в коридоре раздались шаги, я поспешно отстранилась,
поправила прическу и бухнулась в кресло. Как раз в этот момент дверь
распахнулась и вошел Громов. «Ох как некстати», — подумала я, потому что
дураку ясно: сообрази он, что у нас с Димкой наметилось полное взаимопонимание,
со злости вполне может переметнуться к Марату, а зачем мне плодить врагов?
По этой причине я горько зарыдала.
— Что случилось? — тревожно спросил Громов,
попеременно глядя то на меня, то на Димку. Тот стоял взъерошенный и
недовольный, но ответил охотно:
— Марат спятил. Он считает, что Аня имеет отношение к
ограблению.
— С какой стати он так решил? — насторожился
Громов.
— Говорю, спятил. Нес какую-то чушь. Я даже ничего не
понял.
Громов подошел, возложил мне руку на плечо и заявил:
— Я с ним поговорю.
— Он просто цепляется к ней из-за того, что она огрела
его ящиком.
— Серьезно? — Громов, выслушав мой рассказ,
необыкновенно развеселился.
Тут дверь вновь распахнулась, и появился Марат.
Увидев, что мы представляем колоритную композицию, он зло
фыркнул и насмешливо произнес:
— Утешители, мать вашу. Интересно, как вы ее делить
думаете? А ведь есть еще и Гришка. Помнится, она за него замуж собиралась. Или
уже нет? Чего молчишь, ангелочек?
— Что ты к ней пристал? — рассвирепел
Димка. — Самому неймется?
Марат вроде бы поперхнулся, но ответил спокойно:
— Так, чувствую, она неплохо поработала. Мозги у обоих
набекрень.
— Ты о своих мозгах думай, ищешь деньги — ищи, а ее не
трогай, по крайней мере до тех пор, пока не накопаешь чего-нибудь
существенного.
Зря Громов это сказал, мне опять стало худо, и я всплакнула
еще разок, правда, аккуратно, чтобы тушь не потекла.
— Я думал, что ты соображаешь лучше, чем твой
дружок, — не угомонился Марат. Похоже, на мои слезы ему наплевать и на
чужие увещевания тоже. — Идиоту ясно, она не просто так здесь вертится.
— И вовсе я не верчусь, — возмутилась я. — Я
могу даже не заглядывать в эту часть города, стоит лишь сказать, и ни с кем из
вас не встречаться, чтоб вы не думали всяких гадостей.
— По мне, так хоть живи здесь, — ответил Громов,
гневно глядя на Марата. — Ты злишься на девчонку из-за того, что она
огрела тебя ящиком.
Марат закатил глаза и покачал головой, демонстрируя
удивление чужой бестолковостью.
— Это я уже слышал. Тебя она огрела бутылкой.
Жаль, что это не пошло тебе на пользу.
Я замерла от ужаса и приготовилась реветь по-настоящему.
— Меня? — растерялся Громов.
— Тебя, тебя. Шлюха в «Лотосе» — это ваш любимый
ангелочек.
Димка изумленно моргал, а Громов открыл рот, глядя на меня с
совершенно глупым видом.
— Этого не может быть, — пробормотал он,
пристально вглядываясь в меня. Я хотела подтвердить, мол, не может, но тут
вспомнила про «БМВ», который, если верить Сашуне, сопровождал меня. Я сжала
платочек в кулачке и прошептала:
— Я ведь тогда не знала, что это ты. И очень
испугалась. Я даже не помню, как это вышло.
— Врешь, ангелочек. Ты туда притащилась с одной целью —
познакомиться с этим доверчивым… дядей, — с трудом нашел Марат нужное
слово.
— Сам ты врешь, — не выдержала я, вскакивая с
места. — Я просто ждала Сашуню, вот и все.
— А чего так вырядилась?
— Не твое дело. Одеваюсь, как хочу. И вообще… — Я
бросилась к двери, очень боясь, что меня схватят и устроят допрос с
пристрастием. — Не смей говорить мне гадости, — заверещала я,
достигнув двери, с бог знает откуда взявшейся отвагой и уж совсем не к месту
добавила:
— Ненавижу тебя. — После чего бросилась вон из
казино, ожидая, что непременно догонят.
Щеки мои пылали, а я без конца бормотала:
— Дура, идиотка, самая настоящая дура.
Я остановила такси и всю дорогу сокрушалась сердцем и кусала
губы. Хотелось немедленно покинуть город. Нет, страну. Я не хочу иметь ничего
общего с этими бандитами.
Лерка бродила по квартире в своем привычном обличье.
— Ты чего так рано? — спросила она, с
удовольствием уплетая банан.
— Я вас оставляю. Можешь жить в моей квартире, пока не
воскреснешь, а мне пора.
— Куда? — нахмурилась Лерка, аппетит у нее тут же
пропал, чему я порадовалась.
— К маме. Мы давно не виделись…
— А как же банк? Неужто тебе не интересно, что в
ячейке?
Я вздохнула и рухнула в кресло.
— Интересно, даже очень. Но я не хочу дожидаться того
счастливого момента, когда мне свернут шею.
— Опять ты за старое, — поскучнела Лерка. —
Кто тебе шею свернет и с какой стати?
Пришлось поведать ей о событиях дня, хотя делать этого я не
собиралась. Ясно было, что Лерка все перевернет по-своему, а дискутировать мне
не хотелось, хотелось оказаться в безопасности.
Появление Марата произвело на Лерку тягостное впечатление.
— Так этот сукин сын здесь? — поморщилась она.
— Вы знакомы?
— Ага. И ты его ящиком? Ох как нехорошо. И он ищет
деньги? Что-то у меня живот прихватило, пойду посижу, подумаю.
Лерка отправилась в туалет, а я начала крутиться возле
двери.
— Что он за тип? — спросила я, хотя какое мне до
этого дело, раз я уезжаю к маме?
— Скверный, — ответила Лерка. — Но ты особо
не томись. Если тебя отпустили, значит, ничего существенного у него против тебя
нет. Так, одни догадки.
Тут дверь неожиданно распахнулась, и Лерка точно фурия,
вылетела из туалета.
— Ну-ка еще раз и в деталях.
Пришлось повторить рассказ, попутно отвечая на
многочисленные Леркины вопросы.
— Так и сказала — «я тебя ненавижу»? Хороший ход.
Умница, дай поцелую. — Она смачно расцеловала меня и почесала затылок,
свой, естественно.
— Чего хорошего? — не поняла я.
