— Гришка погиб, — выпалила я и даже
зажмурилась. — Я не видела его мертвым, но Марат сказал белобрысому…
— Допустимые потери, — пожала она плечами, но тут
же нахмурилась и сказала с грустью:
— Думаю, я смогу пережить это. Значит, Гришка погиб?
— И Димка тоже.
— Ага. А ты к маме?
— Разумеется.
— Не советую. Марата лучше не злить.
Вот уж кого ей не следовало вспоминать. Я разразилась
длинной речью.
— Значит, вы поладили? Это хорошо. Если умело
воспользоваться данным обстоятельством, перед нами открываются широкие
горизонты. Я бы даже сказала, бескрайние… А что там Гришка сказал Грому?
— Что Громов очень скоро сыграет в ящик.
— Сашок, ты слышал? — обрадовалась Лерка.
— Угу, — кивнул он и заявил не к месту:
— Аня красавица.
— Точно. И Марат у нас на крючке.
— Даже не думай об этом. Он мерзавец. И преступник. И
он, между прочим, скорее всего, убил твоего мужа. Возможно, не сам, но это дела
не меняет.
— Тем более стоит с ним подружиться. У него ведь есть
положительные качества?
— Нет.
— Тогда поскорее их найди. Аня, неужели ты не понимаешь,
никто тебе уехать не даст, а своим бегством ты его только разозлишь. И тогда
неизвестно, что за пакость он изобретет. Лучше потерпеть.
Думаю, недолго осталось, раз он нашел деньги. Незабываемая
ночь неплохо примиряет со скверным днем. Тем более что выбора-то все равно нет.
Как ты считаешь?
— Я считаю, что ты ненормальная. Кстати, где мое
наследство? Марат сказал, что его не существует.
— Врет, — обиделась Лерка и протянула мне
сберкнижки. — Видишь, я тебе новые счета открыла.
Разве плохо? Любовь и деньги. По-моему, отличное
сочетание. — Я презрительно хмыкнула, а Лерка поскучнела. — Аня, наша
жизнь, твоя и моя, напрямую зависит от того, охмуришь ты этого гада или нет.
Почему-то я ей поверила, но на всякий случай спросила:
— Может, мне лучше охмурить Громова?
— Не стоит тратить на него время.
— Это в каком же смысле?
— Думаю, мы скоро его потеряем. Гришка-то мой не совсем
дурак.
От этих слов у меня по телу пошли мурашки, и я с готовностью
принялась охмурять Марата. Так как в свое время Лерка, говоря о нем, употребила
глагол «прибыл», я ожидала, что он 6 конце концов «убудет», тем более что свою
миссию он выполнил, деньги нашел, но Марат никуда не торопился.
Мы встречались ежедневно, но на влюбленных походили мало.
Достаточно было незначительного повода, чтобы мы начинали скандалить. Правда,
скандалы эти заканчивались весьма своеобразно, и я с прискорбием должна
признать, что начала входить во вкус. В редкие мгновения я даже могла
произнести что-то ласковое, совершенно не кривя душой.
Но, конечно, как женщину с чуткой душой и мыслями о браке,
меня все это не устраивало. Марат был совершенно неподходящей партией. Я даже
нажаловалась Громову на его грубость, невоспитанность и прочие неприятные
качества, на что Виктор ответил загадочной фразой: «Потерпи». Я терпела, раз
выбора-то все равно нет, и вдруг события вновь начали развиваться чересчур
стремительно.
Я тихо-мирно сидела на работе, когда в мой кабинет ворвался
Марат. Физиономия его пылала, и выглядел он возбужденным.
— В чем дело? — строго спросила я, прикидывая, нет
ли за мной каких грехов.
— Ты когда с Витькой встречалась последний раз? —
спросил Марат излишне спокойно. Я в принципе не жаловала такие вопросы, а тут
вспомнила его обещание оторвать мне голову, если он еще хоть раз увидит меня в
компании этого типа. С типом я как раз встречалась накануне, поэтому ощутила
легкое беспокойство и в раздумье пожала плечами:
— Не помню. А что?
— Ничего. Сущий пустяк. Моя машина взлетела на воздух.
— «Мерседес»? Боже мой, надеюсь, он застрахован? —
Тут я сообразила, что не это должна была сказать влюбленная женщина, а я,
безусловно, влюблена, раз вчера часа четыре убеждала его в этом.
Поэтому я резко встала из-за стола, что-то попыталась
сказать и рухнула на пол, на самом деле просто села мимо стула, что весьма
неприятно, но получилось даже лучше, вроде бы я в обмороке.
Марат метнулся ко мне, а я, перед тем как лишиться сознания,
успела прошептать: «Ты мог погибнуть…» Фразу можно было бы продолжить примерно
так: «Но счастье не бывает полным». Однако произносить ее целиком не стоило.
Марат помягчел лицом и начал приводить меня в чувство. Я
пришла в себя, зарыдала, потребовала рассказать, что произошло, и намекнула,
что в нашем городе ему оставаться опасно. Последнему он не внял, а дурацкое
покушение, если верить его словам, выглядело так. Он, как обычно, направился к
своей машине, завел ее, но тут вспомнил, что кончились сигареты, перебежал
дорогу к киоску, и, когда расплатился, грянул взрыв. Пострадали окна первых
этажей дома, что по соседству, фонарный столб и две вороны.
— Это ужасно, — вздохнула я, думая о несчастных
птицах. Поплакала, сообщила, как мне тяжело в этом мире корысти и обмана, и
постаралась увести любимого подальше от мысли о Громове и нашем с ним последнем
свидании.
Выпив полграфина воды и заручившись моим обещанием любить
его всю оставшуюся жизнь, Марат, заметно успокоенный, отбыл в неизвестном
направлении. В комнату робко заглянула Софья Сергеевна.
— Все нормально? — спросила она, я кивнула, думая
о другом. — Знаете, Анечка, с тех пор, как в вашей жизни появился этот
молодой человек, я не чувствую себя спокойно даже в собственной квартире. Вы
всерьез решили связать с ним свою судьбу?
«Если бы о моем желании кто-то спрашивал», — мысленно
вздохнула я.
Так уж повелось в последнее время: оказавшись в затруднительном
положении, я звонила Лерке.
— Кто-то взорвал машину Марата.
— Ух ты, господи… Сам-то жив? Ну, слава богу.
Машина — фигня, он парень не бедный. Ты вот что, счастье
мое, позвони Громову да скажи, Марат, мол, все выспрашивал, когда мы с тобой
виделись и все такое… Тебе и врать не надо, ведь выспрашивал?
— Ну… А зачем все это?
— Боюсь, как бы Марат не решил, что его машину Витька
рванул. Надо парня предупредить.
