—Матерь Божья.
—Не следовало браться за это дело, — заметила Элис.
—Нельзя же отказать своей первой женщине, когда она подает на развод. Это против законов, божеских и человеческих. Привет, Лейла. Вам нужен адвокат?
—Надеюсь, нет. — Оказывается, он симпатичнее, чем ей казалось. Впрочем, вчера ей было не до внешности новых знакомых. — Без обид.
—Разумеется. Лейла... Дарнелл, так?
—Так.
—Лейла Дарнелл, Элис Хоубейкер. Мисс Хоубейкер, я пока свободен?
—Да.
—Пойдемте, Лейла. — Фокс жестом пригласил ее следовать за ним. — Такие представления бывают у нас нечасто, но моя старая приятельница Шелли зашла в гости к своей сестре-близнецу в подсобку кафе и обнаружила, что ее муж — то есть муж Шелли Блок — берет чаевые Сэми.
—Прошу прощения, она подает на развод из-за того, что муж взял деньги сестры?
—Деньги находились в шикарном бюстгальтере Сэми — фирмы «Виктория Сикрет».
—Ага. Понятно.
—Это не конфиденциальная информация, потому что Шелли схватила швабру и выгнала их из подсобки прямо на Мейн-стрит — потрясающий бюстгальтер Сэми видели все. Колу хотите?
—Нет, спасибо. Пожалуй, тонизирующее мне теперь ни к чему.
Лейла расхаживала по комнате, и Фокс не предложил ей сесть. А сам просто прислонился к письменному столу.
—Плохо спали?
—Наоборот, хорошо. Просто не могу понять, зачем я к вам зашла. Не понимаю, что происходит и какая роль в этом предназначена мне. Пару часов назад я уговаривала себя, что должна собрать вещи и возвращаться в Нью-Йорк, как поступил бы на моем месте любой разумный человек. Но осталась. — Она повернулась к Фоксу. — Не смогла уехать. Этого я тоже не понимаю.
—Вы там, где должны быть. Самый простой из возможных ответов.
—Вам бывает страшно?
—Частенько.
—Наверное, я еще ни разу в жизни по-настоящему не боялась. Может, я бы меньше волновалась, будь у меня какое-то занятие. Дело.
—Послушайте, мне нужно поехать к клиентке, отвезти кое-какие бумаги. Это в нескольких милях от города.
—Ой, простите. Я вам мешаю.
—Нисколько. Когда я начну думать, что красивая женщина может мне помешать, значит, пора извещать близких родственников, чтобы они успели попрощаться со мной перед смертью. Хотел предложить вам поехать со мной — какое-никакое, а дело. У миссис Олдинджер вы сможете выпить ромашковый чай с лежалым лимонным печеньем — вот вам и занятие. Она обожает, когда к ней приходят гости, и в этом состоит истинная причина того, что я в пятнадцатый раз переписываю ее завещание.
Фокс все говорил и говорил, прекрасно понимая, что это единственный способ успокоить человека, готового сорваться с катушек.
—К тому времени, как вы закончите, я успею смотаться к другому клиенту, который живет неподалеку. Избавлю его от поездки в город. Когда мы с этим разделаемся, Куин и Кэл, наверное, уже вернутся домой. Поедем к ним и узнаем новости.
—А ничего, что вас столько времени не будет в конторе?
—Не волнуйтесь. — Он взял куртку и портфель. — При необходимости миссис Хоубейкер меня вызовет. Если вы не можете придумать себе более интересного занятия, я попрошу ее собрать нужные папки, и мы поедем.
Все же лучше, чем предаваться грустным мыслям, решила Лейла. Странно только, что адвокат — даже в таком маленьком городе — ездит на стареньком «Додже», на полу которого валяются обертки от печенья.
—А какие у вас дела со вторым клиентом?
—Чарли Дин. По дороге с работы домой его сбил пьяный водитель. Страховая компания пытается оспорить некоторые счета за лечение. Я этого не допущу.
—Развод, завещания, страховка. У вас нет определенной специализации?
—Любая юридическая помощь, круглосуточно. — Улыбка Фокса была веселой и немного нахальной. — За исключением налогов, если могу отбиться. Это я оставляю сестре. Налоги и торговое право.
—Но у вас с ней не общая практика.
—Она была непреклонна. Сейдж поехала в Сиэтл, чтобы стать лесбиянкой.
—Прошу прощения?
—Извините. — Они выехали за городскую черту, и Фокс нажал на газ. — Семейная шутка. Я хотел сказать, что у моей сестры нетрадиционная ориентация и она живет в Сиэтле. Активистка движения за права геев и вместе с партнершей уже восемь лет владеет адвокатской конторой, которую они назвали «Девочка на девочке». Серьезно, — прибавил он, заметив молчание Лейлы. — Специализируются на налогах и торговом праве. Клиенты — геи и лесбиянки.
—Ваша семья не одобряет?
—Шутите. Мои родители в восторге. Когда Сейдж и Паула — ее партнерша — поженились... или заключили союз, мы все приехали к ним и веселились как безумные. Главное, что она счастлива. Для моих родителей альтернативный образ жизни — это плюс. Кстати, о семье. Здесь живет мой брат.
Лейла увидела бревенчатый дом, почти скрытый деревьями. Указатель на повороте гласил: «Гончарная мастерская Хоукинс-Крик».
—Ваш брат гончар.
—Да, причем хороший. Мама тоже, когда она в ударе. Хотите, заглянем?
—Ой, я...
—Пожалуй, не стоит, — решил Фокс. — Ридж работает, а моя помощница уже предупредила миссис Олдинджер о нашем приезде. В другой раз.
—Хорошо. — Беседа, подумала Лейла. Светский разговор. Относительно разумный. — Значит, у вас есть брат и сестра.
—Две сестры. Младшая владеет небольшим вегетарианским рестораном в городе. Кстати, довольно приличным. Из четверых детей я дальше всех отошел от усыпанной цветами дороги контркультуры, которую проложили мои родители. Хотя они все равно меня любят. Но что я все о себе. А вы?
—Ну... У меня нет таких интересных родственников, как у вас, но я точно знаю, что мама хранит старые альбомы Джоан Баэз
[17]
.
—Вот, опять удивительные и судьбоносные совпадения.
Лейла засмеялась и радостно вскрикнула, заметив оленей:
—Смотрите! Вы только посмотрите. Просто пасутся на опушке, а какой величественный у них вид.
Фокс остановился на узкой обочине, чтобы она могла полюбоваться животными.
—Наверное, вы привыкли к оленям, — заметила Лейла.
—Но это не значит, что я не получаю удовольствия, наблюдая за ними. Когда я был маленьким, нам приходилось отгонять стада от фермы.
—Вы выросли на ферме.
В ее тоне слышалась легкая грусть, часто встречающаяся у городских жителей. Это значит, что она видела царственных оленей, зайцев, подсолнухи и забавных цыплят, но не пахала и не мотыжила землю, не полола сорняки, не собирала урожай.
