— Не беда, — утешила Матильда. — На следующий месяц мы запланируем сразу два мероприятия.
И все же воспоминания об интерлюдии в джаз-ба-ре постепенно тускнели, а я, признаться, хотела большего.
Вытирая столы, я лишь благодарила Бога за «Весенний отрыв». Не знаю, как бы я вынесла неделю двойных смен при полной загрузке. Днем царила мертвая тишина, но ранние вечера в нашем районе нагоняли, пожалуй, еще большее уныние. Посетителей почти не было, и уличные огни маялись бездельем, освещая лишь стены и стекла, превращая кафе в одинокую картинку. Уилл покончил со своими умиротворяющими бдениями наверху, так как все время сидел с Трачиной. Я не возражала. У меня была пара хороших книжек, не говоря о массе времени, чтобы набраться смелости и записать в «журнал фантазий» новые мысли — то было единственное домашнее задание от С.Е.К.Р.Е.Т.
Именно этим я и занималась за стойкой бара, когда звякнул дверной колокольчик. Я решила, что это поздний посетитель, но на пороге появился доставщик выпечки. Я немного удивилась, так как обычно эти ребята привозили товар рано утром и их путевые листы подписывала Делл. Я давно отпустила повариху домой, потому что после семи вечера подавала только кофе и десерт да лишь тем, кто прежде сделал заказ и заканчивал ужин. Тем временем молодой человек в серой толстовке с капюшоном, не говоря ни слова, направился прямиком ко мне, катя перед собой нагруженную коробками тележку.
— Прошу прощения, — сказала я, вставая со стула и пряча журнал за спину, — но вам не кажется, что вы слегка припозднились? Разве вы обычно не по утрам...
Пройдя мимо, он сбросил капюшон и улыбнулся через плечо. Он был коротко подстрижен, с резко очерченным лицом, темно-голубыми глазами и татуированными руками. В моем сознании всплыл «стоп-кадр» — образ хулигана-старшеклассника, от одного вида которого у девушек сладко замирает сердце.
— Я только отнесу это на кухню. Подойдете? — Он показал планшет с накладными.
Я заподозрила, что получу нечто большее, чем поддон с лаймовыми пирожками да пару дюжин пончи-ков-бенье. Через секунду после того, как он толчком открыл дверь в темную кухню, я услышала грохот, заставивший меня порадоваться, что в кафе нет Уилла. Причем одним разом не обошлось: сначала загрохотало, потом несколько раз стукнуло, затем донесся какой-то жуткий металлический лязг.
— Господи! — воскликнула я, устремляясь к кухонной двери, из-за которой теперь слышались стоны. — Вы в порядке?
Я толкнула дверь и уперлась в тело — его тело, простертое на полу. Пошарив по стене, я включила свет и удостоверилась, что он и впрямь лежит, держась за ребра. Весь пол перед холодильником был вымазан разноцветной начинкой.
— Похоже, я тут основательно начудил, — пробормотал он.
Мне бы рассмеяться, но сердце мое еще не успокоилось.
— Вы в порядке? — повторила я, осторожно приближаясь к нему, словно он был попавшей под машину собачонкой и резкие движения могли его спугнуть.
— Думаю, да, более-менее. Ох, прошу прощения за бардак.
— Вы один из тех ребят, которые... ну, знаете?
— Ага. Я должен был «застать вас врасплох».
Он приподнялся, но охнул, схватился за локоть и вновь опустился на пол, благо коробка пирожков с орехами подвернулась вместо подушки.
— Ну, врасплох вы меня в своем роде застали, — сказала я, со смехом озирая произведенный разгром.
Судя по всему, парень въехал тележкой в «кухонный остров» Делл со стальным покрытием, отчего по полу разлетелись не только его коробки, но и ее кастрюли и сковородки.
— Помочь? — Я протянула руку.
Какое лицо! Если негодяй бывает ангелом, то случай именно тот. Лет двадцать восемь, максимум — тридцать; легкий акцент франкоязычных уроженцев Луизианы: местный и очень сексуальный. Он расстегнул молнию, снял толстовку и бросил на пол, желая изучить ушибленный локоть. Так он рассеянно обнажил мощный боксерский торс, обтянутый белой майкой. Плечи, как и руки, покрывали затейливые татуировки.
— Утром будет классный синячище, — сказал он, подходя ко мне.
Невысокого роста, но животная сексуальность придавала ему неповторимый вид. Как только боль отпустила, он подался назад и оглядел меня:
— Bay. Да вы хорошенькая.
— Я... По-моему, у нас тут есть аптечка или что-то вроде того.
Я направилась мимо него к офису, но он придержал меня за локоть и мягко подтянул к себе:
— Ну так что? Будете?
— Буду — что?
Орех. Его глаза были орехового цвета.
— Будете делать Шаг со мной?
— Вы должны спросить иначе.
— Черт возьми! — буркнул он, морща лоб.
Он был крут, но не больно смышлен. Я решила, что это не важно.
— Говорить надо так: вы принимаетеШаг?
— Точно. Вы принимаете Шаг?
— Здесь? Сейчас? С вами?
— Ага. Здесь. Сейчас. Со мной, — ответил он, склонив голову и криво улыбаясь.
Несмотря на внешность громилы и тонкий шрам, рассекавший верхнюю губу, у него были самые белые зубы на свете.
— Хотите, чтобы я упрашивал? Ладно, будь по-вашему. Пожалуйста, очень прошу.
Мне все это нравилось. Чрезвычайно. И я решила поиграть чуть дольше.
— Что вы собираетесь со мной делать?
— А, вот это я помню! — ответил парень. — Все, что захотите, и ничего, чего не захотите.
— Правильно, молодец.
— Видите, я не полный болван. — До чего же он мил, до чего сексуален. — Так что, вы принимаете Шаг?
— А это который будет?
— Хм... третий, по-моему. Доверие?
— Верно, — сказала я, обозревая разгром. — Вы явились перед самым закрытием и устроили бардак, который мне не один час разгребать.
Я подбоченилась, как будто и впрямь колебалась. Это было очень забавно.
— И вы уверены, что находитесь в подходящей форме, чтобы...
— Ни фига не понимаю. Вы что, не принимаете Шаг? — Он скривился, как от нешуточной боли. — Твою мать, вот меня угораздило!
— Да бросьте, — ответила я, выдержав приличную паузу. — Я принимаю Шаг.
— Уррра! — Парень всплеснул руками так, что я прыснула. — Я вас не подведу, Кэсси, — заверил он меня и выключил свет.
Теперь на кухню пробивались лишь теплые уличные огни. Он шагнул ко мне и взял мое лицо в ладони.
Врасплох меня застал не поздний постановочный приход доставщика и не устроенный им кавардак. Застало это.Поцелуй. Внезапно я оказалась прижатой к холодной кухонной стене. Его крепкое тело налегло на меня так, что сомнений в его намерениях не было. Господи, я почувствовала, как у него встает. Спустя секунду моя блузка полетела на пол и приземлилась на его толстовку. В прошлые разы поцелуев не было, и не скажу чтобы мне их недоставало. Но этобыло нечто иное. Колени мои до того размякли, что ему пришлось поддержать меня за талию, чтобы не дать упасть. Когда еще меня целовали так расчетливо страстно? Да никогда в жизни!
