Стянув ее через голову, он отшвырнул майку, после чего взялся за стул, развернул меня лицом к себе и подтянул ближе, так что мои колени оказались между его расставленных ног. Он придерживал мою голову правой рукой, а левой трогал сосок. Потом осторожно ввел большой палец мне в рот, и я инстинктивно присосалась к нему, почувствовав вкус пряностей для супа, и Шон закрыл глаза. Мне понравилось, что он от этого немного поплыл, и я принялась сосать чуть усерднее.
— Держу пари, вы мастерица в этом деле, — заметил он, открыв исполненные неги глаза. — Клянусь, вы любого сведете в могилу своим ротиком.
Я остановилась. До сих пор мои фантазии сводились к тому, чтобы получать удовольствие, а не доставлять его. Сейчас же во мне проснулось сильнейшее желание одаривать, быть щедрой и великодушной, как требовал Шаг, но я не вполне представляла, что делать.
— Хочу вам сделать приятное, — сказала я.
— И что же, Кэсси? — осведомился он и закусил губу, когда мой рот сомкнулся, на сей раз вокруг его указательного пальца.
Задержав его во рту на секунду, я заглянула ему в глаза, а затем со всей отвагой, на какую была способна, ответила:
— Я хочу вас... во рту. Всего.
Воздух застрял у меня в легких, не выходя наружу. Неужели я вправду это сказала? Сказала мужчине, такому известному, что хочу... отсосать у него. Быть не может! Минет я делала только однажды, еще старшеклассницей. Правда, Скотт, когда напивался, приставал ко мне с этим, но получался кошмар. Кончалось все тем, что у меня болела челюсть, а он засыпал. Мне не нравилось. Я боялась, что и на сей раз ничего не выйдет. Но раз я пребывала в сексуальной фантазии со знаменитостью, то пусть она делает то, что ей полагалось: потребует хорошего обслуживания.
— Только вы покажите мне, как...
Он провел пальцем по моей шее, взял за подбородок и ответил:
— Это я, наверное, смогу.
Небожитель хотел, чтобы я сделала ему минет!
— Я просто... ну не знаю, умею ли я. В том смысле, что если у вас такая фантазия, то и ладно, но как бы сосать не пришлось.
Мне понадобилась секунда, чтобы сообразить, что я ляпнула и с чего он покатился со смеху.
— Я имею в виду, что могу отсосать плохо.Вот я о чем.
Он перестал смеяться, и мне, могу поклясться, захотелось провалиться и утонуть в его бездонных голубых глазах. Даже не зная его творчества, я понимала, чем он прославился. В нем была стать, уверенность, харизма.
Призванный дать урок, он взялся за дело:
— Для начала разденьтесь.
Я встала и отступила на шаг. Чувствуя на себе его взгляд, я избавилась от последней одежды — сбросила кроссовки, стянула шорты для йоги, а следом и трусики. Он смотрел на меня. Он хотел этого. Он хотел меня.Меня! Я чувствовала это и мысленно твердила себе: «Давай не робей, не теряйся. Он все тебе покажет, и у тебя получится».Его чары придали мне решимости. Он повернулся, выдвинул из-под кухонного стола стул, приставил и сел.
— Этого дела вам не испортить, если только не пустите в ход зубы. Мы их не приглашаем. А в остальном делайте что угодно, и я буду счастлив. Идите сюда.
Я шагнула к нему. Потом еще. Обнаженная, я стояла прямо перед ним. Он взял мои пальцы в свои широкие ладони и потянул вниз, так что я опустилась на колени. От него исходил пряный, теплый аромат, а может быть, запах рагу и хлеба, но нам обоим становилось все жарче. Он положил мои ладони себе на грудь, а потом опустил ниже, на сказочно мускулистый живот.
— Расстегните мне штаны, Кэсси.
Внутри меня что-то растаяло; я потянулась и расстегнула его ремень. Он стряхнул джинсы на пол. Его член был большим и твердым. И толстым.
— Боже, — прошептала я, взявшись за него руками и ощутив мягкую кожу.
Как он мог быть таким... твердым и таким нежным одновременно?
— Теперь нагнитесь и поцелуйте головку, — велел Шон. — Вот так, сначала медленно. Правильно, да. Целуйте. Хорошо.
Взяв его член в рот, я облизала его целиком, от головки до корня, чувствуя, как тело Шона начинает покачиваться в такт по мере того, как обретали ритмичность движения моих рук и губ.
— Все правильно, только чуть быстрее.
Я ускорилась, а он сомкнул мою руку вокруг своего члена и оставил там. Я еще глубже втянула его в рот, хотя и придерживала рукой.
— Да! — выдохнул он, нежно запустив пальцы мне в волосы. — Получается. То, что надо.
Мои руки соприкоснулись с губами; член целиком вошел мне в рот, и я создала вокруг него вакуум. Потом я вывела его наружу и облизала головку кончиком языка. Шон смотрел на меня, и, когда я подняла глаза, наши взгляды встретились. Его расслабленное лицо выражало блаженство, и все мое тело наполнилось энергией. Я обладала им. Он был мой. Я снова взяла член в рот, отсасывая, втягивая в себя, и ощутила, как содрогнулся его таз. Это придало мне смелости, и я всосала член еще глубже. Я чувствовала его напор, но в то же время он слабел и таял. И это делала я — ему.Контроль был за мной. Теперь я в любой момент могла заставить этого мужчину кончить... мне в рот.
— Милая, вам не нужны мои подсказки.
Чем больше я его ублажала, тем сильнее намокала сама, чего никогда не бывало раньше. Почему я считала это нудной обязанностью? Одной рукой я обхватила его за спину, все глубже и глубже всасывая член. Затем, читая его тело, как книгу, и видя, что он уже почти готов, я замедлила ритм.
— Ах, здорово! Еще! Еще!
Его слова разожгли мой голод. Я заглотила член так глубоко, что Шону пришлось ухватиться за столешницу, чтобы не потерять равновесие. Взглянув ему в лицо и поняв, что он готов кончить, как только я прикажу, я ощутила себя еще сильнее и сексуальнее.
— О Кэсси, — молил он, одной рукой вцепившись мне в волосы, а другой держась, чтобы усидеть на стуле. — Матерь божья! — сорвалось с его губ, и я почувствовала, как буквально вытягиваю из него оргазм.
Резко вдохнув, он напрягся. Затем наступило восхитительное молчание. Через несколько секунд его член обмяк, уменьшился и выскользнул из моего рта. Я поцеловала милое место, где торс переходил в бедра. Затем подобрала с пола футболку и аккуратно вытерла рот. Меня затопило торжество, и я улыбнулась Шону.
— Вот это да, подружка, — выдохнул он, пятясь от меня. — Вам не нужны никакие инструкции. Это было... потрясающе.
— Правда?
Я подступила к нему. Мы стояли впритык друг к другу, так что я чувствовала его крепкие грудные мышцы.
— Правда, — заверил он, коснувшись лбом моего лба. — По. Тря. Сающе.
На его лице оставалось удивление, он так и не отдышался. А я была совершенно голой и стояла на своей одежде.
— Охренеть, до чего здорово. Ванная за буфетной, — указал он.
