Ладуни сел на бревно рядом с Джондаларом, из-за костра вышел и Тонолан, который вел за собой Филонию. Вскоре вокруг братьев вновь собрался весь охотничий отряд. Зазвучал смех, посыпались шутки, тут же переводившиеся на язык Лосадунаи. В конце концов Джондалар решил перевести разговор в более серьезное русло.
– Ладуни, что ты знаешь о людях, живущих ниже по течению?
– Некогда к нам забредали Шармунаи, они живут севернее вниз по течению, но с той поры уже прошли годы. Так бывает. Порой молодые люди выбирают для Путешествия один и тот же путь. Затем он становится слишком хорошо известным, привычным, тогда они избирают для Путешествий какое-то иное направление. Проходят годы, и старый путь забывается, после чего прохождение его вновь почитается племенем за честь. Любой молодой человек считает себя первооткрывателем. О предках никто не вспоминает…
– Для молодых людей путь нов, – осторожно возразил Джондалар, не имевший ни малейшего желания вступать в бесполезный диспут. Его интересовали более серьезные и конкретные вещи, болтать же языком попусту он не любил. – Ты можешь сказать что-нибудь определенное об их обычаях? А какие-нибудь их словечки? Приветствия? Чего мы должны избегать? Что может показаться им оскорбительным?
– Я знаю о них мало, да и сведения мои, возможно, устарели. Несколько лет назад один из мужчин отправился на восток, но пока он еще не вернулся. Кто знает, возможно, он просто решил поселиться в каком-то другом месте, – ответил Ладуни. – Говорят, они делают доний из грязи, но это всего-навсего слухи… Не знаю, вряд ли это возможно. Ведь когда грязь высыхает, она становится рассыпчатой.
– Грязь, земля, камни – почти одно. Иные люди любят камни именно по этой причине.
Джондалар умолк, задумался и непроизвольно опустил руку в мешочек, висевший у него на поясе. Он нащупал там маленькую каменную фигурку тучной женщины. Гигантские груди, огромный, выпирающий вперед живот, более чем объемистые ягодицы и бедра. Руки и ноги значили мало и поэтому были едва намечены – значимыми являлись только признаки Матери. Шишечка, венчавшая фигурку, весьма отдаленно напоминала человеческую голову, черты лица не были даже обозначены, что также не имело никакого значения. Лицо доний было скрыто под волосами.
Никто не мог взглянуть на ужасный лик Дони, Великой Матери Земли, Древней Прародительницы, Первой Матери, Сотворительницы и Защитницы всей и всяческой жизни, Той, что наделила всех женщин способностью порождать и вынашивать жизнь. Ни одно из изображений Великой Матери, заключавших в себе Ее Дух и носивших звание «доний», не имело лица. Даже в тех случаях, когда она являла свой образ во снах, лик Ее обычно оставался неясным, тело же при этом было молодым и пышным. Некоторые женщины утверждали, что они могут принимать в себя Ее Дух и летать словно ветер, суля кому добро, кому страшное отмщенье.
Если Ее гневили и бесчестили, Она отвечала на это ужасающими деяниями, самым страшным из которых было лишение человека замечательного Дара Радости, которым она обласкивала сходившихся друг с другом мужчин и женщин. Великая Мать и, возможно, некоторые из Ее Служительниц могли дать мужчине силу удостаиваться Ее Дара сколь угодно часто или же, напротив, напрочь лишали его сей способности.
Джондалар рассеянно ощупывал выпуклые обвислые груди доний, мысленно моля Ее о ниспослании удачи в их трудном Путешествии. Да, из Путешествий возвращались далеко не все, но без этого они бы утратили всю свою притягательность. И тут он услышал обращенный к Ладуни вопрос Тонолана, который разом вывел его из состояния задумчивости.
– Что ты можешь сказать об обитающих здесь плоскоголовых? Пару дней назад мы столкнулись с их стаей. Признаться, я уже не, сомневался, что наше Путешествие там и окончится…
Слова Тонолана вызвали неожиданный интерес Лосадунаи.
– Расскажи, что с вами приключилось, – попросил Ладуни, в голосе которого зазвучали тревожные нотки.
Тонолан поведал о том, что происходило на берегу реки в тот памятный день.
– Чароли! – выпалил Ладуни.
– Кто такой Чароли? – поинтересовался Джондалар.
– Молодой мужчина из Пещеры Томаши, который вздумал сыграть роль подстрекателя. Он и банда негодяев решили поразвлечься с плоскоголовыми. До этих самых пор у нас не было с ними никаких проблем. Они оставались на своем берегу реки, мы – на своем. Если мы переправлялись на их сторону, они старались держаться в сторонке, если только наше пребывание там не затягивалось. Но и в этом случае они только наблюдали за нами. Этого, впрочем, было вполне достаточно. Когда на тебя пялится целая стая плоскоголовых, ты поневоле начинаешь нервничать…
– Еще бы! – фыркнул Тонолан. – Но что ты имел в виду, говоря о том, что они решили развлечься с плоскоголовыми?
– Все началось с невинных вещей… Они мерились отвагой. Для того чтобы прикоснуться к плоскоголовому, нужно обладать недюжинной смелостью. С разъяренным плоскоголовым так просто не сладишь… Дальше – больше. Они стали охотиться за одиночками, для того чтобы, взяв в кольцо, вволю поиздеваться над ними и вывести их из себя. Медлительными плоскоголовых не назовешь, но вот ноги у них явно коротковаты. Обычно человек может убежать от них, хотя случается всякое. Затем банда Чароли занялась избиением плоскоголовых. Видимо, какому-то плоскоголовому удалось догнать одного из обидчиков, товарищам же последнего не оставалось ничего иного, как только прийти ему на помощь. Вскоре это вошло у них в обычай, при этом на одного плоскоголового нападало сразу по нескольку мужчин, но все равно им не удавалось выйти из боя без синяков.
– Звучит правдоподобно, – кивнул Тонолан.
– Потом они занялись еще более страшными вещами! – вставила Филония.
– Филония! Как ты можешь говорить о такой мерзости? Замолчи сейчас же! – в сердцах воскликнул Ладуни. Видно было, что он действительно разгневан не на шутку.
– И что же это такое? – спросил Джондалар. – Если нам придется путешествовать по землям плоскоголовых, лучше знать об этом все.
– Джондалар, вероятнее всего, ты прав. Все дело в том, что я не хочу говорить об этом в присутствии Филонии.
– Я взрослая женщина, – заявила та, однако голосу ее явно недоставало уверенности.
Ладуни посмотрел на нее долгим оценивающим взглядом и принял решение.
– Ладно. Их мужчины стали ходить по парам или группами. Разумеется, Чароли и его сотоварищи уже не могли справиться с ними. Тогда они начали дразнить их самок. Но самки плоскоголовых не умеют драться – они или пытаются спрятаться, или спасаются бегством. Короче говоря, эти мерзавцы решили позабавиться с ними иначе. Не знаю, кто это затеял… Скорее всего зачинщиком и на сей раз был сам Чароли. Вот и все.
– Но ты так и не сказал, что же они делали с их самками?
– Они стали их насиловать… – Ладуни внезапно вскочил с бревна, его гнев сменился неистовой яростью. – Какая мерзость! Их поведение бесчестит Великую Мать, обращает Ее Дар в ничто! Скоты! Нет, они хуже скотов! Хуже плоскоголовых!
