Жеребенок подбежал к Джондалару и принялся тыкаться носом ему в руку. Джондалар почесал его, приласкал, а затем громко рассмеялся, увидев, как жеребенок радостно кинулся валяться по земле в ложбинке, которую использовали они с Уинни. Он перевернулся на спину и, задрав вверх ноги, стал кататься по мягкой рыхлой земле, фыркая от восторга. Затем он поднялся, отряхнулся – во все стороны полетели комья земли, – а потом отправился в тенек и улегся отдыхать под ивой.
Джондалар медленно пошел по берегу реки, внимательно осматривая лежавшие там камни.
– Вот, нашел! – громко воскликнул он. Жеребенок вздрогнул. Джондалару стало немного неловко за себя. – А вот еще! – крикнул он опять, не удержавшись, и смущенно улыбнулся. Он поднял серый камешек с золотистыми прожилками, но тут внимание его привлек другой камень, побольше. – Здесь есть кремень!
«Вот откуда она берет кремень для изготовления орудий! Если найти камень, который можно использовать как отбойник, и соорудить тесло, ты смог бы изготовить кое-какие орудия, Джондалар! Хорошие острые пластины и резцы… – Он выпрямился и осмотрел кучу камешков и костей, которые вынесло течением к скалистой стене. – Похоже, тут есть подходящие кости и рога. Ты смог бы сделать для Эйлы нормальное копье.
Возможно, ей не нужно «нормальное копье», Джондалар. Возможно, она пользуется таким не случайно. Но ты мог бы изготовить копье для себя самого. Это лучше, чем сидеть сложа руки целый день. А еще ты мог бы заняться резьбой. У тебя это неплохо получалось, пока ты не забросил это дело».
Он порылся среди костей и плавника, затем подошел к куче, находившейся с другой стороны, и принялся осматривать кости, черепа и рога, валявшиеся среди кустов. Пока он искал камень для отбойника, ему удалось насобирать целую пригоршню камешков для разведения огня. Когда он наконец взялся за работу и начал трудиться над первым из обломков кремня, на лице его заиграла улыбка. Впервые за очень долгое время ему удалось снова заняться любимым делом.
Он подумал о том, как много орудий сможет изготовить, имея под рукой кремень. Хороший нож и топор с ручкой, несколько копий и шило, которое понадобится для починки одежды. Может быть, Эйле понравится какое-нибудь, во всяком случае, ему будет что показать ей.
Вопреки его опасениям время пролетело быстро, и когда начали сгущаться сумерки, он собрал приспособления для обработки кремня и новые орудия, которые ему удалось изготовить с их помощью, и завернул их в позаимствованную у Эйлы шкуру. По возвращении в пещеру жеребенок принялся тыкаться носом ему в руки, упорно чего-то добиваясь, и Джондалар решил, что малыш проголодался. Он достал приготовленную Эйлой жидкую кашу из зерна, и после недолгих колебаний жеребенок принялся за еду. Она отправилась в путь около полудня. Куда же она запропастилась?
Вскоре стемнело, и Джондалар всерьез забеспокоился. Жеребенку нужна Уинни, да и Эйле пора бы уже вернуться. Какое-то время он провел на выступе у пещеры, ожидая, не покажется ли где-нибудь Эйла, а потом решил развести костер, который будет заметен издалека, – вдруг она заблудилась. «Она не могла заблудиться», – сказал Джондалар самому себе, но костер все-таки развел.
Прошло немало времени, прежде чем она наконец вернулась. Заслышав топот Уинни, Джондалар стал спускаться по тропинке им навстречу, но жеребенок опередил его. Эйла спешилась на берегу реки, сняла тушу оленя с волокуши, изменила положение жердей, чтобы лошадь смогла пройти по узкой тропе, и повела ее наверх, а Джондалар, успевший к этому времени спуститься вниз, отошел в сторону. Эйла вернулась, освещая себе путь головней. Джондалар взял ее, а Эйла погрузила вторую тушу на волокушу. Джондалар, прихрамывая, сделал несколько шагов, намереваясь помочь ей, но Эйла уже справилась сама. Наблюдая за тем, как она перекладывает тяжелую тушу оленя, Джондалар оценил силу, которой она обладала, и понял, почему эта женщина стала такой сильной. Участие лошади, использование волокуши облегчали труд и, пожалуй, были ей просто необходимы, но тем не менее ей приходилось все делать в одиночку.
Жеребенок все пытался подобраться к материнскому вымени, но Эйла подпустила его к Уинни, лишь когда они оказались возле входа в пещеру.
– Ты прав, Джондалар, – сказала она, добравшись до выступа. – Большой, большой огонь. Я не видеть такого раньше. Далеко. Много-много животных.
Ему показалось, что голос ее звучит как-то необычно, и он пригляделся к ней повнимательнее. Эйла сильно устала, ей пришлось стать свидетельницей массовой гибели животных, и в ее тревожном взгляде сквозила опустошенность. Руки ее почернели от грязи, на лице и на шкуре виднелись пятна сажи и крови. Сняв с лошади ремни, которыми крепилась волокуша, она обняла Уинни за шею и прильнула к ней, пошатываясь от усталости. Лошадь стояла опустив голову и широко расставив передние ноги, а жеребенок шумно сосал вымя. Вид у Уинни был такой же изможденный, как у Эйлы.
– Похоже, пожар бушует где-то далеко. Уже совсем поздно. Ты провела в пути весь день? – спросил Джондалар.
С трудом подняв голову, Эйла повернулась к нему. На мгновение она позабыла о его существовании.
– Да, весь день, – ответила она и глубоко вздохнула. До отдыха еще далеко, ей нужно многое сделать. – Много животных умереть. Много зверей прийти за мясом. Волк. Гиена. Лев. Другие, я не видела их раньше. Большие зубы. – Раскрыв рот, она приложила к верхней губе руки, вытянув указательные пальцы, изображая длинные клыки.
– Ты видела саблезубого тигра! Я не думал, что они существуют на самом деле! Один старик рассказывал во время Летнего Схода подросткам о том, как однажды в молодости столкнулся с этим зверем, но многие решили, что это выдумки. Так ты вправду видела его? – спросил Джондалар, жалея о том, что не отправился на охоту вместе с ней.
Она кивнула, задрожала и передернула плечами, закрыв глаза.
– Уинни испугаться. Он близко. Праща стрелять. Уинни и я бежать.
Услышав ее сбивчивое описание случившегося, Джондалар в изумлении вытаращил глаза.
– Ты прогнала саблезубого тигра, пустив в ход пращу? Храни тебя Великая Мать, Эйла!
– Много мяса. Тигр… не хотеть Уинни. Праща стрелять. – Ей хотелось поподробнее рассказать об этом, поделиться с ним своими переживаниями, поведать, какого страху она натерпелась, но это оказалось ей не по силам. Усталость помешала ей явственно представить себе все происшедшее, а затем попытаться подобрать нужные слова.
«Неудивительно, что она так устала, – подумал Джондалар. – Может, я и зря посоветовал ей воспользоваться тем, что в степи бушует пожар, хотя она добыла двух оленей. Но для того, чтобы не удариться в панику, столкнувшись с саблезубым тигром, нужна колоссальная выдержка. Потрясающая женщина».
Эйла взглянула на свои руки и снова отправилась по тропинке к реке. Она взяла головню, которую Джондалар воткнул в землю, и, подойдя поближе к воде, огляделась по сторонам, а затем вытащила из земли росток амаранта, растерла в ладонях листья и корни, смочила их и добавила песка. Тщательно вымыв руки и лицо, она поднялась в пещеру.
