— Интересно, откуда у него такие идеи? — сказал Джондалар.
— Как выглядел этот Бругар? — повинуясь интуитивной догадке, спросила Эйла.
— У него были грубые, резкие черты лица, но если он хотел, то мог казаться очень привлекательным.
— Здесь живут люди из Клана? Много ли плоскоголовых живет в окрестностях? — спросила Эйла.
— Было много, но сейчас гораздо меньше. Их много к западу отсюда. А почему…
— И как относятся к ним Шармунаи?
— Они не чувствуют к ним отвращения, как Зеландонии. Некоторые мужчины берут в подруги плоскоголовых женщин. К их потомству относятся терпимо, но полностью таких не принимает ни та ни эта сторона.
— А не был ли Бругар смешанной крови?
— Почему ты задаешь все эти вопросы?
— Потому что он, должно быть, жил с плоскоголовыми.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что то, о чем ты рассказываешь, похоже на жизнь в Клане.
— Клане?
— Так называют себя плоскоголовые, — объяснила Эйла и начала думать вслух: — Если он мог так хорошо говорить и быть даже привлекательным, то он, должно быть, не всегда жил с ними. Возможно, он родился не у них, но потом жил в Клане. Его терпели как помесь. Сомневаюсь, чтобы он понимал их образ жизни, и он был для них посторонним. Его жизнь, возможно, была несчастной.
Ш'Армуна удивилась, что Эйла, едва появившись здесь, знает так много.
— Никогда не видев его, ты довольно точно его представляешь.
— Значит, он — помесь? — спросил Джондалар.
— Да. Аттароа рассказывала мне о его прошлом, что знала сама. Его мать тоже была помесью, получеловек, полуплоскоголовая; ее мать была действительно из плоскоголовых. Ее детство было несчастным. Она ушла из своего племени, когда еще не достигла зрелости, ушла с мужчиной из племени, которое живет к западу отсюда.
— Лосадунаи? — спросил Джондалар.
— Да. По-моему, они так себя называют. Однако вскоре она убежала оттуда. С ребенком. Это был Бругар.
— А он никогда не называл себя Бругом? — спросила Эйла.
— Откуда ты знаешь?
— Бруг — это принятое в Клане имя.
— Думаю, что тот человек, с которым убежала его мать, бил ее. Кто знает почему?
— Женщины в Клане воспитываются в этом духе, — сказала Эйла. — Мужчинам не позволяется бить друг друга, но они могут стукнуть женщину, чтобы наказать ее. Мужчинам не положено бить женщин, но некоторые бьют. Ш'Армуна понимающе кивнула:
— Возможно, мать Бругара принимала это как должное, но потом ей стало невтерпеж. Затем он стал наказывать мальчика. Это заставило ее бежать с сыном к своему племени.
— Если ей трудно было в Клане, то еще труднее было ее сыну. В нем еще меньше от плоскоголовых, — сказала Эйла.
— Да, он был на три четверти человеком, на одну — плоскоголовым, — сказала Ш'Армуна.
Эйла вдруг подумала о своем сыне Дарке. Бруд сделает его жизнь трудной. Что, если он станет таким, как Бругар? Но Дарк наполовину принадлежит Клану, к тому же у него есть Уба, которая любит его, и есть Бран, который учит его. Бран принял его в Клан, когда был вождем. Дарк — еще ребенок. Бран научит его понимать образ жизни Клана. Говорить он может научиться, если кто-то поможет ему, у него будет родовая память. Если он захочет, он станет полноправным членом Клана.
У Ш'Армуны вдруг мелькнуло подозрение.
— Откуда тебе столько известно о плоскоголовых, Эйла? Вопрос удивил Эйлу. Она была неосторожной в своих высказываниях и не приготовилась, как уклониться от ответа. Она сказала правду:
— Они вырастили меня. Мое племя погибло при землетрясении, и они взяли меня.
— Твое детство, наверное, было еще более трудным, чем у Бругара.
— Нет. В некотором смысле оно было легче. Я не считалась уродливым ребенком, а была просто другой. Одна из Других — так они называют нас. Они ничего не ждали от меня. Некоторые вещи, которые я делала, были так странны для них, что они не знали, что и подумать. Меня считали очень медлительной. Не говорю, что там было легко. Я должна была научиться их языку, их образу жизни, их традициям. Было тяжело, но мне повезло. Иза и Креб, у которых я жила, любили меня. Без них я просто вообще не выжила бы.
Много вопросов хотелось задать Ш'Армуне, но сейчас было неподходящее время.
— Это хорошо, что в тебе нет примеси, тем более что ты едешь в Зеландонии.
Эйла заметила ее многозначительный взгляд в сторону Джондалара и поняла, что она имела в виду. Она вспомнила первую реакцию Джондалара, когда тот узнал, что она выросла в Клане, и это было даже хуже, чем когда он узнал, что ее сын был помесью.
— Откуда ты знаешь, что она еще не познакомилась с ними? — спросил Джондалар.
Ш'Армуна задумалась. Как она узнала? Улыбнувшись, она ответила:
— Ты сказал, что едешь домой, а она сказала «его язык». Язык! Акцент! Теперь я знаю, где я слышала такой акцент. Не такой, как у тебя, Эйла, но похожий. Так говорил Бругар, хотя он не так хорошо говорил на своем языке, как ты на языке Джондалара. Что-то есть в твоей речи такое, чего я никогда не забуду.
Эйла смутилась. Она так усердно училась правильно говорить, но ей никогда не удавалось в совершенстве произносить некоторые звуки.
Ш'Армуна заметила ее смущение.
— Извини, Эйла. Я не хотела тебя обидеть. Ты действительно хорошо говоришь на языке Зеландонии, возможно, лучше, чем я, поскольку многое я забыла. И это не акцент у тебя, а что-то другое. Уверена, что многие и не заметят это. Просто ты помогла мне глубже понять Бругара и Аттароа.
— Понять Аттароа? — спросил Джондалар. — Хотел бы я понять, как можно быть такой жестокой!
— Она не всегда была такой. Когда я вернулась, я восхищалась ею и очень жалела ее. Но она была подготовлена к встрече с Бругаром, как мало кто другой.
— Подготовлена? Странно. К чему подготовлена?
— Подготовлена к его жестокости. С Аттароа плохо обращались в детстве. Она неохотно говорит об этом, но я знаю, что мать ненавидела ее. Кто-то говорил, что мать бросила ее. Она исчезла, и никто не знает, что с ней было дальше. Аттароа приютил мужчина, чья спутница умерла от родов. Приютил при очень подозрительных обстоятельствах. А подозрительными они были потому, что он бил Аттароа и взял ее еще девочкой, не достигшей зрелости. Аттароа выросла среди жестокости. Тот человек умер, и люди того стойбища решили отдать ее новому вождю.
— Без ее согласия? — спросил Джондалар.
— Они уговорили ее и привели познакомиться с Бругаром. Как я говорила, он мог быть очаровательным. А она была весьма привлекательной.
Джондалар кивнул в знак согласия, потому что подметил то же самое.
