Затем до нее дошло: возможно, он искал ее. Но если он двигался навстречу, то как они могли разойтись?
— Река! — закричала она.
Волк взвизгнул опять. Она вспомнила его замешательство после переправы.
— Волк! — позвала она.
Он подбежал к ней и, встав на задние лапы, передние положил на ее плечи. Она схватила его за шерсть на загривке и посмотрела в его умные глаза, вспомнив слабого маленького мальчика, так напоминавшего ей сына. Однажды Ридаг послал Волка за ней, и тот пробежал большое расстояние, чтобы обнаружить Эйлу. Она знала, что Волк сможет найти Джондалара, если только поймет, что требуется сделать.
— Волк, ищи Джондалара!
Он опустился на землю и стал обнюхивать все вокруг лодки. Затем побежал в ту сторону, откуда они прибыли.
* * *
По пояс в воде Джондалар перешел реку вброд; вдруг он вспомнил, что слышал свист, похожий на птичий, и знакомое нетерпеливое повизгивание. Он остановился, чтобы понять, что же это было, потряс головой и, не уверенный, что он слышал что-то на самом деле, продолжил путь. Когда он добрался до другого берега и стал спускаться к большой реке, то не переставая думал об этом. В конце концов тревога о том, удастся ли найти Эйлу, поутихла, но на душе было неспокойно.
Он прошел некоторое расстояние в мокрой одежде. Зная, что Эйла тоже промокла насквозь, Джондалар подумал, что надо было захватить палатку или по крайней мере какую-нибудь накидку. Смеркалось. С ней могло случиться все, что угодно, она могла получить ранение. Мысль об этом заставила его более тщательно осматривать воду, берег и растения на нем.
Вдруг он опять услышал свист, но на этот раз он был ближе и громче, а затем послышалось повизгивание и настоящий волчий вой. Топот копыт приближался. Повернувшись, он широко улыбнулся: к нему бежал Волк, следом Удалец, а за ними он увидел самое лучшее на свете — Эйлу верхом на Уинни.
Волк прыгнул Джондалару на грудь и лизнул его в подбородок. Мужчина ухватил Волка за загривок, как это делала Эйла, и обнял его. Эйла подскакала ближе, спрыгнула с лошади и побежала к нему.
— Джондалар! Джондалар! — шептала она в его объятиях.
— Эйла! Моя Эйла! — Он прижал ее к своей груди. Волк прыгал вокруг, пытаясь лизнуть их в лицо, и никто из двоих не оттолкнул его.
* * *
Большая река, вдоль которой двигались всадники и Волк, впадала в солоноватое внутреннее водохранилище, которое Мамутои называли Беранским морем, оно было расположено к северу от огромной дельты реки Великой Матери. Здесь плоскогорье сменилось бесконечной равниной.
Прекрасные луга юга удивили Эйлу и Джондалара. Новая густая поросль, столь необычная для летней поры, покрывала открытые пространства. Страшный ливень с грозой, поразивший обширный район, вызвал к жизни эту новую зелень.
Весенний эффект сказывался не только в появлении травы, но и в цветах: красочных карликовых ирисах, пятнисто-розовых лилиях и в горошке самых разнообразных оттенков — от желтого и оранжевого до красного и пурпурного.
Громкое посвистывание и пронзительные крики привлекли внимание Эйлы к шумным черно-розовым птицам: они кружились над лугом и снижались, разделялись на группы и собирались в большую стаю, и вообще проявляли невероятную активность. Огромное скопление шумных розовых скворцов поблизости вызывало у Эйлы опасение. Эти птицы жили колониями и собирались вместе по ночам, но в таком количестве Эйла их никогда прежде не видела. Здесь было много пустельги и других птиц. Птичий гомон становился все громче, но теперь к нему примешался какой-то скрип. Вдали Эйла увидела большое темное облако, казавшееся до странности одиноким на чистом небе. Оно, похоже, приближалось. Внезапно скворцы стали проявлять еще большую активность.
— Джондалар! — окликнула она мужчину, ехавшего впереди. — Посмотри на это облако.
Он остановился, поджидая Эйлу. Прямо на глазах облако становилось все больше по мере приближения.
— Это вроде бы не туча, — произнес Джондалар.
— Да, я тоже так думаю, но что это? — Эйле хотелось где-нибудь укрыться. — Тебе не кажется, что стоит поставить палатку и переждать?
— Я предпочел бы двигаться вперед. Может быть, мы разминемся с этим, если поспешим, — ответил Джондалар.
Они стали понукать лошадей, чтобы быстрее пересечь зеленое поле, но птицы и туча опережали их. Стрекот стал интенсивнее и заглушал даже хриплый гомон скворцов. Вдруг что-то ударило в руку Эйлы.
— Что это было? — спросила она, но тут последовал еще удар и еще. Что-то упало на Уинни, скатилось и опять упало. Когда Эйла посмотрела на ехавшего впереди Джондалара, то увидела массу летающих и прыгающих тварей. Одна из них приземлилась прямо перед ней, и, прежде чем та успела исчезнуть, Эйла пришлепнула ее.
Она подняла руку, чтобы рассмотреть эту тварь поближе. Это было насекомое размером с ее средний палец, с толстым брюшком и длинными задними ногами. Оно походило на кузнечика, но в отличие от него было не тускло-зеленым, что помогало спрятаться в траве, а ярким, окрашенным в черные, желтые и оранжевые полосы.
В появлении этих насекомых был тоже повинен дождь. В нормальную теплую погоду кузнечики, обитавшие на лугах, были скромными одинокими созданиями, которые общались с себе подобными только в период спаривания. Но после летних гроз многое менялось. В связи с ростом новой нежной травы самки откладывали много яиц, и личинки выживали. Крупные молодые кузнечики, спариваясь, вызывали к жизни новые мутации. Насекомые становились все крупнее. Это были уже не кузнечики, а саранча.
Целые полчища саранчи объединялись, и, когда пища в одном месте была на исходе, саранча тучами поднималась в воздух. Пять миллионов особей, собранных вместе, были обычным явлением. Они легко покрывали шесть квадратных миль и за одну ночь поедали восемьдесят тысяч тонн растительности. По мере того как фронт саранчи надвигался на свежую зеленую траву, Эйлу и Джондалара буквально облепили насекомые, которые падали повсюду, нанося удары и людям, и лошадям. Пустить Уинни и Удальца в галоп было нетрудно, труднее было их удержать. Обстреливаемые саранчой, они скакали во весь опор. Эйла все же пыталась отыскать глазами Волка. Но вокруг в плотном потоке летящих, падающих, прыгающих насекомых все потемнело. Эйла почти нос к носу столкнулась с розовым скворцом, который поймал саранчу прямо перед ее лицом. И тут она поняла, почему так разрослись птичьи стаи. Птиц привлекло изобилие пищи среди зеленой травы. Но именно она, эта трава, породила полчища саранчи, и птицы никак не могли уменьшить ее количество, пока пища для новых поколений саранчи была в изобилии. И лишь с прекращением дождей трава вновь обрела свой прежний вид, саранча опять превратилась в обманчиво скромных кузнечиков.
* * *
Волк нашелся сразу же, как только они оставили странную тучу позади. К тому времени, когда саранча расположилась на ночную кормежку, Эйла и Джондалар тоже остановились на ночлег поодаль от того поля. На следующий день они направились на северо-восток, к высокому холму, с которого можно было оглядеть окрестности и определить расстояние до реки Великой Матери. С холма они увидели опустошения, произведенные саранчой. Они были ошеломлены представшей перед ними картиной.
