— О, подожди немного, — попросила Эйла, дотрагиваясь до руки проводницы, чтобы удержать ее. — Я не знаю, как зовут тебя, можно мне узнать твое имя?
— Это не важно, — сказала она. — Когда я стану Зеландони, мне все равно придется отказаться от него. Я Первая Ученица Зеландони Второй Пещеры.
— Тогда, наверное, я могу называть тебя Ученицей Второй, — сказала Эйла.
— Да, можешь, хотя у Зеландони Второй Пещеры несколько учеников. Двух других сейчас нет здесь. Они заранее отправились к месту Летнего Схода.
— Тогда, возможно, Первая Прислужница Второй?
— Если тебе удобно, я буду отзываться на это имя.
— А как мне называть тебя? — спросила Эйла молодого человека, который шел последним.
— Я стал учеником недавно, в конце прошлого Летнего Схода, и, как Джоконол, я пока чаще всего пользуюсь своим личным именем. Может, нам стоит как следует познакомиться. — Он протянул ей руки. — Я Миколан из Четырнадцатой Пещеры Зеландонии, Второй Ученик Зеландони Четырнадцатой Пещеры. И я рад познакомиться с тобой, — сказал он.
Эйла обменялась с ним рукопожатием.
— Приветствую тебя, Миколан из Четырнадцатой Пещеры Зеландонии. Я Эйла из Мамутои, член Львиного стойбища, дочь очага Мамонта, избранная Духом Пещерного Льва, охраняемая Пещерным Медведем, подруга лошадей Уинни и Удальца и Волка-охотника.
— Мне кажется, я слышала, что некоторые восточные племена говорят, что их жрецы возглавляют очаг Мамонта, — неуверенно сказала ученица.
— Ты права, — сказал Джондалар. — Это племя Мамутои. Мы с Эйлой прожили у них около года. Но меня удивило, что кто-то здесь вообще слышал о них. Они живут очень далеко.
Она взглянула на Эйлу.
— Раз ты дочь очага Мамонта, то многое становится понятным. Ты Зеландони?
— Нет, я не Зеландони, — возразила Эйла. — Мамут принял меня в очаг Мамонта. У меня нет призвания к служению Матери, но он начал учить меня некоторым священным понятиям, до того как мы с Джондаларом покинули их племя.
Женщина усмехнулась.
— Никто не стал бы принимать тебя, если бы у тебя не было призвания. Я уверена, ты еще будешь призвана.
— Не уверена, что мне этого хочется, — сказала Эйла.
— Так бывает, — согласилась Первая Прислужница Второй и, развернувшись, повела их дальше в глубины Родниковой Скалы.
Впереди замаячил какой-то свет, и по мере приближения он стал почти ослепительным. После полнейшей темноты коридора, освещаемой лишь редкими огоньками светильников, нужно было время, чтобы привыкнуть к такому едва ли не ослепляющему сиянию. Коридор расширился, и Эйла увидела нескольких человек, ожидающих их в просторном зале. Похоже, людей здесь было довольно много, и, приглядевшись к присутствующим, она поняла, что здесь собрались только служители и их ученики, не считая, конечно, Джондалара и ее самой.
Могучая Зеландони Девятой Пещеры восседала на высокой, сделанной специально для нее скамейке. Она встала и улыбнулась.
— Мы ждали вас, — сказала Верховная жрица. Она сдержанно обняла их, и Эйла вдруг поняла, что такое церемонное приветствие скрывает от окружающих истинную близость отношений.
Один из жрецов кивнул Эйле. И она кивнула в ответ этому низкорослому и хрупкому мужчине, в котором узнала Одиннадцатого Зеландони, удивившего ее крепким рукопожатием и самоуверенностью. Пожилой мужчина улыбнулся ей, и она ответила ему улыбкой, узнав Третьего Зеландони, который очень много помогал ей, когда она старалась облегчить боль Шевонару. С большинством остальных людей она встречалась лишь во время ритуального знакомства.
Небольшой костер горел на специально принесенных сюда каменных плитах, — после окончания обряда их вынесут из пещеры. Частично заполненный бурдюк стоял на земле рядом с большим кухонным сосудом с горячей водой. Одна девушка с помощью изогнутых деревянных щипцов выловила из воды пару кухонных камней и добавила новых — из костра. Раскаленные камни с шипением погрузились в воду. И когда девушка подняла глаза, Эйла узнала Меджеру и улыбнулась ей.
Затем Верховная жрица высыпала содержимое мешочка в кипящую воду. Это не простой настой, она готовит более крепкий отвар, подумала Эйла. Вероятно, для заварки используются корни или кора каких-то растений. После добавления очередных раскаленных камней от поднявшегося пара по залу распространился резкий запах. К сильному мятному аромату примешивались менее приятные запахи более или менее знакомых растений. Видимо, мяту добавили, чтобы скрыть какой-то не слишком приятный вкус.
Пара служителей расстелила тяжелое кожаное покрывало на влажном каменном полу перед скамьей Верховной Зеландони.
— Эйла, Джондалар, проходите сюда и устраивайтесь поудобнее, — предложила Зеландони, показывая на покрывало. — Я приготовила для вас ритуальный напиток. — Ученица, присматривающая за дымящимся зельем, принесла заготовленные четыре чашки. — Оно еще не совсем готово, но вы можете пока просто отдохнуть и успокоиться.
— Эйле очень понравились настенные изображения, — сказал Джоконол. — Может быть, она захочет осмотреть и другие галереи. Возможно, их осмотр принесет ей больше успокоения, раз напиток пока не готов.
— Да, я с удовольствием посмотрела бы еще что-нибудь, — быстро подхватила Эйла. Она вдруг разволновалась, осознав, что ей предстоит выпить какой-то неизвестный отвар, предназначенный для общения с другим миром. Ее последний опыт с подобными напитками был не слишком приятным.
Зеландони посмотрела на нее пристальным взглядом. Она достаточно хорошо знала Джоконола и поняла, что он не сделал бы такого предложения без особой причины. Должно быть, он заметил напряженность в поведении этой молодой женщины и ее очевидное волнение.
— Разумеется, Джоконол. Не покажешь ли ты ей эти живописные галереи? — поддержала его Верховная.
— Мне хотелось бы пойти с ними, — вставил Джондалар. Ему тоже было как-то не по себе. — И возможно, нам стоит захватить с собой факел.
— Да, конечно, — сказала Первая Ученица Второй, взяв потушенный факел. — Только мне нужно опять зажечь его.
— В этом зале также есть несколько прекрасных изображений, но мне не хочется сейчас беспокоить жрецов, — сказал Джоконол. — Лучше я покажу вам кое-что интересное в других галереях.
Проведя их дальше по основному коридору, он свернул в правое ответвление. На левой стене этой галереи вырисовывалась очередная картина с оленями и лошадьми.
— Эти животные тоже твоя работа? — спросила Эйла.
— Нет, это работа моей наставницы. Она была Второй Зеландони до сестры Кимерана. Она обладала исключительным художественным даром, — сказал Джоконол.
— Да, у нее точная рука, но, по-моему, ученик превзошел учительницу, — заметил Джондалар.
— Ну, это, конечно, ценное качество, но не главное для Зеландони. Главное — это сопереживание. Вы же понимаете, что точность и красота не главные значения этих изображений, — добавила Первая Ученица Второй.
