Она услышала звуки, от которых у нее похолодела кровь в жилах, а сердце отчаянно забилось в груди: громогласный рев пещерного льва и истошный вопль человека. Джондалар был там с ней, словно внутри ее; она почувствовала, как болит его покалеченная львом нога, как он теряет сознание…У нее застучало в висках, и Эйла остановила лошадь. Прошло очень много времени с тех пор, как ей в, последний раз довелось услышать человеческий голос, но она поняла, что кричит именно человек, и почувствовала, что они с ним одного племени. На нее напала оторопь, и она утратила способность рассуждать здраво. Этот крик прозвучал как мольба о помощи, на которую она не могла не откликнуться…
Бессознательное присутствие Джондалара больше не препятствовало ее восприятию. Она видела вдалеке могущественную Зеландони; Меджера находилась ближе, но ее облик был более расплывчатым. Всех объединяла музыка, голоса, звуки флейты, тихие, но поддерживающие и успокаивающие, и барабанный бой, низкий и звучный.
Она услышала, как рычит пещерный лев, и разглядела рыжую гриву. Только теперь она отдала себе отчет в том, что Уинни совсем не испугалась, и поняла почему…
— Это же Вэбхья, Уинни, наш Вэбхъя!
Эйла увидела на земле два тела и, отогнав пещерного льва, опустилась на колени, чтобы осмотреть их. Она действовала, как надлежало целительнице, но испытывала при этом удивление и любопытство. Она поняла, что перед ней двое мужчин, но они оказались первыми людьми из племени Других, с которыми ей пришлось столкнуться в сознательном возрасте.
С первого же взгляда она догадалась, что темноволосому мужчине уже ничем не поможешь. Он лежал в неестественной позе — у него была сломана шея. Оставшиеся на его горле следы зубов поведали ей, как все произошло. И хотя ей никогда прежде не доводилось встречаться с этим человеком, его гибель опечалила ее. На глазах у нее выступили слезы. Разумеется, она не питала к нему привязанности, но ей показалось, что она утратила нечто бесценное. Она так мечтала встретить людей своего племени, а нашла лишь бездыханное тело.
Эйле хотелось похоронить его как полагается, по, осмотрев второго мужчину, она поняла, что ей не удастся этого сделать. Мужчина с золотистыми волосами еще дышал, хотя из рваной раны на ноге хлестала кровь и с каждым мгновением его шансы на то, чтобы остаться в живых, уменьшались. Надо постараться как можно быстрее доставить его в пещеру, где она сможет обработать рану. А хоронить второго некогда.
…но что же делать с этим темноволосым? Ей не хотелось оставлять его тело на растерзание львам… Она заметила, что камни на тупиковом краю каньона не слишком глубоко вросли в землю. Склон, за большим валуном, который можно было без труда столкнуть вниз, покрывала плотная осыпь обломков скальной породы. Она перетащила тело темноволосого человека в тупиковый конец, туда, где его можно будет укрыть осыпью…
Закрепив наконец второго мужчину на волокуше, Эйла вернулась в конец каньона, прихватив с собой длинное и массивное копье, обычное оружие мужчин Клана. Поглядев на распростертое внизу тело, она подумала: как грустно, что он умер. Она обратилась к миру Духов на языке жестов, как было принято среди людей Клана.
Ей довелось видеть, как Креб, старый Мог-ур, чьи движения отличались красотой и выразительностью, взывал к духам, препоручая их заботам умершую Изу. А когда Эйла обнаружила тело Креба в пещере после землетрясения, то постаралась сама как можно точнее повторить сакральные жесты, хотя и не понимала до конца их значения. Не так уж это и важно, ведь ей известно, для какой цели они предназначены…
Затем, используя копье в качестве рычага — точно так же она пустила бы в ход палку, чтобы приподнять бревно или выковырнуть корень из земли, — она отвалила в сторону большой обломок скалы и, отскочив в сторону, увидела, как обломки породы обрушились вниз и погребли под собой тело человека…
Эйла спешилась и обследовала землю, когда они подъехали к входу в каньон, ограниченный островерхими скалистыми стенами. Похоже, сюда давно никто не заходил. Боль уже прошла. С тех пор миновало много времени. Нога зажила, и на месте раны остался лишь большой шрам. Они приехали сюда вдвоем на Уинни. Джондалар спрыгнул на землю и последовал за Эйлой, но она поняла, что на самом деле ему не хочется идти сюда.
Увидев обломок скалы, она вскарабкалась на него, а затем двинулась дальше, направляясь к каменистой осыпи в тупиковом конце каньона.
— Вот это место, Джондалар, — сказала она и, достав мешочек из-под рубашки, отдала его своему спутнику. Он узнал это место.
— Что это такое? — спросил он, разглядывая кожаный мешочек.
— Красная земля, Джондалар. Для его могилы.
Он лишь кивнул, потеряв способность говорить. Глаза его наполнились слезами, и он не стал сдерживать их. Насыпав на ладонь красной охры, он широким жестом разбросал ее по камням могильной насыпи, потом проделал то же самое еще раз. Мокрыми от слез глазами Джондалар смотрел на каменную осыпь, а когда развернулся и пошел прочь, Эйла взмахнула рукой, прочертив в воздухе над могилой Тонолана какой-то знак.
Они подошли к каньону, ограниченному с трех сторон крутыми скалистыми склонами, усыпанными массивными остроугольными глыбами, выломанными природой из этих гранитных стен, и направились в его дальний конец к каменистой насыпи. То было уже другое время. Теперь они жили в племени Мамутои, и Львиное стойбище собиралось удочерить Эйлу. Они с Джондаларом съездили в ее долину, чтобы забрать из пещеры вещи, предназначенные для подарков людям ее будущего племени, и уже возвращались назад. Джондалар стоял у подножия склона, стараясь найти хоть какую-то примету, которая подсказала бы ему, что именно здесь находится могила его брата. Может быть, Дони уже встретила его в другом мире, раз уж Она так рано призвала его к себе. Он знал, что Зеландони попытается найти место успокоения духа Тонолана и проведет его в мир Духов, если, конечно, сможет. Но как он объяснит ей, где находится это место? Ведь он сам не смог бы найти его без помощи Эйлы.
Он заметил, что она держит в руке кожаный мешочек.
— Джондалар, ты говорил мне, что дух должен вернуться к Дони, — сказала она. — Я не знаю мира Великой Земной Матери, а знаю только мир Духов, в котором живут тотемы Клана. И я просила моего Пещерного Льва провести его туда. Может быть, это то же самое место, или, возможно, ваша Великая Мать знает его, но Пещерный Лев — очень могущественный тотем, и твой брат не останется без защиты.
Она показала ему кожаный мешочек.
— Я сделала этот амулетный мешочек для тебя. Тебе не обязательно носить его на шее, но ты должен хранить его при себе. Я положила в него кусочек красной охры, то есть теперь там содержится частица твоего духа и частица духа твоего тотема, но мне кажется, что твой амулет должен содержать еще одну вещь.
Джондалар нахмурился. Ему не хотелось обижать Эйлу, но он был вовсе не уверен, что ему хочется носить этот амулет тотема Клана.
— Я думаю, что ты должен взять камешек с могилы твоего брата. Возможно, часть его духа осталась в нем, и ты сможешь принести его домой и отдать твоим родным.
