— Я не знал об этом, — сказал Джохарран.
— Сложность в том, что мы не знаем, как оценить положение Эйлы, — заметила Пролева. — Очевидно, что ее удочерил Мамут, занимавший высокое положение, но много ли мы знаем о том племени? Они не похожи на Ланзадонии или даже на Лосадунаи. Мне вообще не приходилось слышать раньше о людях племени Мамутои, хотя кое-кто из Зеландонии с ними встречался. А кроме того, ее ведь воспитали плоскоголовые! Какое положение это может дать ей? Если ее статус не будет оценен высоко, то это понизит статус Джондалара и соответственно все наши "родственные связи" — Мартоны, твои, мои и всех его родных.
— Я не подумал об этом, — сказал Джохарран.
— Зеландони тоже настаивает на ее приеме. Она общается с Эйлой на равных, как будто она тоже принадлежит к очагу Служителей. Уж не знаю, какие у нее причины, но она так же решительно настроена признать ее как женщину с высоким статусом. — Пролева вновь невольно обернулась к лежанке сына, услышав изданный им звук. Должно быть, ему снится приятный сон, подумала она.
Джохарран размышлял над ее замечаниями, испытывая почти удовольствие от того, что его жена очень опытна и умна. Она была его настоящей опорой, и он ценил ее способности. Вот и сейчас она проявила проницательность, объяснив ему побуждения его матери, которые он недооценил. Он был внимательным слушателем и по-своему общительным человеком, что особенно помогло ему стать талантливым вождем, но у него не было ее врожденного чувства сопереживания и интуитивного осознания ситуации по косвенным признакам.
— Достаточно ли нам просто объявить о приеме? — подавшись вперед, спросила Мартона.
— Ну ведь Джохарран — вождь, ты — бывший вождь и его советник, Вилломар — Торговый Мастер…
— А ты — Верховная жрица, — сказала Мартона, — но если отбросить статусы, все мы родственники, за исключением тебя, Зеландони, и всем известно, что мы с тобой дружим.
— А кто будет против?
— Ларамар. — Мартона еще испытывала досаду и неловкость от того, что Ларамар поймал ее на нарушении традиций, на лице ее проявилось раздражение. — Он постарается оспорить наше предложение, просто чтобы создать неприятности. Он уже показал себя на похоронах, — добавила она.
— Я не слышала об этом. А что он сделал? — спросила полная женщина. Подруги сидели вдвоем в ее доме, пили чай и тихо беседовали. Жрица была рада, что ее последний больной, наконец отправился к своей семье, вернув ее дому уединение, теперь она опять могла спокойно предаваться медитациям и вести личные разговоры.
— Он заявил мне, что Эйла должна идти за ним в конце процессии.
— Но ведь она целительница и по положению равна жрецам, — сказала Зеландони.
— Может, она и целительница, но не Зеландони, и вообще он сомневается, умеет ли она лечить людей.
— Ну и пусть сомневается, нам-то что?
— Он может поднять этот вопрос как член Девятой Пещеры. И тогда, возможно, у него найдутся сторонники. Если он выступит, то они присоединятся к нему. В общем, нам надо заручиться поддержкой других людей, — сказала Мартона, как бы подводя итог.
— Наверное, ты права. Кого ты предлагаешь? — спросила Зеландони. Она сделала глоток чая и задумчиво нахмурилась.
— Стелона и ее семья, возможно, будут нам полезным подспорьем, — предположила бывшая глава Пещеры. — По словам Пролевы, она первая согласилась подкармливать малышку Тремеды. Стелону все уважают и любят, и она не имеет с нами родственных связей.
— А кто попросит ее?
— Может быть, Джохарран или лучше я. Поговорю с ней как женщина с женщиной. Как ты думаешь? — спросила Мартона.
Зеландони поставила чашку и еще больше насупилась.
— Наверное, сначала лучше поговорить тебе, прощупать почву… а потом, если она не выскажет явных возражений, Джохарран сам попросит ее, но от имени члена семьи, а не как вождь. В таком случае это будет воспринято как просьба, а не как требование или приказ, он не окажет на нее давления его высоким положением.
— Но он мог бы, — возразила Мартона.
— Конечно. Но сам факт того, что сам вождь просит ее об услуге, усилит значимость его просьбы. Нам всем известен его статус. О нем нет нужды напоминать. И она, возможно, воспримет его просьбу как особую честь. Ты хорошо с ней знакома?
— Я знаю о ней, разумеется. Стелона из вполне достойной семьи, но у нас с ней не было случая пообщаться лично. Пролева чаще общается с ней. Именно она попросила ее прийти на встречу, где Эйла собиралась поговорить о судьбе малышки Тремеды. Я даже знаю, что она обычно помогает во всех общих делах, чего бы они ни касались: организации собраний, приготовления трапезы, — и я часто видела, как она хорошо помогает в случае необходимости.
— Тогда тебе следует объединиться с Пролевой и вместе с ней сходить к Стелоне, — сказала Зеландони. — Сначала лучше всего выясните, что она думает по этому поводу. Раз уж она любит помогать, то вам удастся затронуть ее отзывчивую душу.
Женщины задумчиво помолчали, продолжая потягивать чай. Наконец Мартона спросила:
— Ты хочешь провести простой ритуал приема или сделать это более зрелищным?
Зеландони взглянула на подругу и поняла, что та неспроста задала вопрос.
— Почему ты спрашиваешь? — уклончиво ответила она.
— Эйла показала мне одно ее изобретение, и я думаю, что при мудром использовании оно могло бы выглядеть очень впечатляющим, — сказала Мартона.
— Что же она показала тебе?
— Ты когда-нибудь видела, как она разводит огонь?
Полная женщина слегка задумалась, потом спокойно вздохнула и улыбнулась.
— Только раз, когда она развела его, чтобы приготовить успокаивающий настой для Вилломара, когда ему сообщили о смерти Тонолана. Она сказала, что покажет мне, как ей удается быстро разжигать костер, но, признаюсь, это вылетело у меня из головы, что вполне понятно со всеми погребальными ритуалами, подготовкой к Летнему Сходу и прочими неотложными делами.
— Они с Джондаларом уже научили нас, когда мы однажды вечером вернулись в совершенно темный дом. Мы все быстро научились разжигать огонь, Вилломар, Фолара и я. Для этого требуется только огненный камень, или огниво, как она называет его. И как мы поняли, они нашли такие камни и в наших краях. Не знаю, много ли, но, видно, достаточно, чтобы поделиться с другими, — сказала Мартона. — Может, ты зайдешь к нам сегодня вечером? Они все равно хотели показать тебе быстрый огонь, так что смогут воспользоваться случаем. На самом деле, может, ты не откажешься поужинать с нами? У меня еще осталось то молодое вино.
— Оно получилось очень вкусным. Спасибо, приду с удовольствием.
— Как обычно, Мартона, у твоего вина восхитительный вкус, — сказала Зеландони, поставив пустую чашку рядом с почти опустевшей миской. Они сидели на циновках и набитых волосом подушках вокруг низкого стола. Джондалар в течение всего ужина с интригующей усмешкой поглядывал на всех, словно ожидал какого-то на редкость радостного события. Жрица призналась себе, что ему удалось разжечь ее любопытство, хотя она не собиралась показывать этого.
