Салова нерешительно помолчала, поглядывая на Эйлу, но потом все же спросила:
— Ты не присмотришь немного за Марсолой? Я собрала материал для корзин и оставила мокнуть в ручье. Мне хотелось бы вытащить и разобрать его. Я обещала кое-кому сплести несколько корзин.
— Я с удовольствием присмотрю за Марсолой, — улыбнувшись ей, сказала Эйла и вновь повернулась к девочке.
Салова слегка тревожилась, оставляя малышку малознакомой женщине, и продолжала беспокойно болтать:
— Я только что накормила ее, поэтому она не доставит тебе хлопот. У меня еще много молока. И то, что я подкармливала Лоралу, ничуть не уменьшило его количества. Ланога приносила ее вчера вечером. Она стала здоровенькой и пухленькой и уже начала улыбаться. Раньше она редко улыбалась. А ты, наверное, еще не ела, так ведь? У меня с вечера осталось немного похлебки с отличными кусками мяса. Ты вполне можешь подкрепиться, если хочешь. Я уже поела, но, наверное, еще ничего не остыло.
— Спасибо. Может быть, я съем немного похлебки, — согласилась Эйла.
— Я не задержусь, — сказала она, убегая в сторону ручья.
Эйла обнаружила похлебку в объемистой, выделанной из бизоньего желудка посудине, которая возвышалась на деревянной подставке, установленной над горячими углями в конце длинного общего кухонного очага для медленного разогрева, — угли почти погасли, но похлебка была еще горячей. Рядом стоял запас плетеных или вырезанных из дерева мисок и пара более плоских костяных тарелок. Тут же находились и грязные миски, оставленные спешившими едоками. Эйла налила сделанным из бараньего рога черпаком немного похлебки в миску и достала столовый ножик. Она заметила, что в этот отвар также положены овощи, хотя они уже хорошо разварились.
Она устроилась, на циновке рядом с малышкой, которая лежала на спине, дрыгая ногами в воздухе. К ее лодыжке было привязано несколько отростков оленьих копыт, и они гремели, как погремушка, когда Марсола дрыгала ножками. Доев похлебку, Эйла взяла ребенка на руки и, поддерживая ее под головку, развернула к себе лицом. Вскоре вернулась Салова с большой плоской корзиной, наполненной разнообразными растительными волокнами, и увидела, что Эйла разговаривает с улыбающейся девочкой. Это согрело сердце молодой матери и рассеяло ее опасения.
— Я так благодарна, что ты присмотрела за ней, Эйла. Благодаря тебе я успела все приготовить, — сказала Салова.
— Мне это доставило удовольствие, Салова. Твоя Марсола — замечательный ребенок.
— А ты знаешь, что Левела, младшая сестра Пролевы, будет вместе с вами участвовать в Первом Брачном ритуале? Обычно пары, соединившиеся на одном Брачном ритуале, поддерживают потом дружеские отношения, — сказала Салова. — Пролева заказала мне несколько красивых корзин для подарков новым семьям.
— Если ты не против, то я понаблюдала бы немного за твоей работой. Я и сама умею плести корзины, но мне всегда интересно, как это делают другие, — сказала Эйла.
— Совсем даже не против. Я люблю работать в компании, и, может, ты даже покажешь мне свои способы плетения. Обычно я тоже стараюсь научиться чему-то новому, — сказала Салова.
Устроившись рядышком, женщины начали обсуждать и сравнивать способы плетения корзин, а ребенок уже мирно спал рядом с ними. Эйле понравилось, как Салова, используя волокна разных цветов, вывязывает на корзинах изображения животных и разнообразные узоры и символы. А Салова подумала, что умение Эйлы искусно сочетать разные по качеству материалы придает ее, казалось бы, простым изделиям исключительное изящество. Женщины по достоинству оценили искусство друг друга и заодно кое-чему научились.
Немного погодя Эйла встала.
— Не знаешь ли ты, где выкопали мусорные траншеи? Я хотела вынести ночную посудину. Заодно я могу вымыть грязные миски, — сказала она, собирая использованную посуду. — А потом мне надо будет сходить и проверить лошадей.
— Траншеи вон там, за лагерем, — сказала Салова, махнув рукой в сторону, противоположную речке. — А кухонную и столовую посуду мы моем в конце ручья, где он впадает в Реку. Там песчаный берег, а песком хорошо отчищать грязь. Ну а где твои лошади, ты сама знаешь. — Она улыбнулась. — Вчера мы с Рушемаром ходили посмотреть на них. Сначала я нервничала рядом с ними, но они выглядели добрыми и довольными. Кобыла даже поела травы у меня из рук. — Ее улыбка превратилась в усмешку, но вдруг женщина озабоченно нахмурилась. — Надеюсь, я не сделала ничего плохого. Рушемар сказал, что Джондалар разрешил ему.
— Конечно, все в порядке. Познакомившись с окружающими их людьми, они становятся гораздо спокойнее, — сказала Эйла.
"А она не такая уж странная, — подумала Салова, глядя вслед Эйле. — У нее немного забавное произношение, но она очень милая. Интересно, как ей пришло в голову, что она сможет заставить этих животных делать то, что ей хочется? Я даже представить не могла, что когда-нибудь лошадь будет есть траву прямо из моих рук".
Оставив вымытые миски около кухонного очага, Эйла подумала, что хорошо было бы сейчас искупаться и поплавать. Улыбнувшись по пути Салове и ее малышке, она прошла обратно в свой шатер и, достав из дорожной сумки мягкое замшевое полотенце, проверила запасы своей одежды. За время пребывания в Зеландонии у нее уже появилось кое-что новенькое. Ее старый выстиранный наряд был изрядно поношенным, и Эйла уже считала его исключительно рабочей одеждой.
На Летний Сход она пришла в одежде, сбереженной ею специально для встречи с родными Джондалара, но и она уже слегка поистерлась и испачкалась. Еще у нее имелось нижнее мальчиковое белье, подаренное Мароной и ее сообщницами, но она понимала, что сейчас не время надевать его. Конечно, у нее есть Брачный наряд, но его нужно беречь, как и наряд, подаренный Мартоной, для особых случаев. Мартона и Фолара отдали ей несколько своих личных вещей. Они выглядели непривычно для нее, но она подумала, что в данном случае они могут подойти ей.
Перед выходом из дома она заметила возле спальных мехов сложенную ездовая попону и решила захватить ее с собой. Вскоре Эйла увидела Уинни и Удальца, которые радостно бросились ей навстречу и тыкались мордами в ее руки, требуя внимания. Отвязав длинные веревки, которыми они были привязаны к крепкому деревцу, она закрепила на спине Уинни попону и, взлетев на лошадь, поехала вверх по течению ручья.
Застоявшиеся лошади резво рванулись вперед, радуясь обретенной свободе. Эйла разделяла их чувства и не сдерживала их порывов. Она особенно обрадовалась, когда, подъезжая к пруду, увидела бегущего им навстречу Волка. Возможно, и Джондалар где-то рядом.
Вскоре после ухода Эйлы к Салове подошел Джохарран и спросил, не видела ли она Эйлу.
— Видела, мы вместе плели корзины, — сказала она. — А недавно она направилась к лошадям. Сказала, что ей нужно выяснить, все ли у них в порядке.
— Пойду поищу ее, но если ты вдруг ее увидишь, то передай, что Зеландони нужно поговорить с ней.
— Ладно, — сказала Салова, с удивлением размышляя о том, что могло понадобиться жрице. Потом она пожала плечами. Вряд ли кто-то может постичь замыслы Верховной.
