Такое состояние, в общем-то, являлось реальным. Какие-то годы природа могла быть менее щедрой, но большинство времени Зеландонии жили вполне благополучно. В их племени часто встречались полные женщины; резчикам нужно было знать, как выглядит полная женщина, чтобы изваять ее в достоверных деталях. Поздней весной, когда зимние запасы были почти на исходе, а новые ростки еще только набирали силу, могло наступить голодное время. Такие же трудности переживали животные, весной они становились костлявыми и тощими, их мясо было жестким и постным. Какое-то время людям приходилось обходиться ограниченным набором пищи, но они редко голодали.
Для тех, кто питался плодами земли, охотился и запасал все, что требовалось для выживания, Земля была подобна Великой Матери, она кормила своих детей, позволяя им охотиться и собирать плоды в своих угодьях. Она давала им все необходимое. Они не сажали в землю семян, не выращивали урожай, не культивировали и не поливали растения, и они не выращивали стада животных, не защищали их от хищников и не собирали для них корма на зиму. Все вокруг принадлежало им, нужно было только знать, где найти животных и собрать плоды. Однако люди относились к земле с большим почитанием.
Каждая вырезанная ими фигурка являлась хранилищем Духа Великой Земной Матери и открытой демонстрацией для уведомления незримых высших сил, способных одарить их своими щедротами. Языком симпатической магии люди пытались рассказать Матери о своих желаниях, воплощая их в формах изваяний. Такая донии являлась воплощением их надежд на то, что съедобные растения и плоды будут в изобилии и что вокруг будет множество разнообразных животных. Она являлась символом просьбы и мольбы о щедрой и плодородной земле, о здоровой и богатой жизни. Такая донии являлась символическим воплощением желанной жизни.
— И мне хотелось бы поблагодарить Эйлу…
Она вздрогнула, очнувшись от своих грез наяву, услышав, как произнесли ее имя. Она не могла даже вспомнить, о чем сейчас думала.
— …за ее готовность показать новый способ разжигания огня всем Зеландонии и за ее терпение к тем из нас, кому понадобилось немного больше времени, чтобы освоить его, — сказала Верховная служительница Великой Матери.
Многие поддержали ее, даже Четырнадцатая Зеландони, казалось, искренне выразила признательность. Потом они начали обсуждать дальнейшие детали ритуала Открытия Летнего Схода и другие предстоящие церемонии, в частности семейную церемонию, известную под названием Брачный ритуал. Эйле хотелось побольше узнать об этом ритуале, но они говорили уже в основном о том, когда им стоит собраться вновь, чтобы обсудить его подробнее. Далее разговор пошел о воспитании учеников.
Верховная служительница встала.
— Именно очаг Зеландонии хранит историю племени. — Она обвела взглядом всех учеников, но Эйле показалось, что Зеландони специально задержала на ней взгляд, словно приглашала присоединиться к ним. — Частью обучения учеников является запоминание древних легенд и преданий. В них рассказывается, кто такие Зеландонии и откуда они ведут свое начало. Запоминание также помогает усвоить разнообразные знания, которые надлежит выучить ученикам. Давайте закончим сегодня наше собрание Песней Матери, Ее легендой.
Она умолкла, взгляд ее стал каким-то отрешенным, словно она извлекала из глубин собственной памяти давно выученную историю. В этом самом главном предании рассказывалось о начале начал. Для более легкого запоминания предания и легенды рассказывались в стихотворной рифмованной форме, но если исполнитель обладал даром к сочинению музыки и способен был исполнить их к радости и удовольствию слушателей, то они запоминались еще легче. Некоторые старинные песни были так хорошо знакомы, что одной их мелодии зачастую бывало достаточно, чтобы вспомнить саму историю.
Верховная Зеландони придумала, однако, свою собственную мелодию для Песни Матери, и многие люди уже частично запомнили ее слова. Она начала петь а капелла чистым, сильным, красивым голосом:
Безвременный хаос вихрем пылил и кружил,
Праматерь сущего из мрака он породил.
Пробудилась Она и величие жизни познала,
Лишь пустынная тьма Земную Мать огорчала.
Мать горевала.
Одна горевала.
Эйла с нарастающим волнением осознала уже знакомые ей слова первого куплета и вместе со всеми произнесла пятую строчку, которую слушатели либо пели, вторя Верховной Зеландони, либо просто проговаривали по мере способности:
Взметнула Она свою родовую пыль во мгле,
И сотворила светлого друга, подобного себе.
Росли они в любви, дружили, как брат и сестра,
И решили союз основать, когда зрелость пришла.
Вокруг Матери он парил.
Светлый спутник Ее любил.
Эйла вспомнила последнюю строку этого второго стиха и произнесла ее вместе со всеми, но следующие несколько куплетов она просто внимательно слушала и проговаривала шепотом запомнившиеся слова. Ей хотелось выучить всю песню, потому что она ей очень понравилась, и понравилось также исполнение Верховной жрицы. От одного звука ее голоса на глаза наворачивались слезы. Эйла понимала, что никогда не научится так красиво петь, но хотела выучить слова. Во время Путешествия она уже выучила вариант Лосадунаи, но он несколько отличался языком, ритмикой стиха и некоторыми мелкими деталями. И сейчас она очень внимательно слушала, стремясь запомнить эту легенду на языке Зеландонии:
Пустынную Землю терзало черное ледяное томление,
С надеждой ждала Она светлого таинства рождения.
И кровь Ее породила жизнь, согрелась плоть Ее дыханием.
Разверзлось каменное чрево для нового создания.
Мать обрела Дар рождения.
Новой жизни творения.
Во время странствий Джондалар пересказывал некоторые из этих стихов, но ей еще не приходилось слышать настолько красивого и волнующего исполнения. Кроме того, он просто передавал содержание Песни Матери своими словами.
И воды Ее родовые наполнили реки и моря до берегов,
Они напоили почвы, пробудив жизнь лугов и лесов.
Каждая драгоценная капля давала новой жизни ростки,
И пышный зеленый покров украсил просторы Земли.
Хлынул вод Ее разлив,
Зеленый покров породив.
В бурных родах извергся из чрева огненный шар,
Она претерпела все муки, познавая новой жизни дар.
Капли крови ее застыли, алыми камнями краснели.
Но лучезарное дитя оправдало Ее тяжкие потери.
Огромным счастьем Матери был
Яркий сверкающий сын.
И вздыбились горы, извергнув питательный пламенный сок,
На вершинах груди Ее горной кормился сынок.
И взметнулось в черную даль высоко
Великой Матери огненное молоко.
В небо взметнулось высоко
Материнское молоко.
Этот куплет Эйле особенно полюбился. Он напоминал ей о ее собственных переживаниях, она также осознала для себя, что все ее страдания окупились огромным счастьем, когда родился ее замечательный сын.
