Взглянув на тропинку, бегущую вдоль ручья, они заметили, что им навстречу спускаются несколько человек. Возглавлявший эту группу Брамевал встретил их широкой улыбкой.
— Джохарран, заходите к нам в гости, — предложил он, подойдя поближе. — Мы хотели бы показать Эйле наши места и представить ее нескольким людям.
По выражению лица брата Джондалар понял, что ему совсем не хочется делать очередную остановку, но он осознавал, что отказ прозвучит очень невежливо. Мартона тоже поняла его настроение и взяла инициативу в свои руки, не позволив своему сыну сделать большую ошибку и оттолкнуть дружески настроенных соседей только потому, что надо было спешить домой. Какими бы ни были его дела, они не являлись столь уж неотложными.
— Разумеется, — сказала она. — Мы с удовольствием немного передохнем у вас. Сегодня у нас нет возможности остаться у вас надолго. Нам нужно подготовиться к охоте, и Джохаррану еще многое предстоит сделать.
— Как он узнал, что мы будем проходить здесь именно сейчас? — спросила Эйла Джондалара, когда они поднялись по тропинке, что вилась вдоль Рыбного ручья, и подошли к очередной стоянке.
— Помнишь ту развилку, от которой тропа поднималась к пещерам на Неприступном Утесе? — спросил он. — Брамевал, должно быть, поставил наверху дозорного, а тот, заметив нас, сразу сбежал вниз и сообщил ему о нашем приближении.
Эйла увидела поджидавшую их толпу и заметила, что участки огромных известняковых глыб, обращенные к Рыбному ручью, состоят из нескольких маленьких гротов с жилищами и одной огромной пещеры. Когда все подошли к ней, Брамевал развернулся и широким жестом обвел окрестности.
— Добро пожаловать в долину Мелкоречья, давшую приют Четырнадцатой Пещере Зеландонии, — сказал он.
На большую террасу перед просторной пещерой можно было забраться с любой стороны по наклонно поднимающимся пологим ступеням, высеченным в склоне. В сводчатой стене пещеры темнело слегка расширенное небольшое отверстие, возможно, используемое как наблюдательный пункт или дымоход. Обширный вход под навес частично защищали от непогоды сложенные из обломков известняка заслоны.
Гостей из Девятой Пещеры пригласили пройти на общую жилую площадку Мелкоречья и предложили им только что заваренного чаю. Эйла сразу же распознала ромашковый вкус. Волку явно не терпелось познакомиться с новой пещерной стоянкой — вероятно, не меньше, чем Эйле, — но она держала его при себе. Все, конечно, знали, что этот волк подчиняется этой женщине, и многие уже видели его, правда издалека. Но его присутствие на жилой площадке, очевидно, сильно встревожит всех.
Собравшиеся хозяева наблюдали, как Эйла познакомила Волка с сестрой Брамевала и с их Зеландони. Между Девятой и Четырнадцатой Пещерами существовали тесные дружеские отношения, но все понимали, что сегодня центром внимания является эта иноземка, Эйла. После ритуала знакомства люди выпили еще по чашке чая, и гости неловко замолчали, не зная, что еще сделать или сказать. Джохарран с тоской посматривал на ведущую к Реке тропу.
— Эйла, может, ты хочешь прогуляться по долине Мелкоречья? — предложил Брамевал, когда стало очевидно, что Джохаррану явно не терпится уйти.
— Да, с удовольствием, — сказала она.
С некоторым облегчением гости из Девятой Пещеры с группой хозяев гуськом спустились по высеченным в скалистом склоне ступеням, следуя за скачущими вприпрыжку детьми. Основная стоянка находилась здесь, в этой большой пещере, но люди также пользовались и двумя маленькими гротами, расположенными у подножия этого обращенного к югу известнякового массива.
Пройдя несколько футов, все остановились возле первой пещерки.
— Это Лососевый грот, — сказал Брамевал, входя в этот маленький, почти круглый в плане грот, около двадцати футов в диаметре.
Он показал на сводчатый потолок. И Эйла, подняв голову, увидела там барельеф, в натуральную величину изображавший лосося примерно четырехфутовой длины — горбатого самца, плывущего на нерест вверх по течению. Он являлся частью более сложной композиции, содержащей вдобавок четырехугольник, разделенный семью линиями, передние ноги лошади и другие загадочные резные символы, а также негативный отпечаток руки, выделяющийся на черном фоне. Значительные области свода, закрашенные красной и черной красками, подчеркивали выразительность резных изображений.
Они довольно быстро обошли всю долину Мелкоречья. На юго-западном склоне, напротив жилой стоянки, также имелся довольно вместительный грот, а в южном конце темнел небольшой вход в пещеру, галерея которой углублялась в толщу скалы примерно на шестьдесят пять футов. Справа от входа в эту пещеру, на узком природном выступе, виднелись четкие резные изображения двух могучих зубров, и угадывались контуры носорога.
Природная красота долины Мелкоречья произвела на Эйлу большое впечатление, и она откровенно выражала свое восхищение. Брамевал и остальные обитатели Четырнадцатой Пещеры гордились своим пристанищем и с удовольствием показывали его любому, кто был способен оценить его. Они также попривыкли к Волку, тем более что Эйла постоянно держала его под контролем. Несколько человек уговаривали гостей, или по крайней мере Эйлу, отведать их угощения.
— Я с удовольствием приму ваше приглашение, — вежливо сказала Эйла, — но не сегодня. Мне будет так приятно вернуться сюда еще раз.
— Ладно, тогда напоследок я покажу тебе нашу запруду, — сказал Брамевал. — Это как раз по пути к Реке.
Он привел группу гостей, за которой уже следовало много обитателей этой долины, к постоянно запруженному водоему, своеобразной рыбной ловушке, устроенной в Рыбном ручье. В мелкой речонке, бежавшей по этой узкой долине, нерестился лосось, взрослые рыбы каждый год возвращались сюда метать икру. Благодаря различным приспособлениям запруда позволяла успешно ловить и многих других рыб, которых также привлекало это мелководье. Но больше всего ценились огромные лососи, достигавшие пяти футов в длину, хотя обычно взрослый самец вырастал до четырех футов.
— А еще мы плетем рыболовные сети, с их помощью особенно удобно ловить рыбу в Реке, — добавил Брамевал.
— Вырастившее меня племя живет около внутреннего моря. Время от времени они отправлялись к устью реки, протекавшей рядом с их пещерой, и сетями ловили осетров. Они очень радовались, если им попадалась самка, потому что у нее очень вкусная икра, крошечные черные рыбьи яйца, — сказала Эйла.
— Я пробовал осетровую икру, — сказал Брамевал, — когда мы гостили в том племени, что живет на западе около Безбрежной Воды — Великого Океана. Она вкусная, но осетры редко поднимаются так далеко вверх по течению. Лососи встречаются, конечно, чаще, и их икра тоже хороша, она больше и ярче окрашена, почти красного цвета. Хотя я больше люблю саму рыбу, чем ее яйца. По-моему, лососям нравится красный цвет. А ты знаешь, что самцы лосося краснеют, когда плывут вверх по течению? Про осетров я знаю немного. Но мне известно, что они могут достигать очень больших размеров.
— Джондалар однажды поймал невиданно большого лосося. По-моему, он был раза в два длиннее его самого, — сказала Эйла и, с улыбкой повернувшись к своему высокому спутнику, добавила, озорно сверкнув глазами: — Он устроил ему скоростную прогулку по реке.
