Книга Путешественница. Книга 2. В плену стихий, страница 119. Автор книги Диана Гэблдон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Путешественница. Книга 2. В плену стихий»

Cтраница 119

Он снова сложил губы наподобие клюва, что делало его похожим на сову, рассматривающую сочную мышь.

— Свою работу я уже закончил. Мне нужно было лишь снять копии с некоторых документов, которые потребовались миссис Абернэти.

— Как интересно, — машинально воскликнула я, думая только о том, как бы побыстрее закончить эту светскую беседу и смыться под предлогом ухода в свою комнату.

Все гостевые спальни находились на первом этаже и выходили на веранду — ускользнуть оттуда в ночь, к Джейми, представлялось делом нетрудным.

— О, вы тоже разделяете интерес нашей хозяйки к шотландской истории?

Я с упавшим сердцем узнала в его глазах тот фанатичный блеск, который присущ настоящим, страстным исследователям. Что-что, а это было мне слишком хорошо знакомо.

— Не сомневаюсь, все это весьма увлекательно, — пробормотала я, потихоньку отступая к двери, — но должна признаться, мои познания недостаточны для того, чтобы…

В этот миг взгляд мой упал на верхний документ в стопке, и я остолбенела.

То была генеалогическая таблица. Живя с Фрэнком, я насмотрелась их вдосталь, но эта не могла не привлечь мое внимание. Передо мной лежала генеалогическая таблица Фрэзеров. Чертова бумага даже озаглавлена была «Фрэзеры из Ловата» и, начинаясь, насколько удалось разглядеть, примерно с тысяча четырехсотого года, доходила до нынешних времен. Я заметила имя Симона, последнего якобитского лорда, казненного за участие в восстании Карла Стюарта, и его потомков, имена которых тоже были мне известны. Внизу, в углу, с пометкой, означающей незаконнорожденного, значилось имя Брайана, отца Джейми. А еще ниже аккуратным почерком было приписано: «Джеймс А. Фрэзер». По моей спине пробежал холодок.

Эта реакция не укрылась от преподобного, воззрившегося на меня с усмешкой.

— Что, этот вопрос о Фрэзерах вас интересует?

— Простите, что за вопрос о Фрэзерах? — пробормотала я, невольно делая шаг в сторону письменного стола.

— Связанный с пророчеством, разумеется, — ответил он, и в его взгляде появилось удивление. — Вы наверняка это знаете. Хотя, возможно, ваш муж и не является законным наследником.

— Нет, мне ничего не известно.

Похоже, возможность просветить меня на сей счет немало порадовала преподобного.

— Я полагал, что миссис Абернэти обсуждала с вами эту тему: сама она проявила такую заинтересованность, что написала об этом мне в Эдинбург.

Он пролистал стопку и извлек документ, написанный по-гэльски.

— Это подлинный язык пророчества, — пояснил Кэмпбелл, сунув бумагу мне под нос. — Пророчество Брайана-провидца. Вы ведь, конечно же, слышали о Брайане-провидце?

Да, мне действительно доводилось слышать об этом человеке, пророке шестнадцатого века, которого считали шотландским Нострадамусом.

— Да. А что, у него есть пророчество, касающееся Фрэзеров?

— Ага, Фрэзеров из Ловата. Написано оно, как я особо отметил для миссис Абернэти, языком поэтическим, однако смысл вполне ясен.

Развивая интересующую его тему, преподобный все больше воодушевлялся, и тут даже подозрения на мой счет отступили на второй план.

— Пророчество гласит, что новый правитель Шотландии будет происходить из рода владельцев Ловата. Это должно случиться после, как там сказано, «затмения королей Белой розы». Понятно ведь, что речь тут идет о папистах Стюартах.

Он кивнул на белые розы, составлявшие узор ковра.

— Разумеется, не все в этом пророчестве столь очевидно. Есть места таинственные, неразгаданные. Например, непонятно, когда именно должен явиться этот правитель, будет то король или королева, да и вообще возникают трудности с переводом, поскольку с подлинной рукописью обращались небрежно и она находится в плохом состоянии.

Кэмпбелл продолжал распинаться, но я его уже не слушала. Если у меня и имелись сомнения насчет того, почему исчезла Джейли, то теперь они развеялись. Одержимая идеей, она почти десять лет посвятила борьбе за восстановление Стюартов на троне, но разгром при Куллодене положил конец этим надеждам, и с тех пор ее отношение ко всем оставшимся представителям этой династии выражалось одним словом — презрение. Неудивительно, что эта одержимая женщина ухватилась за пророчество, сулившее Шотландии правителя из другой семьи.

Но куда она могла отправиться? Назад в Шотландию, чтобы связаться с кем-нибудь из представителей дома Ловата? Вряд ли. Из моей с ней беседы явствовало, что она собирается совершить прыжок во времени. Она готовилась к этому, собирала средства (в частности, забрала сокровище с острова тюленей) и завершала свои исследования.

Я смотрела на бумагу, охваченная ужасом. Родословная, разумеется, заканчивалась нынешним временем. Знала ли Джейли, кому суждено продолжить род Ловатов в будущем?

У меня появились вопросы к преподобному Кэмпбеллу, но стоило мне поднять на него глаза, как слова замерли на губах. В проеме двери, ведущей на веранду, стоял мистер Уиллоби.

Похоже, маленькому китайцу пришлось несладко: его шелковая пижама была грязной и рваной, а некогда округлые щеки впали, свидетельствуя о недоедании и утомлении. Узкие глаза скользнули по мне лишь с мимолетной искоркой узнавания; все его внимание было сосредоточено на преподобном.

— Эй, святоша, — произнес он неприятным, глумливым тоном, какого я у него никогда раньше не слышала.

Кэмпбелл резко развернулся, задел локтем вазу, и вода пролилась на палисандровую столешницу, намочив бумаги. Издав яростный крик, он схватил документы и попытался стряхнуть воду, пока чернила не расплылись.

— Посмотри, что ты наделал, гнусный убийца и язычник!

Уиллоби рассмеялся. Не своим обычным, высоким, хихикающим смехом, а низким и самодовольным. Правда, веселья в нем не слышалось.

— Моя убийца?

Он медленно покачал головой, не сводя с преподобного глаз.

— Не моя, святоша. Это твоя быть убийца.

— Убирайся прочь, приятель! — холодно процедил Кэмпбелл. — Сам должен понимать, что тебе нечего делать в доме леди.

— Моя знать про тебя! — Голос китайца звучал низко и ровно, взор оставался холодным. — Моя видеть тебя. Видеть тебя в красной комнате, с женщиной, которая смеяться. Видеть тебя в Шотландия с вонючие шлюхи.

Он нарочито медленно поднял руку и провел ребром ладони по горлу, словно лезвием ножа.

— И моя думать, святоша, твоя убивать люди часто.

Преподобный Кэмпбелл побледнел, то ли от потрясения, то ли от гнева. Этого я не знала, но зато точно знала, что сама тоже бледна — от страха.

— Мистер Уиллоби…

Не глядя в мою сторону, он поправил меня почти безразличным тоном:

— Я И Тьен Чо.

Мысли мои метались в поисках выхода из сложившейся ситуации и зацепились за нелепый вопрос: какое обращение будет правильнее — мистер И или мистер Чо?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация