— Что… — начала было я и, не закончив вопроса, со всех ног кинулась на шканцы.
Огромная масса «Дельфина» пребывала в движении: паруса поймали ветер и под ногами ощущалась дрожь, пронизывавшая весь корпус до киля.
Выскочив на палубу, я увидела, что паруса «Дельфина» подняты и наполнены ветром. Он уходил, оставляя «Артемиду» позади. Капитан Леонард стоял рядом с рулевым, отдавая команды работавшим со снастями матросам.
— Что вы делаете? — закричала я. — Вы, чертов сопляк, что здесь происходит?
Капитан явно пребывал в смущении, но, посмотрев на меня, упрямо выставил челюсть.
— Мы должны сделать все возможное, чтобы в кратчайшие сроки прибыть на Ямайку. Я весьма сожалею, но…
— Никаких «но»! — яростно возразила я. — Остановитесь! Бросьте ваш чертов якорь! Вы не можете увезти меня с собой!
— Я сожалею, — повторил он угрюмо, — но это необходимо. Мы настоятельно нуждаемся в ваших услугах, миссис Малкольм. И не волнуйтесь вы так, — добавил капитан, стараясь говорить доверительно. Он даже потянулся, чтобы коснуться моего плеча, но не решился и уронил руку. — Я обещал вашему мужу, что флот обеспечит ваше пребывание на Ямайке до прибытия туда «Артемиды».
Увидев выражение моего лица, он отпрянул из опасения, что я могу ударить его, и на то были основания.
— Что значит «обещал моему мужу»? — процедила я сквозь зубы. — Уж не хотите ли вы сказать, что Дж… мистер Малкольм согласился на это похищение?
— Э… нет. — Похоже, капитану эти вопросы не нравились. Он достал из кармана грязный носовой платок и вытер лоб и затылок. — Боюсь, он был непреклонен.
— Непреклонен, да? Ну а как насчет меня? — Я топнула ногой по палубе, целя ему по пальцам, но он сумел отскочить. — Если вы, чертов похититель, полагаете, будто после этого можете рассчитывать на мою помощь, то подумайте как следует!
Капитан убрал свой носовой платок и вскинул подбородок.
— Миссис Малкольм, вы заставляете меня повторить то, что я уже говорил вашему мужу. «Артемида» шла под французским флагом и с французскими судовыми документами, но большую часть команды составляли англичане или шотландцы, которых я в сложившихся обстоятельствах имел право призвать на службу: люди мне, как вы понимаете, нужны позарез. Я согласился не трогать никого из них в обмен на ваши медицинские познания.
— Ага, то есть решили вместо них призвать меня. Замечательно. И мой муж согласился на эту… сделку?
— Нет, не согласился, — сухо ответил молодой человек. — Однако капитан «Артемиды» признал весомость моих аргументов.
Он моргнул. Глаза у него опухли и покраснели от недосыпания капитанский мундир был слишком велик и болтался на худощавом теле, как на пугале, но тем не менее ему как-то удавалось сохранять в своем облике достоинство.
— Мне следует принести извинения за свое поведение, которое конечно, может показаться неджентльменским, — сказал юный командир, — но постарайтесь понять, миссис Малкольм, мною двигало отчаяние. Вы были нашим единственным шансом. И я был обязан его использовать.
Я открыла рот, чтобы сказать что-то нелицеприятное, но передумала. Несмотря на свой гнев и беспокойство насчет того, что скажет Джейми, когда я увижусь с ним снова, я не могла не отнестись к молодому капитану с сочувствием и пониманием. Что ни говори, а без помощи он и вправду рисковал остаться без большей части своей команды. Да и с моей помощью без потерь, скорее всего, не обойтись. Но об этой перспективе мне не хотелось думать.
— Ладно, — процедила я сквозь зубы, глядя на быстро уменьшающиеся паруса «Артемиды». Не будучи подвержена морской болезни, я вдруг ощутила противную пустоту в желудке при виде остающегося позади корабля, а с ним и Джейми. — Выбора у меня все равно нет, так что будьте добры выделить сколько сможете людей для наведения чистоты под палубами. И вот еще: надо полагать, у вас на борту имеется алкоголь?
Мой вопрос его удивил.
— Алкоголь? Ну конечно, есть ром для матросского грога и, думаю, некоторое количество вина для кают-компании. А в чем дело?
— А в том, что я должна выяснить, на что могу рассчитывать, — ответила я, пытаясь отодвинуть в сторону собственные эмоции и в первую очередь разобраться со сложившейся ситуацией. — Мне нужно потолковать с вашим экономом.
Леонард направился к сходному трапу, но, видимо сообразив, что при спуске мои нижние юбки окажутся на виду, покраснел и неловким жестом предложил мне спускаться первой. Закусив губу то ли от смеха, то ли от злости, я полезла в люк. И уже спустилась по трапу, когда сверху донеслись голоса:
— Нет, кому говорят! Капитан занят. Что бы там у тебя ни было, приходи позже.
— Пустите меня. Потом будет поздно.
Затем послышался голос Леонарда.
— Эй, Стивенс, что там такое? В чем дело?
— Ничего особенного, сэр, — снова прозвучал первый голос, но на сей раз почтительно. — Просто матрос Томпкинс уверяет, будто знает что-то важное про того малого с корабля. Ну, того верзилу с рыжими волосами. Он говорит…
— У меня нет времени, — отрезал капитан. — Изложи свое дело помощнику, а я потом решу, заслуживает ли оно внимания.
К тому времени, когда разговор закончился, я снова поднялась до середины трапа и прекрасно все слышала. И уж конечно, моего внимания это дело заслуживало.
Проем люка затемнился: капитан Леонард спускался по трапу. Молодой человек бросил на меня настороженный взгляд, но я, сохраняя невозмутимый вид, осведомилась:
— Как у вас на борту с провизией, капитан? Больным, знаете ли, требуется особое питание. Я, конечно, не рассчитываю, что здесь найдется молоко, но…
— О, как раз молоко у нас есть! — неожиданно оживился капитан. — Представьте себе, на борту шесть молочных коз! Миссис Йохансен, супруга канонира, превосходно с ними управляется. После того как мы встретимся с экономом, я пришлю ее к вам.
Капитан Леонард представил меня мистеру Оверхолту, корабельному эконому, и отбыл, велев оказывать мне всевозможное содействие. Мистер Оверхолт, толстый коротышка с блестящей от пота лысиной, сущий Шалтай-Болтай, тут же принялся с несчастным видом бормотать об истощении припасов к концу плавания и своем затруднительном положении, но, признаться, поначалу я почти не обращала на его слова внимания. Слишком уж взволновало меня то, что я нечаянно подслушала.
Кто он такой, этот Томпкинс? Голос был незнакомым, и имени этого я совершенно точно раньше не слышала. Но важнее другое: что он знает о Джейми? И как поступит с этой информацией капитан Леонард?
Правда, в настоящий момент я все равно не могла найти ответы на эти вопросы, и в то время как часть моего сознания предавалась бесплодным гаданиям, я вела разговор с мистером Оверхолтом об имеющихся в наличии продуктах и возможности организации лечебного питания.
— Нет, солониной их кормить нельзя, — решительно заявила я. — И сухарями тоже, разве что размочив их в молоке: это годится для восстановления сил. Если, конечно, вы сначала вытряхнете оттуда долгоносиков, — добавила я.
