— По-моему, ничем, кроме скипидара, не пахнет, — сообщил он, отчаянно тряся головой.
— Отлично, — ехидно сказал Джейми. — Значит, в следующий раз в качестве выпивки я тебе налью скипидара. Это, кстати, и обойдется намного дешевле. Тем более, — добавил он под смех, вызванный его словами у остальных, — я сейчас ничего другого и не могу себе позволить, кроме терпентина. — Он выпрямился, отряхивая и расправляя пальто. — Мы скоро будем на месте. Как я выгляжу, Сасснек, не слишком похож на нищего бродягу?
Видя, как играет солнце в его аккуратно расчесанных и связанных лентой волосах, глядя на его чеканный, медальный профиль, обрисованный ярким светом, я вообще-то подумала, что выглядит он просто ошеломляюще, — но в его голосе слышалась легкая озабоченность, и я отлично понимала, что было ее причиной. У него не было в кармане ни пенни, однако он не желал, чтобы хоть кто-то об этом догадался.
Я знала также, что ему совершенно не хотелось являться к дверям дома своей тетушки в качестве бедного родственника, — это слишком ранило его шотландскую гордость. И тот факт, что данная роль была ролью вынужденной, ничуть не облегчало положения дел.
Я внимательно осмотрела его. Сюртук, похожий на пальто, и жилет были, возможно, не слишком эффектными, но вполне приемлемыми, — это был дар кузена Эдвина; пошитые из весьма хорошего серого тонкого сукна, с отличной отделкой; пуговицы хотя и не серебряные, но и не деревянные или костяные, — это был сплав олова со свинцом, немного мрачноватый на вид, как было принято у преуспевающих квакеров.
Но в остальном в Джейми не было ничего, хотя бы отдаленно напоминающего квакеров, тут же подумала я. Льняная рубашка, правда, была довольно грязной, но если Джейми плотно застегнется, никто этого и не заметит, а недостаток пуговиц на жилете с успехом маскировался пышным водопадом кружевного жабо, — единственным экстравагантным предметом гардероба, который позволил себе Джейми.
С чулками был полный порядок: бледно-голубой шелк, ни одной заметной дырки. Белые льняные бриджи плотно облегали ноги, но не… не так, чтобы уж совсем неприлично, и были в достаточной мере чистыми.
Вот только обувь несколько портила общее благоприятное впечатление; мы не успели найти ему что-нибудь изысканное. Ботинки Джейми были вполне доброкачественными и крепкими, и я приложила все усилия, чтобы скрыть при помощи смеси сажи и жира все потертые места, — но все равно это были фермерские башмаки, а не туфли джентльмена, — на толстой подошве, из грубо выделанной кожи, со скромными пряжками из рога. Впрочем, я сильно сомневалась в том, что тетушка Джокаста первым делом начнет рассматривать ноги Джейми.
Я приподнялась на цыпочки, чтобы поправить ему жабо, и заодно смахнула едва заметную пылинку с его плеча.
— Все будет в порядке, — прошептала я с улыбкой. — Ты великолепен.
Он сначала испуганно вздрогнул, но тут же его мрачное лицо расслабилось и расцвело улыбкой.
— Это ты великолепна, Сасснек, — он наклонился и поцеловал меня в лоб. — Светишься, как наливное яблочко; очень аппетитно! — Он выпрямился, посмотрел на Яна и вздохнул. — А вот что касается Яна, то его, пожалуй, можно будет представить как крепостного, купленного для того, чтобы пасти свиней.
Ян принадлежал к тем людям, одежда на которых, вне зависимости от ее первоначального вида и качества, моментально начинала выглядеть так, как будто они только что вытащили ее из старой мусорной кучи. К тому же половина его волос успела выбиться из-под новой зеленой ленты, один костлявый локоть торчал в прорехе рукава — а рубашка-то была новой; что же касается манжет, то они успели украситься серыми полосками грязи у запястий.
— Капитан Фриман сказал, нам тут недалеко добираться, просто рукой подать! — воскликнул Ян. Его глаза сияли от радостного волнения, и он то и дело перегибался через поручни, чтобы получше видеть, скоро ли мы наконец выберемся из этой толкотни. — Как ты думаешь, мы успеем к ужину?
Джейми оглядел своего племянника с явным и нескрываемым неудовольствием.
— Мне что-то кажется, тебя усадят где-нибудь в углу кухни, вместе с собаками. У тебя что, вообще нет сюртука, Ян? Или гребешка, чтобы привести в порядок волосы?
— Ой, ну… — откликнулся Ян, рассеянно оглядываясь по сторонам, как будто ожидал, что названные предметы сами собой возникнут где-нибудь по соседству. — У меня есть с собой сюртук. Где-то там… мне кажется.
Сюртук в конце концов был найден под одной из скамей и с некоторыми усилиями отбит у Ролло, который успел превратить его в удобную постель для себя. Несколько раз проведя по нему щеткой, чтобы стряхнуть хотя бы малую часть собачьей шерсти, Ян с трудом втиснулся в него и на некоторое время замер на месте, пытаясь расчесать и пригладить волосы, а Джейми тем временем преподавал ему краткий урок хороших манер, — содержание наставлений заключалось в основном в категорическом приказе держать рот на замке и открывать его как можно реже.
Ян добродушно кивал головой в ответ на его слова.
— Так ты сам будешь рассказывать двоюродной бабуле про пиратов, да? — спросил он наконец.
Джейми бросил короткий взгляд на спину капитана Фримана. Тщетно было надеяться, что эта история не прозвучит в каждой таверне Кросскрика, как только капитан Фриман расстанется с нами. И понадобится совсем немного дней — или, скорее, часов, — чтобы она собралась до плантации Речная Излучина.
— Да, я сам ей расскажу, — ответил Джейми. — Но не сразу, Ян, не в первый момент. Давай сначала дадим Джокасте немного познакомиться с нами.
* * *
Причал, принадлежавший плантации Речная Излучина, лежал немного выше по течению, и его отделяли от шумного и вонючего городского порта несколько миль безмятежной реки, по обоим берегам которой плотно стояли деревья. Посмотрев на Джейми, Яна и Фергуса, умиротворенных, как река, и принарядившихся, причесанных и с лентами в волосах, я удалилась в каюту. Сняв грязное муслиновое платье, я наскоро обтерлась влажной губкой и скользнула в кремовое шелковое платье — то самое, которое я надевала на обед у губернатора.
Мягкая ткань легла на мою кожу — нежная, прохладная. Возможно, это платье выглядело несколько неуместным среди белого дня, но для Джейми было очень важно, чтобы мы выглядели прилично, — в особенности теперь, после нашего столкновения с пиратами, — а мне приходилось выбирать между старым грязным муслином и чистым, но сильно поношенным камлотовым платьем, прибывшим со мной из Джорджии.
С волосами я не могла сделать ничего особенного; я просто наскоро расчесала их и связала лентой на шее, позволив локоном падать и виться, как им вздумается. О драгоценностях беспокоиться не приходилось, с грустью подумала я, и потерла свое серебряное обручальное кольцо, чтобы оно лучше блестело. Я все еще старалась не смотреть на свою левую руку, такую жалкую и голую без кольца; но когда я ее не видела, я по-прежнему ощущала воображаемую тяжесть золота на пальце.
К тому времени, когда я вышла из каюты, нужный нам причал уже показался вдали. В противоположность большинству принадлежавших другим плантациям причалов, мимо которых мы проплывали, — рахитичным конструкциям, кое-как сколоченным из чего попало, — причал Речной Излучины похвалялся своей солидностью и надежностью; это была настоящая пристань, построенная из толстых досок. Маленький чернокожий мальчишка сидел на его краю, от скуки болтая в воде босыми ногами. Когда он увидел приближавшуюся «Салли-Энн», он тут же вскочил и со всей скоростью припустил куда-то — видимо, докладывать о нашем прибытии.
