Он поцеловал ее в висок; кожа Брианны была влажной и немножко соленой от слез и пота.
— Я тоже этому рад, — ответил он, и на мгновение все испытания и трудности последних двух месяцев показались ему ничего не значащими. Все, кроме одного. — Как давно ты все это задумала? — спросил он. Впрочем, он мог и сам это сказать, с точностью до одного дня. Он ведь прекрасно помнил, когда именно начали меняться ее письма.
— Ох… около шести месяцев назад, — ответила Брианна, подтверждая его догадку. — Это случилось, когда я в прошлые пасхальные каникулы отправилась на Ямайку.
— Вот как? — Отправилась на Ямайку вместо Шотландии. Она предложила ему поехать вместе с ней, а он отказался, глупо задетый тем, что она не устремилась к нему, как он того ожидал.
Брианна глубоко вдохнула, задержала воздух в легких и медленно выдохнула.
— Я все время думала и мечтала, — тихо проговорила она. — Думала о моем отце. О моих отцах. Об обоих. Воображала их…
Но ее мечты и фантазии были слишком фрагментарны; перед ней время от времени вдруг ярко вспыхивал образ Фрэнка Рэндалла, его лицо с глубокими морщинами… но это случалось все реже и реже, а в другие моменты она видела свою мать… И еще иногда ей грезился высокий рыжеволосый мужчина, о котором она знала лишь то, что это — ее настоящий отец, которого она никогда не видела.
— И еще мне приснился один странный сон… — В этом сне Брианну окружала ночь, и девушка ощущала тропическую жару, и видела поля, на которых стояли высокие зеленые растения… возможно, это был сахарный тростник… и где-то далеко пылали огни… — Я слышала, как бьют барабаны, и я знала, что нечто непонятное прячется и ждет в тростнике… нечто ужасное… — продолжила Брианна. — И моя мама была там, пила чай с крокодилом. — Роджер фыркнул, и голос Брианны тут же зазвучал резче. — Это был просто сон, понимаешь? А потом из тростника вышел он. Я не могла рассмотреть его лицо, потому что было очень темно, но я видела, что у него рыжие волосы; когда он повернул голову, они сверкнули, как медь.
— Он и был тем ужасным, что пряталось в тростнике? — спросил Роджер.
— Нет. — Роджер услышал, как едва слышно зашелестели волосы Брианны, когда она резко покачала головой. К этому времени уже совсем стемнело, и Брианна превратилась в теплое невидимое тело, прижимавшееся к груди Роджера, да тихий мягкий голос, звучавший из тьмы. — Нет, он стоял между моей матерью и тем ужасным невидимым существом. Я ничего не видела, но я знала, что оно затаилось и ждет… — Брианна невольно содрогнулась и Роджер прижал ее к себе. — Потом я каким-то образом поняла, что мама собирается встать и пойти прямо к тому страшному. Я попыталась остановить ее, но она меня не видела и не слышала. Поэтому я повернулась к нему, я стала говорить ему, чтобы он пошел с мамой и защитил ее от того, что прячется… И он меня увидел! — Пальцы Брианны сжались, стиснув руку Роджера — Он услышал, он увидел меня. А потом я проснулась.
— Вот как? — несколько скептическим тоном откликнулся Роджер. — И это заставило тебя отправиться на Ямайку, и…
— Это заставило меня задуматься, — резко перебила его Брианна — Ты ведь и сам занимался поисками; но ты не нашел их следов в Шотландии после 1766 года, и ты не смог найти их в списках тех, кто эмигрировал в колонии. И ты тогда сказал, что тебе кажется — нам следует прекратить поиски; что больше мы ничего не сможем узнать. — Роджер лишь порадовался тому, что темнота скрыла его виноватое лицо. — Но я продолжала размышлять. То место, которое я видела во сне, явно находилось в тропиках. И я подумала: а что, если они очутились в Вест-Индии?
— Понимаю, — сказал Роджер. — Но я и это проверял. Я просмотрел все списки пассажиров всех кораблей, которые вышли из Эдинбурга или из Лондона в конце семьсот шестидесятых годов и в начале семьсот семидесятых… всех кораблей, куда бы они ни направлялись. Я ведь говорил тебе, — добавил он едва слышно.
— Да, я помню, — ответила Брианна ничуть не громче. — Но что, если не были пассажирами? Почему вообще люди тогда отправлялись в Вест-Индию… то есть я хочу сказать, почему они сейчас туда отправляются? — Голос Брианны заметно дрогнул, когда она поправила сама себя.
— В основном за заработком.
— Вот именно. Ну, а если они сели на грузовой корабль? На торговый, а не на пассажирский? В таком случае списка пассажиров могло просто не быть.
— Верно, — медленно произнес Роджер. — На таких кораблях списки пассажиров не велись. Но тогда как ты могла их найти?
— Есть еще торговые регистры, книги счетов с плантаций, портовые декларации. Я все каникулы провела в библиотеках и музеях. И… и я нашла их, — закончила Брианна. У нее перехватило голос.
Боже милостивый, она видела ту заметку…
— И? — только и смог выговорить он, страстно желая услышать что-нибудь утешающее.
Брианна несколько нервно рассмеялась.
— Некий капитан Джеймс Фрезер, владелец корабля под названием «Артемис», продал пять тонн помета летучих мышей на плантацию в Монтего второго апреля тысяча семьсот шестьдесят седьмого года!
Роджер не удержался от удивленного смеха, но в то же время почувствовал огромное облегчение.
— Вот как? Не меньше чем капитан? После всего того, что твоя мать рассказывала о его подверженности морской болезни? Мне бы не хотелось тебя разочаровывать, но, должно быть, существуют буквально сотни Джеймсов Фрезеров. Откуда тебе знать…
— Да, их может быть много. Но первого апреля некая женщина по имени Клэр Фрезер купила раба на рынке рабов в Кингстоуне.
— Она, что сделала?
— Я не знаю, зачем она так поступила, — твердо ответила Брианна, — но я уверена — у нее были к тому серьезные причины.
— Да, конечно, однако…
— В документах имя раба обозначено как Темерари, и отмечено, что у него одна рука. Это довольно интересно, правда? Ну, и я вообще просмотрела все старые газеты; не только те, что выходили в Вест-Индии, а и по всем южным колониям… ну, моя мама не стала бы держать раба… если даже она его и купила, то, наверное, каким-то образом сумела дать ему свободу, а заметке об отпуске рабов на волю время от времени встречались в местных газетах. Я думала, что, может быть, найду дату, когда этот раб был освобожден.
— И ты ее нашла?
— Нет. — Брианна умолкла на минуту-другую. — Я… я нашла кое-что другое. Сообщение об их… смерти. Моих родителей.
Даже зная, что Брианна должна была найти эту заметку, Роджер испытал немалое потрясение, услышав это из собственных уст девушки. Он еще крепче прижал к себе Брианну, словно стараясь уберечь ее от чего-то ужасного.
— Где это случилось? — мягко спросил он. — Как?
Ему бы следовало догадаться об этом вовремя. Он почти не слышал объяснений Брианны, прерываемых всхлипываниями; он был слишком занят тем, что мысленно честил самого себя на все корки. Ему бы следовало знать, что она слишком упряма и ни за что не отступит. А он только и сумел добиться того, что она втайне отправилась на поиски отца, не сказав ему ни полслова. И сам же за это заплатил — долгими месяцами постоянной тревоги.
