– Пообщаемся, – небрежно пояснил он. – Проясним кое-какие детальки. Ты согласна?
Маргариту впервые страшила встреча с Танкованами. Ей казалось, на ее лице отпечаталась метка сексота. Она вросла в кожу, впиталась в поры и теперь чернела на лбу безобразной отметиной.
«Проясним детальки!» Циничный, толстокожий Сашка даже представить себе не может, каково ей сейчас. Она провалится сквозь землю, как только поднимет глаза на добрых стариков. Уж кто-кто, а они никогда не сделали ей ничего плохого и даже в ее отношениях с собственным сыном всегда поддерживали Маргариту. Танкованы безоговорочно приняли внука и баловали его так, как этого не делала даже Нонна Карловна. В любое время дня и ночи Маргарита могла обратиться к ним с просьбой и знала, что они сделают все, чтобы помочь.
И вот теперь она появится у Танкованов с неожиданными «расспросиками», с гнусными, почти иезуитскими «прояснениями деталек»!
Опер, которого боится и недолюбливает весь город, и не подумает быть деликатным: «Граждане Танкованы! Ваш сын подозревается в убийстве человека, с которым вы, оказывается, были знакомы! Вот, гражданка Байкалова – тому свидетель. Она уже дала необходимые показания, на тот случай, если вы вздумаете отпираться. Отсюда вопросик: что связывало вас и вашего сына с убитым? Отвечать быстро, не задумываясь, и глядя мне прямо в глаза!»
От этих мыслей Маргарите стало плохо. У нее даже поднялась температура. Она проглотила таблетку аспирина и все утро просидела в кресле, закутавшись в полушалок и рассеянно слушая восторженное щебетание Антошки.
– Дядя Саша подарил мне раскраски, смотри, мама! Это настоящие внедорожники. Дядя Саша сказал мне, что это очень дорогие машины. Но у него, наверное, скоро будет такой джип!
Маргарита вздрогнула. Корж хвастался перед ребенком своим растущим благосостоянием. Бессовестный! Она вспомнила его вчерашние откровения. По сути, Сашка признался, что берет взятки, и ему даже не стыдно за это!
– Тебе звонили из милиции. – Мать появилась в дверях. На ней был шелковый пестрый халат и огромного размера ворсистые шлепанцы. Лицо – узкое, жирное от крема, глаза усталые, уголки губ опущены, что всегда придавало ей недовольный и даже угрюмый вид, волосы гладко зачесаны назад и прибраны черной заколкой в виде дракона. – Я сказала, что ты уехала по делам.
– Из милиции? – Маргарита мягко отстранила Антошку, который норовил залезть к ней на колени, и испуганно посмотрела на мать. – По какому вопросу?
– Я не секретарь, – сухо напомнила та. – И ни о чем их не расспрашивала. Кажется, они сейчас в больнице. Болтают что-то о системе вентиляции легких. Эти дурни, как всегда, ищут крайнего.
– Я так и знала! – выдохнула Маргарита. – Этим крайним буду я! Меня подозревают в убийстве человека!
По лицу Нонны Карловны пробежала тень усмешки. Она выпростала руки из бездонных рукавов халата и надменно сложила их на груди.
– Для того, чтобы убить человека, – проскрипела она, – требуются воля и незаурядная храбрость. Ни того, ни другого у тебя попросту нет. Так и скажи этим халдеям продажным!
– Сашка обещал меня защитить! – воскликнула девушка. – Хотя он уверен, что никакого убийства не было.
– Вот-вот… – кивнула мать. – Они так всегда и делают, когда ничего не могут доказать. На нет и суда нет!
– Но ведь кто-то отключил аппарат! Возможно тот, кто запер меня в процедурной.
– Пусть ищут, – тряхнула головой Нонна Карловна. – Это их работа, которую они давно разучились выполнять. – Она вынула из кармана сложенную в трубочку утреннюю газету. – В городе порядок навести не могут, мерзавцы! Вот, послушай… – Нонна Карловна развернула газетный лист, поискала глазами заметку и принялась читать, в своей обычной манере делая неправильные ударения в словах и произнося союз «что» с выраженным звуком «ч»:
«Вчера совершено очередное нападение так называемых «псов» на предпринимателя Штейна. Бандиты вынесли из квартиры коммерсанта, расположенной на улице Якова Свердлова, ценности и вещи общей стоимостью два миллиона рублей, после чего оставили на дверях свою обычную метку – нарисованного фломастером худого пса. Нападение было совершено с обычной для «псов» жестокостью: бизнесмена избили, а потом зачем-то выкололи ему глаза.
Милиция давно убеждена: «псы» – это группа беглых заключенных, прячущихся где-то в лесах. Это похоже на правду, если учесть, что в радиусе пятидесяти километров от Сырого Яра находится добрый десяток исправительных лагерей и колоний. Из источника, близкого к губернатору, мы располагаем данными, что глава администрации Сырого Яра намерен обратиться к руководству области с требованием снова провести войсковую операцию по зачистке леса…»
Мать гневно сверкнула глазами:
– Интересно, что им даст войсковая операция? Прочесать тайгу – нужна целая дивизия, а то и две! Я же говорю – дурни и бездельники!
Маргарита поежилась.
– Жуть какая! Неужели их так и не поймают?
Нонна Карловна пожала плечами:
– Все зависит от того, захотят ли ловить. Уверена, «псы» сидят где-нибудь в администрации города или в Управлении внутренних дел и в ус не дуют.
Маргарита задумчиво потерла лоб.
– Интересно, а где они хранят награбленное? Вряд ли все это барахло можно продать – городок у нас маленький, все на виду.
– В лесу и хранят, – убежденно заявила мать. – Выкопали пещеру – там все и складывают.
– Ну ты скажешь, – улыбнулась Маргарита. – Пещера Али-Бабы?
– Зря скалишься. Сейчас все возможно. И Али-Баб, и разбойники, и пираты… Слышала в «Новостях» про сомалийских пиратов?..
– Бабушка! – оживился Антошка. – Значит, пираты на самом деле есть? Вот здорово! А Мишка Самохин говорил, что они только в сказках, так же, как и Дед Мороз!
Через час зазвонил мобильник.
– Марго! – В голосе Женечки чувствовалась усталость, но она, как всегда, держалась молодцом. – Докладываю тебе новости, подруга. Вчера поздно вечером сделала обход по палатам с твоей фанеркой. В восьмой мужички мялись-мялись, да проговорились, что, мол, кроме Антиоха никто на такое не способен!
– Что за ерунда! – возмутилась Маргарита. – Бородача выписали в полдень, и больше он в отделении не появлялся! Да и не похоже, чтобы Антиох был способен на такую… гадость.
– М-да? – недоверчиво хмыкнула Женька. – А вот Александр Михайлович другого мнения.
– Сашка Корж? – воскликнула Маргарита. – Он что, у нас в отделении?
– Только что ушел, – подтвердила сменщица. – Я почему задержалась-то? Здесь все утро шастали менты, допрашивали, опрашивали… Ходили по палатам, заглядывали к «вобле» и к заведующей – кучу бумаги извели. Хотели тебя вызвать, но прибыл Корж и сказал, что с этим можно обождать. – Медсестра цокнула языком. – Он у тебя классный мужик!
– Почему – у меня? – покраснела Маргарита.
