Алле явно не понравился этот питон. Ибрагим даже вполголоса
предложил вызвать вертолет и отправить её обратно. Но у нас оставалась
последняя ночь. Завтра к вечеру мы должны были закончить наконец наше
путешествие, и Алла немного героически согласилась продолжать путешествие. А
затем мы вышли на заросли ксерофитных кустарников на довольно большой равнинной
местности. Это была внутригорная котловина, которая встречается в этих местах.
Хайрил намеренно вывел нас на этот участок, я просил его показать мне места
отдыха носорогов.
Я немного беспокоюсь, что вы обо мне подумаете. Решите, что
я хочу написать этнографическую книжку о природе и климате Калимантана. На
самом деле я просто хочу рассказать вам всё, как это было на самом деле. И
поэтому я вспомнил про носорогов, без которых наша история была бы непонятной.
Как вы думаете, с какой скоростью могут бегать эти вечно
злобные и агрессивные животные? Десять? Пятнадцать? Двадцать километров в час?
Вы не поверите, но на ровной местности эти тучные гиганты могут развивать
скорость до сорока пяти километров в час. Невозможно представить, но это
действительно так. На Калимантане обитают не очень большие, зато очень
проворные и сильные двурогие носороги. Длина их тела редко превышает два с
половиной метра, зато у них два рога, один позади другого. Причем рога это не
кости, а ороговевшая кожа, которая придает столь грозный вид носорогам. В любом
учебнике зоологии вы прочтете, что носороги обладают раздражительным
характером. И я их понимаю. Всю жизнь ходить с таким весом и таким рогом. Да
ещё с плохим зрением.
Некоторые горе-писатели и неудачливые путешественники
отмечают хорошо развитые слух и обоняние носорогов, и обязательно их плохое
зрение. Я даже читал, что от носорога можно спастись, увернувшись перед самым
его носом. Никогда не пытайтесь устраивать таких экспериментов. Грузный
носорог, который может весить иногда до трех тонн, просто повернется и достанет
вас своим рогом. И на этом все ваши эксперименты закончатся. И вообще, лучше
смотреть на них в зоопарке. Так спокойнее.
Мы сделали несколько шагов, когда Хайрил снова замер. Кореец
был спокоен, очевидно, наш первый проводник уже предупредил его о некотором
изменении маршрута. Конечно, нам не нужно было спускаться в эту котловину.
Нужно было обогнуть горы и идти дальше, но мне так хотелось реабилитироваться
после вчерашнего убийства медвежонка. Получалось, что мы можем стрелять только
в несчастных детенышей. А после приёма левитры я чувствовал себя почти Аланом
Квотермейром. Это самый знаменитый охотник, известный нам по книгам Хаггарда.
В общем, Хайрил показал мне, где лежал этот носорог. Нужно
сказать, что носороги на Калимантане несколько меньше, чем африканские и
индийские носороги. У них два рога и толстая кожа, покрытая своеобразным
волосяным покровом, чего не бывает у их собратьев в Индии и Африке. Днем
носороги обычно спят и ведут ночной образ жизни, когда они едят кустарник и
позволяют себе купаться в местных грязноватых болотах и речках. Этот носорог не
спал. Он стоял метрах в пятидесяти от нас и лениво жевал кустарник. Ибрагим
понимающе кивнул, поднимая большой палец. Это будет настоящая охота.
Кореец обернулся ко мне. Показал на носорога и куда-то в
сторону. Я его не понял. Он меня предупреждал о возможной опасности, а я решил,
что он вообще просит меня быть осторожнее. Тут я улыбнулся. Я охотился на
тигров на нашем Дальнем Востоке и не испугаюсь носорогов.
Мы с Ибрагимом двинулись вперед, достав свои карабины.
Женщины испуганно замерли, я видел, как волнуется даже Юлия. Дебольский снял
очки и протер стекла. Феликс сделал за нами несколько шагов, но затем остался
на месте. Охота его явно не прельщала.
Носорог перестал жевать и, развернувшись, посмотрел в нашу
сторону. Мы с Ибрагимом медленно приближались. Носорог тяжело задышал. Мы ему
явно не нравились. Он наклонил голову, стал топтаться на месте. Я уже знал, что
таким образом он готовится к нападению. И внезапно носорог рванулся к нам.
Между нами было расстояние в двадцать—двадцать пять метров, которое сокращалось
с максимальной быстротой. Но у меня в руках был мой карабин.
Я выстрелил первым, Ибрагим выстрелил вторым. И оба выстрела
попали в цель. Две тяжелые разрывные пули буквально отбросили тяжелого
носорога, как два удара молотов. Он споткнулся, растянулся на земле. Затем
снова поднял голову. И я выстрелил во второй раз. Он дернулся и замер. Трех
пуль из карабинов более чем достаточно даже для такого огромного животного, как
двурогий носорог. Особенно если знаешь, куда стрелять.
Мы подошли ближе, и я поставил ногу на убитое животное.
– Можете снимать, – крикнул я Юлии.
При людях я по-прежнему обращался к ней на «вы», хотя Феликс
упрямо говорил ей «ты». Она достала свой фотоаппарат. Я испытал чувство
гордости. Мужчина должен быть охотником. Сегодня на обед у нас будет мясо
носорога. Но она не успела сделать даже двух снимков, когда из зарослей вылез
второй носорог, очевидно, самка. Вообще, любой охотник вам скажет, что носороги
обычно живут парами. У них семьи гораздо более прочные, чем у людей.
Очевидно, об этой опасности предупреждал меня кореец. Я
обернулся, поднимая карабин. Но перед самкой был ещё Феликс, который подошел
поближе. Она ринулась на него. Он бросил в неё сначала свою винтовку, а затем и
свой рюкзак. И только потом прозвучало несколько выстрелов. Я даже не успел
выстрелить. Это Ким До Су и Хайрил начали одновременно стрелять. Самка замерла
и стала тяжело опускаться на землю. Выстрел Ибрагима добил её.
– Надеюсь, что всё, – крикнул Дебольский, – мы закончили на
сегодня свою охоту.
Он не успел договорить, когда из зарослей показался ещё один
носорог. Я не знал, что подумать. Может, это был их сынишка. Может, брат самца.
А может, два самца жили с одной самкой, и у них была такая любезная шведская
семья. Я не знаю. Но любой охотник вам скажет, что носороги могут жить и такими
небольшими стадами.
Он возник неожиданно и вырос там, где стоял Хайрил.
Мгновение, и он подбросил нашего даяка в воздух. Тот даже не успел обернуться.
Носорог ударил его своим рогом, а затем ещё раз ударил, превращая нашего
проводника в какую-то тряпичную куклу. Затем он бросился в сторону наших
носильщиков.
Побросав вещи, носильщики с криками разбежались. А носорог
начал методично топтать и уничтожать наши вещи. Тут я вспомнил про свой
карабин. Это ведь я уговорил Хайрила свернуть в эту сторону, и, значит, я
должен был отвечать за всё, что здесь произошло. Носорог был в бешенстве,
возможно, он действительно приходился близким родственником кому-то из
погибших. Я иногда вспоминаю его бешенство и понимаю, что это мог быть отец,
брат, сын или дядя погибших носорогов. Только не нужно смеяться. У животных
бывают свои привязанности, своя любовь. И, возможно, мы чего-то не поняли или
не предусмотрели. Но этот носорог словно взбесился.
И тогда я показал себя настоящим охотником. Я пошел на это
существо, беспрерывно стреляя. Носорог повернулся ко мне, не понимая, откуда
взялся новый враг. Но он был на расстоянии тридцати-сорока метров, и я не мог
промахнуться. Просто не имел права. Каждый мой выстрел вырывал у него куски
мяса, оставляя ужасные кровавые следы на его теле. Но он упрямо стоял на ногах,
даже не желая нападать. Может, это был отец той парочки, я даже не знаю, что
подумать. После четвертого выстрела он покачнулся, после пятого наконец упал. Я
буквально расстреливал его из своего карабина в упор. Двигаться он уже не мог.
Шестой, седьмой, восьмой выстрел. Я уже был в состоянии, близким к
помешательству, когда охотник чувствует кровь и понимает, что не может
остановиться. Я выпустил в него всю обойму. И продолжал нажимать на спусковой
крючок, пока Ибрагим не остановил меня, буквально вырвав карабин из рук.
