Глава 14
Наступило молчание. Мы все были немного смущены её
исповедью. Люди редко бывают настолько откровенными. Но Алла, словно
освобождаясь от томивших её секретов, вдруг выплеснула всё, что было в её
прежней жизни. Всё, что она так тщательно скрывала, всё, что никто и никогда не
должен был слышать. Мы молчали целую минуту, словно боясь нарушить эту тишину.
Можете себе представить, в каком состоянии мы были. И первой нарушила тишину
Юлия. Женщины вообще сильнее нас, мужчин. Они тоньше чувствуют и лучше понимают
состояние другого человека.
– Спасибо тебе, Алла, – неожиданно дрогнувшим голосом
произнесла Юлия, – я думаю, ты была максимально откровенной. И пусть остальные
думают о тебе всё, что хотят. А я считаю, что ты молодец. Сумела рассказать нам
такое, о чем никто и никогда не рассказывает. Я даже не думала, что ты хотела
стать журналисткой. Теперь буду знать.
– Уже поздно, – грустно усмехнулась Алла. Она собрала волосы
на затылке, отчего её лицо стало крупнее.
– Я тоже ничего не стану скрывать, – решительно сказала
Юлия, – и расскажу вам обо всем. Пусть это будет ночь откровений. Как сказала
Алла. Мы пришли в эту долину, чтобы провести здесь последнюю ночь и завтра
вернуться в лоно цивилизации. И пока мы не вернулись, пусть эта долина
действительно будет долиной откровений.
Она полулежала, опираясь на руку. И в таком положении начала
свою исповедь.
– Я родилась в год, когда мои родители решили развестись.
Вот такое обидное совпадение. Они были женаты больше пяти лет, и, как
рассказывает мать, жили довольно дружно. Но детей у них не было. Мать сильно
переживала, ей хотелось родить. И самое обидное, что врачи не находили никаких
причин для бесплодия ни у неё, ни у моего отца. Однако пять лет у них ничего не
получалось. И когда они уже почти отчаялись, моя мать наконец поняла, что ждет
ребенка. Спустя много лет я встретилась с людьми, знавшими моего отца, и узнала
некоторые подробности. Как раз в тот момент у него появилась новая подруга, с
которой он начал появляться у своих друзей. Девушка была намного моложе него.
Возможно, это сказалось и на его потенции. Не знаю, не хочу говорить о нем
плохо. Хотя он был достаточно известным художником и позволял себе довольно
свободный образ жизни. Когда они поженились, моей матери было только двадцать,
а ему уже тридцать два. К тому времени, когда я родилась, матери уже было за
двадцать пять. А ему почти тридцать семь. Но молодая восемнадцатилетняя
девушка, которая была его натурщицей, очевидно, так возбудила моего отца, что
он сумел сделать ребенка и моей маме.
А ещё через полгода они развелись. Вот этого я никогда не
могла простить моему отцу. Он ведь прекрасно видел, в каком положении
находилась моя мать, видел, что через несколько месяцев она родит. Он должен
был понимать, как чувствует себя женщина в таком положении. Вместо этого он
демонстративно развёлся. Я родилась в конце марта. А в конце июля родилась моя
единокровная сестра уже от юной натурщицы. Получается, что он одновременно спал
и со своей женой, и со своей любовницей.
У матери была старшая сестра, которая никогда не была
замужем. Такой «синий чулок». Она и помогала маме воспитывать меня, переехав к
нам домой. Моя мать работала актрисой в довольно известном театре, у
знаменитого режиссера. И до моего рождения у неё было несколько заметных ролей.
Она даже дважды снялась в кино.
Но после того как муж бросил её, оставив с ребенком, в ней
словно что-то сломалось. И не удивительно. Сейчас я понимаю, как это обидно и
больно, остаться в таком положении без мужа и без поддержки. К тому же она
демонстративно отказалась от алиментов. Хотя надо отдать должное моему отцу, он
иногда вспоминал о своей старшей дочери, присылая нам либо подарки, либо
какую-то сумму денег. Со мной он почти не виделся и, возможно, встречаться не
очень хотел. Тогда, в семидесятые годы, женщина могла в одиночку поднимать
ребенка. Даже не очень востребованная актриса. У её старшей сестры была
зарплата доцента и кандидата наук. Поэтому им вдвоём хватало не только на
жизнь, но и поездки летом на Северный Кавказ, где мы обычно отдыхали либо в
Кисловодске, либо в Ессентуках.
Я росла, окруженная заботами матери, тетки и бабушки.
Наверно, в какой-то момент стало сказываться отсутствие мужского начала в моём
воспитании. Началось всё, как обычно, с мелочей. Я была взбалмошной и не очень
управляемой девочкой, которая проявляла свой характер с самого детства.
Особенно частые конфликты у меня были с теткой, которая считала, что меня
следует воспитывать в пуританской строгости. Сама никогда не встречавшаяся с
мужчинами, она часто давала идиотские советы насчет моей одежды или косметики,
которую я начала употреблять уже в юном возрасте.
В пятом классе я впервые устроила дома грандиозный скандал,
когда мне не разрешили надеть платье, которое я хотела надеть. Вместо этого мне
предложили школьную форму, которую я ненавидела. В седьмом я впервые сбежала из
дома. Мама искала меня по всем соседским дворам, а я спряталась в нашей школе,
она находилась недалеко от нашего дома.
В девятом у меня появились первые поклонники. Я была
красивой девочкой, и на меня обращали внимание. К этому времени карьера моей
матери была окончательно свернута. Из театра она ушла. Через некоторое время её
приняли в Театр киноактера, но это была настоящая богадельня для неприкаянных
артистов.
Мама срывалась, у неё случались истерики. Она плакала и
кричала, что я погубила её артистическую карьеру. Я была совсем маленькой,
когда она впервые меня ударила. С тех пор она часто срывала на мне свою
нереализованность и отчаяние. Она потолстела, подурнела, перестала за собой
следить. А у отца, наоборот, дела пошли совсем хорошо. Он стал достаточно
популярным художником и даже женился уже на другой, чтобы в пятьдесят лет
получить ещё и третью дочку.
Мне было семнадцать, когда я закончила школу. Училась я
легко, предметы осваивала без особого труда, хотя математику, физику и химию не
любила. Меня всегда тянуло к гуманитарным наукам. И я решила поступать на
журналистику. Отдала свои документы в МГУ. Но в первый год провалилась. Мать
устроила дома грандиозный скандал, обвиняя меня в непомерных амбициях. Особенно
меня раздражало, когда при каждом удобном случае она кричала, что я похожа на
свою бабушку, имея в виду мать моего отца. Она ненавидела свою бывшую свекровь
гораздо сильнее, чем отца. И меня это выводило из себя, ведь эту бабушку я
никогда не видела. Мать рассказывала мне, что её свекровь была против женитьбы
своего сына, считая, что он обязан найти себе женщину из другой, более
состоятельной и аристократической семьи.
Я начала огрызаться, и в скандалы стала вмешиваться старшая
сестра моей матери, которая нравоучительным тоном давала мне советы. Тут я
вообще не выдержала, накричала на них и выбежала из дома. Два дня я ночевала у
подруги. И только потом вернулась домой. У матери началась очередная истерика,
и она с кулаками набросилась на меня. Вот тогда я впервые начала ей отвечать, и
мы по-настоящему подрались, благо тетки не было дома.
