– Это всё неправда, – лениво сказал Феликс.
Он не возмутился, не начал кричать, не стал меня обвинять,
даже не удивился. Он просто покачал головой.
– Ты сам говоришь, что бы пьян и ничего не можешь вспомнить,
– продолжал Феликс, – может, тебе всё это приснилось.
– Нет, не приснилось, – мне было обидно, что он мне не
верит. Его жена любила такой коллективный секс. Об этом знала вся Москва. А мне
было стыдно даже вспоминать об этой ночи в Каннах. Может, после этого я стал
испытывать определенные затруднения при общении с женщинами. Сказывался тот
негативный опыт в Каннах. Как я мог решиться на подобный эксперимент, не понимаю.
– Ты говоришь неправду мне назло, – упрямо произнес Феликс.
Он покраснел, было заметно, как он волнуется.
– Это правда, – я тоже начал заводиться.
– Ты всё врешь. Тебе обидно, что я пытался переспать с
Юлией, и ты придумал эту глупую историю с Альбиной. Может, этот итальянский
официант спал только с тобой? Может, он тебя изнасиловал?
– Нет. Этого не было, – я тяжело вздохнул, меня начало
тянуть в сон, – Можно подумать, что ты сам никогда и ничего плохого в своей
жизни не делал.
– Делал, – сказал Феликс.
Он как-то изменился. Сейчас он напоминал мне минотавра.
Крупные черты лица, словно начавшие расти рога над его бурной шевелюрой,
раздувающиеся ноздри, налитые кровью глаза. И тщедушное человеческое тело.
– Я расскажу вам всем, что именно я делал, – он попытался
подняться, но не сумел. Упал, снова попытался встать, но затем махнул рукой и
продолжал говорить уже сидя.
– Всё это неправда про Альбину. Про неё нарочно распускают
такие слухи, чтобы нас поссорить.
– Откуда ты знаешь? – крикнула ему Юлия. – Она и до тебя
всегда умела находить себе нужных мужчин.
– Что было до меня, я не знаю, – отмахнулся Феликс, – только
я её люблю и никому не верю. Она тоже меня любит…
– Никого она не любит, – не унималась Юлия.
– Замолчи, – потребовал Феликс, – я не хочу с тобой спорить.
Я лучше расскажу вам, как я работал. Вы думаете, мне так легко было создать
АРМ? И учтите, что когда МММ рухнуло, мы сохранили свои структуры и перевели
деньги наших вкладчиков в акции и облигации. И до сих пор с ними
расплачиваемся.
– Нужно спросить у моей тетки, куда ты дел её деньги, – не
успокаивалась Юлия. Очевидно, мой рассказ про Альбину сильно её задел. Даже
больше, чем Феликса. Он, возможно, и подозревал нечто подобное, а она была в
ярости от моей откровенности.
– Не мешай, – крикнул Феликс, – я ведь хочу всё рассказать.
Мы с самого начала знали, что АРМ будет такой же пирамидой, как и все
остальные. Но у нас был расчет на доверчивость наших клиентов. Ведь МММ просто
разорили, а Мавроди посадили в тюрьму. Зато мы платили огромные деньги
прокурорам и судьям, чтобы избежать подобной участи. И нам удалось выжить. Мы
были единственные, кто сумел выйти из этих потрясений. Разорились все.
«Властилина», «Чара», «Хопер-инвест», МММ – в общем, все, кто создавал
финансовые пирамиды. И только мы выжили, хотя и перевели деньги в облигации и
акции. Но это была единственная возможность оттянуть выплаты и начать
рассчитываться с клиентами. Учитывая дикую инфляцию, это было не так сложно.
Хотя у нас тоже были трудные времена. Когда мы однажды
объявили о том, что переводим деньги в другие ценные бумаги, сразу несколько
человек подали на нас в суд. Но мы легко выиграли все процессы. А потом я
узнал, что восемь или девять человек, полностью разорившихся на наших «акциях»,
покончили с собой. Но после развала МММ покончили с собой человек пятьдесят. И
никого это особенно не волновало.
В девяносто пятом мы уже пытались выплачивать некоторые
дивиденды. В девяносто шестом на нас наехали бандиты из Харькова, попытавшиеся
отнять наш бизнес. Времена были сложные. Нам пришлось нанять другую банду,
заплатить большие деньги. И харьковских просто смели. Почти всех закатали в
асфальт. Это была первая такая схватка, но не последняя. С бандитами обычно
боролись с помощью других бандитов, с милицейскими «наездами» с помощью других
сотрудников милиции. Всё как полагалось. Борьба шла не на жизнь, а на смерть.
В девяносто седьмом мы уже были мощной организацией. На
одном из наших предприятий появились проверяющие ревизоры. Мы предложили им
деньги, но они получили задание «дожать нас до конца». Тогда мы просто убрали
ревизоров. И появились сотрудники прокуратуры и ФСБ. С этими было сложнее
договариваться, но мы сумели передать деньги для одного генерала. И проверку
начали сворачивать. Но генерал оказался жадным, он требовал все больше и больше
денег. Это нам постепенно надоело, и мы его просто взорвали в машине. А потом
оказалось, что дело по этому убийству взял под свой контроль лично президент. И
организовавший убийство генерала киллер бежал вместе со своей знакомой девушкой
в Грецию. Нужно было предпринимать какие-то меры. Мы послали туда сразу трех
лучших исполнителей. И про киллера с девушкой больше никто не слышал. Лет через
пять или шесть их останки нашли в окрестностях виллы, которую они арендовали,
но судьба киллера уже никого не волновала.
Мы всё время ходили по лезвию бритвы, опасаясь каждого
нового скандала. В девяносто восьмом нам помог Дебольский. Мы заранее перевели
часть наших денег в валюту и смогли даже на этом заработать. Ещё через год мы
уже расплачивались с нашими бывшими клиентами. А потом наступил двухтысячный
год. И мы стали скупать акции нефтяных компаний, понимая, что цена на топливо
может начать расти. После одиннадцатого сентября цены на нефть начали свой
рост, а после того, как американцы вошли в Ирак, они взлетели до небес.
Но тогда выяснилось, что в Сыктывкаре у нас появился мощный
конкурент, бывший руководитель крупного нефтедобывающего комплекса геолог
Угрюмов. Кирилл Угрюмов. Он знал своё дело, умел просчитывать свои финансовые
риски и гораздо лучше нас всех знал тамошние месторождения. Все наши попытки
его подкупить ничем не увенчались. Мы подсылали к нему даже сенаторов, даже
министров, но он был непреклонен. Есть такие глупые идеалисты, которые считают,
что своей принципиальной позицией могут повернуть мир в другую сторону. Этого
человека невозможно было ни купить, ни запугать. Он постепенно брал вверх над
нами. И тогда мы собрались на своё совещание. И приняли единственное решение,
которое могли принять. О его физическом устранении.
Я видел, как вздрогнула Юлия. Видел, как испугалась Алла.
Очевидно, всё, что мы говорили до сих пор, было лишь прелюдией к этому
разговору. Феликс рассказывал такие страшные вещи, что всем было немного не по
себе. Я даже не предполагал, что мой знакомый бизнесмен и коллега такая мразь,
готовая удавить любого, кто встанет на его пути.
– Это по твоему приказу убили Кирилла Угрюмова? – не
поверила Юлия. – Ты же встречался с его дочерью. Об этом мы писали в нашем журнале.
