Я подумал, что в её словах было рациональное зерно. Ведь
если Феликс будет убежден, что она меня пристрелила, он наверняка вылезет, и
тогда я смогу его пристрелить. Или хотя бы отнять телефон.
– Молодец, – тихо сказал я Юлии, – теперь нужно разыграть
наш скандал, чтобы Феликс поверил. А потом ты должна будешь в меня выстрелить.
Только не попади.
– Постараюсь, – улыбнулась она, – но учти, что тебе придется
играть в полную силу. Иначе он не поверит.
– Нам не обязательно кричать, – сказал я, – достаточно, если
мы будем просто разговаривать. Он знает, что я редко кричу и стараюсь избегать
громких скандалов. Ему не обязательно слышать наши крики. Достаточно, если он
услышит твой выстрел. Стреляй в мою сторону.
Наш план был достаточно интересным. И смелым. Но только в
том случае, если бы убийцей действительно был Феликс. Но мы не успели
договорить, как из зарослей кустарника вылез Феликс. У него был безумный вид,
волосы растрепаны, глаза налились кровью. Он явно чего-то боялся. Самое
главное, что у него не было в руках винтовки. Очевидно, он её опять где-то
бросил.
– Леонтий погиб, – глухим голосом выкрикнул он, – все
погибли. Здесь кто-то за нами охотится. Какой-то чужой охотник. Он вырыл яму, и
в неё попался Дебольский. Нам нужно отсюда уходить. Это какое-то безумие. Он
убивает нас по очереди…
Юлия подняла свой карабин.
– Стой на месте, – приказала она, – и не говори нам
глупостей. Где этот убийца? Откуда он взялся? Почему мы его не видели? Как он
мог сюда попасть?
– Я ничего не знаю. Но это убийца. Он хочет истребить всех
нас. Он и сейчас, наверно, следит за нами.
Я смотрел на Феликса и думал, что он самый гениальный актер,
если решился появиться здесь без винтовки и разыграть перед нами такой спектакль.
А если он прав? Если убийца действительно где-то рядом? Меня смущал первый удар
ножом. Феликс не мог так профессионально загнать нож в спину. И тем более
решиться выхватить нож у самого Ибрагима. А потом ударить его под лопатку.
Такой точный профессиональный удар. Феликс не мог нанести такой удар. Я должен
был понять это сразу и не подозревать человека, который был кем угодно, но
только не профессиональным убийцей. Потом яд в чайнике. Мы ведь громко говорили
о том, что чай предназначен именно для Аллы. И там должен быть яд, который
невозможно уничтожить даже при кипячении. Затем убийца делает яму и оставляет
там острый кол, чтобы жертва упала как раз на этот кол. Почему я ничего не
соображал? Почему я сразу не сумел всё понять? Но распухшее лицо Феликса, его
стычка с Ибрагимом и его подлость со спутниковым телефоном вывели меня из себя.
И заставили подозревать именно Феликса.
– Где телефон? – перебил я испуганного Феликса. – Куда ты
его спрятал?
– Какой телефон? – попятился он. – Я ничего не прятал. Вы
опять хотите меня обвинить. Я оставил телефон вам, когда мы уходили с Леонтием
за водой. Я ничего не брал.
– Он все врет, – твердо произнесла Юлия.
– Ты с ума сошла? – растерянно произнёс Феликс. – Я никого
не убивал, честное слово. И я не знаю, кто взял наш телефон. Честное слово, не
знаю. Убери оружие, – закричал он изо всех сил, не выдержав этого взгляда Юлии
и карабина, который она подняла на него.
Феликс метнулся в сторону. И тогда она выстрелила. Конечно,
не попала. Но он побежал обратно в заросли. Юлия обернулась ко мне.
– Это он, – твердо сказала она, – ты видишь, что он
придумал? Выбежал к нам без винтовки, чтобы мы поверили. А сам, наверно,
приготовил нам очередную гадость. Я даже думаю, что он прикажет Равлюку и его
людям нас уничтожить, чтобы здесь не оставалось никаких свидетелей. Ведь Равлюк
и его охотники подчиняются непосредственно Феликсу.
– Слишком все непредсказуемо. – Я продолжал думать о том,
что здесь произошло. Но если Юлия права, то Феликс действительно гениальный
актер. Или она гениальная актриса? Такая мысль мне не приходила в голову. Она
уходила в кусты, когда мы с ней говорили. Вернее, я ушел, оставив её одну. И у
неё было время дойти до реки и ударить Ибрагима. Более того, она как женщина
могла его обнять и вытащить нож. Он бы не стал пугаться женщины. Она была
единственной, кто мог подойти к нему очень близко.
Она подошла к Ибрагиму, обняла его, достала нож и ударила
несчастного под лопатку. Удар мог получиться сильным, ведь она много качалась в
этих спортзалах. У неё безупречная фигура. Именно она налила воду из чайника
своей подруге. И Алла погибла. Только с ямой не совсем понятно, но, возможно, у
Юлии было время вчера ночью или сегодня утром. Иногда она уходила куда-то в
кусты, и мы деликатно отворачивались. Неужели она могла так спокойно
спланировать и убрать трех людей? Я смотрел на Юлию. Она ведь несколько лет
была подругой самого известного криминального авторитета в Москве. И за ней
послали человека, который должен был её опекать и охранять.
– Чего ты ждешь? – спросила меня Юлия. – Ты же хотел найти
Феликса. И сейчас ты видел, куда он побежал. Найди его и верни. Отними хотя бы
телефон, иначе мы навсегда останемся здесь.
Я поднял свой карабин и бросился в заросли. Как мне все
надоело. Я весь исцарапан, у меня руки в колючках. И это проклятое солнце никак
не унимается. Рядом раздалось шипение змеи. Я даже не обернулся. Сейчас мне не
до змей. Но к вечеру трупы начнут разлагаться, и сюда поползет всякая нечисть.
Вот тогда нам придется тяжко. И если вертолет не найдет нас до того момента,
нас можно считать покойниками. От стервятников мы ещё отобьёмся, а вот от
остальных хищников уйти не сможем.
Продираясь сквозь заросли, я снова вышел к яме, где лежал
несчастный Дебольский. Посмотрел вниз. Бедный Леонтий Яковлевич, он сам выбрал
для себя такую страшную смерть. Ну, зачем он выбрал этот остров? Хотя кто знал,
что его ждет такой конец. Если бы мы всё о себе заранее знали. Мы даже боимся
вспоминать своё прошлое, чтобы жить спокойно в настоящем. И достаточно было нам
под влиянием этой травы начать вспоминать о своих грехах, как мы все
возненавидели друг друга, убежденные в том, что каждый из нас самое мерзкое и
гадкое существо на свете. А ведь по большому счету мы были не такими плохими.
Несчастная Алла потеряла мать и должна была ухаживать за своим алкоголиком
отчимом, даже не пытаясь изменить свою судьбу. Ей памятник нужно было ставить
за терпение. Бедная Юлия пережила в детстве материнские неврозы, придирки и
истерики неудавшейся актрисы. И до сих пор считает себя виноватой в смерти
своей матери. Осторожный Леонтий Яковлевич просто попытался выйти из игры,
понимая, что не сможет спасти своего старшего компаньона. А если бы даже у него
это получилось, то он сам бы подставил себя под пули убийц. Я думаю, он точно
знал – Арчил никогда бы не стал рисковать ради него.
Или Феликс. Все его финансовые махинации были частью того
бардака, который царил в нашей стране в начале девяностых. Тогда нельзя было
искать защиты в милиции или в прокуратуре. Тогда лучшей защитой были братки в
малиновых пиджаках и с цепями на шее. Или Ибрагим, который пытался восстановить
свою честь, что по кавказским понятиям не считается большим грехом. Я уже не
говорю про себя. Я был выпивши и позволил себе немного лишнего. Но разве я в
этом виноват? Помните поговорку: «Кобель не вскочит, если сучка не захочет». Не
нужно обвинять мужчину, который всегда готов к подвигам, если женщина не
собирается хранить верность своему супругу. Но кому это интересно? Получалось,
что мы все в чем-то виноваты. А я считаю иначе. Но это сейчас, в спокойной
обстановке, я анализирую и прихожу к таким выводам. А тогда мне было не до
анализа. Я искал Феликса. И я его нашел.
