— Вы намерены продолжать? — королева испуганно смотрела на супруга.
— Намерен, — Дариан откровенно издевался, — я привык доводить начатое до конца!
— Это… невозможно, — убежденно произнесла Алиссин, — после подобного Катарина… покончит с собой!
— Сомневаюсь, — король потянулся и ласково поцеловал плечико уже пришедшей в себя, и с ужасом слушающей их разговор девушки, — Катарина знает, что если решится на подобное, ее место займет ее младшая сестра… Они не похожи, и Кати возбуждает меня сильнее, но… из чувства мести я потерплю очередную ассер Вилленскую в своей постели.
Королева увидела, как обреченно закрыла глаза Катарина, как девушка закусила губу, чтобы не стонать…
— Меня удивляет ваша жестокость, — Алиссин начала атаку, — подобный вид любви недопустим, если мужчина не умеет быть нежным!
— Вот как? — Дариан с насмешкой смотрел на супругу, — А вас к… подобному приучали нежно?
— Нежно, бережно, терпеливо! — отрезала королева, — И только в этом случае со временем подобная любовь начинает доставлять удовольствие. И да, — она мстительно улыбнулась, — мужчин у меня было много. Но должна признать, воротит только от вас.
— Забавно, — философски протянул король, — две женщины в один день назвали меня мерзким… Возможно мне стоит наказать и вторую?
— Я не Катарина, — королева горько усмехнулась, — я позволяю делать с собой только то, что мне нравится!
— А я король, я делаю то, что хочу! Королева устало покачала головой.
Поднялась, намереваясь уйти, но уже у двери обернулась:
— Вы любите ее, мой король, и ненавидите одновременно. Неприятно быть рабом собственных чувств, не так ли? — Алиссин увидела, как побледнел супруг и победно усмехнулась. — Катарина была так чиста и невинна, и столь сильно отличалась от окружающих вас дам, что вы испытали желание к новому. Но равнодушие нашей очаровательной леди, разожгло пламя страсти, и ты стал рабом маленькой наивной девушки! Добивался внимания, был любезен, и я уверена — проводил не один скучный вечер рядом с королевой, чтобы иметь возможность любоваться своей госпожой!
— Вам сейчас лучше уйти, моя королева, — прорычал Дариан.
— А Кати и не смотрела в вашу сторону, мой король. И тогда влюбленность переросла в одержимость! Ты вкусил ее тела, но страсть лишь усилилась. И появилась ненависть к той, что не любила! Ты жалок, Дариан!
— Убирайся!
— Король-раб! Ха-ха!
С этими словами Ее Величество вышла, чтобы уже через секунду вернуться, повинуясь грозному «Алиссин!».
Скрестив руки на груди, королева с насмешкой взирала на короля.
— Ты будешь гнить в монастыре две недели! — прорычал Дариан.
— Меня и три устроят… в такой-то теплой и соблазнительной компании. — Королева торжествующе улыбалась. — И что меня особенно радует, так это умение божьих невест держать язык за зубами. И должна заметить — мне удавалось скрывать свою распущенность все эти годы, а вам нет, мой супруг. Задумайтесь об этом.
Алиссин вышла, хлопнула дверью королевской опочивальни и прислонилась спиной к стене. Ее трясло от ярости и бессилия, но что она могла сделать?! А там, на белоснежных простынях с алыми пятнами крови, лежала испуганная Кати, которую так хотелось спрятать, забрать с собой, и нежно ласкать, до тех пор, пока из карих глаз не исчезнет это чувство дикой обреченности.
— И моя страсть обретает форму одержимости, — тихо произнесла королева, покидая королевские покои.
* * *
— Катарина… — Дариан смотрел на девушку, и не знал что сказать. — Кати…
Да, он был рабом! Рабом с той первой секунды как увидел ее на пристани. Король-раб! В голове вновь звучал смех королевской гадины, навязанной ему в супруги, и руки Дариана сжались в кулаки. Ему нужен был наследник! И ему нужен был союз с Лассараном!
— Я пришлю лекаря, — поднимаясь, произнес король, и начал спешно одеваться.
Катарина не произнесла ни слова… Но едва он ушел, повернувшись на бок, горько заплакала…
* * *
— Моя королева!
Дариан ворвался в покои Ее Величества и фрейлины испуганной стайкой выпорхнули, оставив королевскую чету наедине.
— О-о-о, мой супруг! — Алиссин пила вино, удобно устроившись в кресле, — пришли опровергнуть мою теорию о вашем рабстве?
— Хочу понять! — Дариан сел в кресло напротив, разглядывая свою королеву. Горькая улыбка Ее величества, и скептическая ухмылка.
— Вы помните нашу встречу в храме? — задумчиво произнесла Алиссин, — Мне казалось, что я полюбила вас с первого взгляда! Вы стояли у алтаря столь мужественный, открытый и благородный… Мне так хотелось быть той сказочной принцессой, которая любит своего короля… Я с затаенным трепетом ждала ночи, когда впервые испытаю любовь между мужчиной и женщиной, ту любовь что дарит свет улыбки младенца. А вы… растоптали мечты наивной принцессы, которая так мечтала стать… хорошей! Возможно, будь я действительно невинна, я искренне верила бы в то, что именно так все и должно было быть. Но я уже познала страсть! Я видела глаза мужчины, который желает, а вы… не желали меня, мой король! Теперь я понимаю почему…
Дариан молча слушал, стараясь оценить уровень опасности, ибо он понимал что перед ним враг, достойный опасений.
— Забавно, — королева рассеянно рассматривала кубок. — Вы смотрите на меня и никак не можете понять степень неприятностей, посетивших ваш дворец с моим появлением. А ведь и вам, хотелось бы стать другим…
— Возможно…
— И рядом с ней, вам кажется что вы становитесь светлее… Потом в душу закрадывается мысль, что вы безвольный тюфяк и несчастная Кати вновь познает все прелести вашей «любви»!
— Одержимость — это очень точное слово, — признался король, — но, даже осознавая свою болезнь, я не желаю с ней бороться.
— Наказывая Катарину, вы ее преданности не добьетесь, — заметила Алиссин.
— Но я добьюсь страха и уважения! Я уже этого добился!
— Вы слишком развратны, мой король, — Ее величество сделала медленный глоток. — А Катарина не оценит ваших желаний, она их боится.
— Чего ты хочешь? — прервал философствования Ее величества король.
— Катарину, — спокойно ответила Ее величество, — а разве вам непонятно? Не хотите отдать — тогда просто не мешайте мне!
— Смело!
— «Смелость во всем» — девиз моего рода.
— Рад за вас! — Дариан оставил супругу пить в одиночестве.
Наутро прекрасную королеву сослали в монастырь — на месяц! Алиссин покидала двор с улыбкой, стараясь не слышать сочувствующих вздохов придворных.
* * *
— Как вы себя чувствуете? — ласковый голос Его Величества уже не заставлял ее вздрагивать.
