В кустах послышался шум, и на аллею вышла леди Генера, вспыхнула от возмущения, взглянув на Кати, а уже через мгновения самый волнительный голос в королевстве тихо произнес:
— Леди Катарина, что вы здесь делаете?
Девушка подняла влажные от сдерживаемых слез глаза на королеву, и не смогла ответить. Не было сил даже изобразить полагающийся случаю реверанс… не было сил даже просто уйти.
— Леди Генера, оставьте нас, — приказала Ее Величество.
— Но… моя королева… — возмутилась фрейлина.
— Леди! — Алиссин гневно взглянула на нее.
— Нет-нет, — поспешила вмешаться Кати, — простите, что я… потревожила вас… Мне нужно идти.
— Стоять!!! — гневный окрик заставил Катарину замереть на месте, а Генеру, напротив, значительно ускориться.
Глядя вслед стремительно уходящей леди Генере, Катарина ощутила, как Алиссин подошла, почти прижавшись к ее спине, как начинает ласково гладить пальцами шею и подбородок, и слезы хлынули сами.
— Это ревность, Кати, — Алиссин шептала у самого ее уха, — просто ревность. Не обращай внимания, Генера ничто для меня.
Кати опустила голову ниже, и достав платок поспешно вытерла слезы, молясь, чтобы соленые капли не испортили исписанные листы.
— Я не ревную вас, моя королева, — тихо ответила девушка, — я скучаю без вас… и это сильнее меня.
Алиссин замерла, с трудом сдерживая желание использовать кусты для любовных целей повторно, но тут от ворот послышался крик:
— Леди Катарина! Леди Катарина, вы… Его Величество там…
Кати вздрогнула, узнав герцога Вройте, и подхватив край юбки, бросилась бежать. Она неслась так быстро, как только позволяло неприспособленное к пробежкам дворцовое платье, и в то же время старалась не растерять удерживаемые второй рукой документы.
Такое уже было раньше и вот вернулось снова — Дариан иногда впадал в приступы неконтролируемой ярости. Это тщательно скрывалось, да и многие правители, вкусившие неограниченную власть, грешили подобным, но Его Величество в таких ситуациях могла успокоить только Кати.
Она бежала по переходу, затем вниз через галерею и пыталась вспомнить с кем в это время должен быть Дариан. Словно алым росчерком полыхнуло — Гаора! Послы из Гаоры и договор по поводу разрешения торговать с Ортаноном. Но ранее Дариан всегда сдерживался с послами, что же не так?
Звон стали она услышала, уже вбежав в тронный зал. Остановилась, осматривая масштаб происходящего и… забыла, как дышать. Дариана и Алиссин, она всегда мысленно сравнивала со львами, а это был ирбис. Белоснежный барс, быстрый молниеносный, гордый. Катарина так и стояла, восторженно следя за тем, как барс танцует танец смерти со львом, как поет торжествующе сталь, как гневно хрипит лев, не желая проигрывать схватку. Она как завороженная не могла и пошевелиться, пока не услышала сбившееся дыхание герцога за спиной и только тогда смогла найти в себе силы, чтобы вмешаться.
— Ваше Величество, — Катарина передала герцогу документы и бросилась к сражающимся, — остановитесь, прошу вас!
Мужчины, нехотя встали, потому что девушка не собиралась останавливаться пока не оказалась между противниками. Тяжело дыша, Кати в изумлении смотрела на покрасневшего от гнева Дариана, и приложила все силы, чтобы не смотреть на его противника.
— Не время, — прорычал Дариан, сдвигая Катарину с пути.
Кати видела, что Его Величество слишком зол, слишком взбешен, чтобы услышать глас разума, и забыв о прекрасном ирбисе, обняла своего льва, доверчиво прижавшись всем телом.
— Я прошу вас, Ваше Величество… — прошептала девушка.
Дариан никогда не демонстрировал их отношения при посторонних, тех, кто должен был видеть сильного короля, но что-то изменилось, потому что, грубо схватив Катарину за волосы, он заставил ее поднять лицо и впился страстным поцелуем в полураскрывшиеся от боли уста. Король целовал ее, словно обезумев от страсти, а затем с трудом оторвался и прошептал:
— Ты могла попасть под удар, Катарина.
— Я знаю, — тихо ответила девушка, стараясь не думать о прекрасном гепарде, который после подобного представления и не глянет в ее сторону.
Странно, она привыкла к тому, что об этой грязи уже знают все, но так не хотелось, чтобы узнал и он.
— Князь Арнар, — ледяным тоном произнес Дариан, — вам следует немедленно покинуть территорию Шарратаса и отныне вы здесь персона нежелательная!
Тишина в тронном зале, и внезапно радостное:
— Князь Арнар, безумно приятно видеть вас снова! — сладкий, обволакивающий, нежный голос Алиссин словно разорвал тишину, и Кати решилась посмотреть на гепарда.
Князь Ранаверн Арнар был высок настолько, что даже Дариан был вынужден смотреть снизу вверх. Быстрый, гибкий, сильный, стремительный, в черном кожаном костюме, скроенным по обычаю горных кланов, а еще у него были зеленые, как лесное озеро глаза.
— Прекраснейшая из дев Лассарана, — судя по голосу, князю не требовалось прилагать много усилий, чтобы очаровывать дам, — вы взываете только восхищение, как и всегда!
Полный грации поклон дикого зверя, и идеальный реверанс королевы. Катарина взглянула на Алиссин, и не осталось сомнений — им приходилось весьма тесно общаться. Вот теперь Кати испытала ревность, но тут же подавила это новое для нее чувство, потому что не имела права испытывать подобное.
Алиссин совершенно спокойно подошла, поинтересовалась здоровьем матушки князя, судьбой его сестер и только после этого соизволила перейти к возникшей проблеме:
— Мой король, — грациозный реверанс, — могу я узнать причины, побудившие вас искать достойного соперника в игре со сталью? Я понимаю, что нет никого лучше князя Арнара, но все же здесь… а не на тренировочной площадке, это выглядело как-то пугающе!
— Вы несколько неверно восприняли ситуацию, моя королева, — произнес Дариан, отпуская Кати и вкладывая шпагу в ножны, — суть нашего конфликта заключалась в дерзком поведении наследника Гаоры.
— Боюсь, я вынужден последовать приказу повелителя Шаратаса и покинуть его владения, — но говорил князь с таким нескрываемым пренебрежением, словно планировал покинуть навозную кучу, — Был безмерно счастлив, повидать вас, королева.
«И все… он сейчас уйдет, — в отчаянии подумала Катарина, и я… никогда не увижу его больше…». Потом пришла и другая мысль — договор между Гаорой и Отаноном так выгоден для ее княжества, так нужен. Шарратас, несмотря на все заверения, способствовал лишь замедлению развития вассальных территорий, не допуская их усиления.
— Разве сильные мира сего решают конфликты ударами шпаги? — тихо, словно разговаривая с собой произнесла Катарина. — В споре всегда… виноваты оба…
Алиссин взглянула на Катарину и перестала дышать. Это Дариан считал, что все идет так, как должно быть, а Ее Величество отметила румянец на щеках, смущение, столь тщательно скрываемое обычно и голубые глаза потемнели от гнева.
