— Леди Катарина, король уже сказал свое слово, — ледяным тоном произнесла Алиссин, все так же пристально разглядывая девушку.
Судорожный вздох, чуть сжатые губы, прикрытые на долю секунды глаза.
«Уму непостижимо, — с яростью думала королева, — как сопливая пастушка, увидевшая благородного господина! Маленькая дрянь!»
А Катарина, и, не подозревая, что малейший ее жест анализируется с убийственной точностью, в последний раз взглянула на князя и вздрогнула, потому что взгляд снежного барса был прикован к ее лицу.
— Леди Катарина ассер Вилленская, — очень тихо произнес Ранаверн Арнар.
С трудом Кати изобразила реверанс, а когда подняла голову, он уже не смотрел. Девушка чуть покачнулась, стараясь сдержать рвущееся рыданиями сердце… Теперь ей нужно было просто забыть и жить… Но как?!
Катарина вернулась к маркизу, забрала документы и так и стояла возле бокового входа, боясь посмотреть на прекрасного снежного барса, чтобы не видеть в его глазах презрения. Да и могла ли она рассчитывать на иное отношение… Она грязь, подстилка, лишенная чести аристократка, у которой нет прав, нет воли, ничего нет…
— Больно? — тихо спросила подошедшая Алиссин.
— Очень, — не стала отрицать Катарина.
— Теперь ты понимаешь, что чувствую я, каждый раз, когда ты отвергаешь!
Гордо развернувшись, королева покинула тронный зал, а Кати еще предстояли дела с королем, хотя больше всего на свете девушке хотелось спрятаться от всех и дать волю жгущим глаза слезам.
— Катарина, — окликнул ее Дариан, — ступай в кабинет, по пути возьми свитки с указанием территориальных владений Гаоры.
Реверанс и, не поднимая головы, она отправилась выполнять поручение. Несколько часов Кати помогала королю, а перед закатом леди Анна передала просьбу королевы Еитары, в которой она просила Катарину сопровождать ее.
— Ступай, — холодно позволил король, — к ужину должна вернуться!
— Да, мой король!
Ей пришлось поцеловать Дариана при леди Анне, и когда Кати шла к королеве, взгляд фрейлины прожигал ее спину.
— Катарина, — Вдовствующая королева надевала перчатки, — набрасывайте плащ и поехали. Поступила жалоба на директора Рачета.
— Приют святой Маледы? — спросила Катарина. — Я говорила, что этот человек отличается собственническими взглядами на имущество приюта.
— Ты проницательна, милая Кати.
Вместе они выходили через внутренний двор, где уже ждала королевская карета.
Катарина поспешила придержать плащ вдовствующей королевы, когда раздался полный холодного гнева голос Алиссин:
— И куда собралась?
Юная королева, оставив фрейлин далеко позади, спешно приближалась.
— Ваше Величество… — только и сумела выдохнуть Катарина, уже отметив этот гневный взгляд, столь присущий Дариану.
— Алиссин, — Еитара решила вмешаться, — леди Катарина сопровождает меня в приют святой Маледы, Его Величество не возражает. Катарина всегда сопровождает меня и помогает заботиться о сиротах.
Сказать, что вдовствующая королева была поражена поведением Ее Величества, значит не сказать совершенно ничего, ибо Кати Еитаре ничего не рассказывала, но действия Алиссин сейчас говорили слишком о многом.
— Катарина, — юная королева протянула руку, схватив Кати за плечо рванула на себя, и едва их лица оказались рядом, прошипела. — Ты немедленно идешь к Дариану, и я запрещаю тебе покидать пределы его покоев!
Девушка даже не успела ничего ответить, как за фрейлину вступилась Еитара:
— Ваше Величество, что вы себе позволяете?
Алиссин бросила на королеву такой взгляд, что возмущенная женщина испуганно прижала руку к сердцу.
— Катарина, что непонятного в моем приказе? — ледяным тоном осведомилась Алиссин, сжимая пальцы на ее плече так, что девушка едва не застонала от боли.
— Что… что происходит? — прошептала Кати.
— Меры безопасности, — Алиссин взглянула на вдовствующую королеву, — а вам, дорогая, я более не доверяю!
— Я не могу понять, — Еитара с ужасом смотрела на юную королеву, — как вы смеете оспаривать право, данное Его Величеством?
И Алиссин приняла вызов, небрежным жестом толкнув Катарину своим верным фрейлинам. Кати изумленно почувствовала, как леди Линен схватила ее за руку, и с силой сжала, демонстрируя, что сопротивление бесполезно. В этот миг Алиссин сделала шаг к королеве и прошептала так, чтобы услышала только она:
— Вы все понимаете, Еитара! Среди ловчих были и ваши люди, так что все вам известно! А мне известно, что вы содействовали Катарине при первом побеге, и второго я не допущу!
Еитара вздрогнула, невольно опустила глаза, стараясь успокоить бешеный стук сердца, и прошептала:
— Звери! Вы звери, и ты, и Дариан!
— Звери, — спокойно согласилась Алиссин, — но только безумец рискнет отнять у зверя его добычу! Вы безумны, Еитара?
— Нет…
— Вот и замечательно, — львица плотоядно облизнула губы, — передайте князю Арнару, что он вторгся на МОЮ территорию. Он поймет, он умный! И то сообщение… которое вы должны были передать Кати, отдайте мне!
— Сообщение? — Еитара с трудом пыталась изобразить удивление. — О чем вы?
Ледяной взгляд Алиссин устремился на тайник, вшитый в плащ напротив сердца, и вдовствующая королева невольно сделала шаг назад, выдав себя с головой.
— Мне обыскать вас? — лениво поинтересовалась Ее Величество. — Но учтите, я сделаю это в присутствии Дариана…
Еитара судорожно вздохнула, резким движением достала сложенный листок и передала королеве. На лице Алиссин мгновенно появилась полная любезности и уважения улыбка, а слова были преисполнены благоговения:
— Ах, Ваше Величество, ваша забота о сиротах вызывает мое восхищение. Мне искренне жаль, что сегодня я не смогу вас сопровождать, но в будущем… — хитрый взгляд, — я предоставлю вам возможность жить значительно ближе к этим сироткам, чем вы желаете. Удачной поездки, Ваше Величество!
Катарине оставалось лишь кусая губы, бессильно смотреть, как покидает дворец королевская карета, а она так надеялась провести вечер вне стен замка.
— Ты и я отправляемся к Дариану! — приближаясь, произнесла Алиссин, и добавила значительно тише. — Или пойдем ко мне?
* * *
Королевская карета в сопровождении стражников неспешно двигалась по городу, стремительно погружающемуся во тьму, на очередном повороте дверца распахнулась и в карету запрыгнул одетый в черное молодой мужчина.
— Алиссин! — с восхищением прошептал князь, узрев, что в карете находятся лишь леди Анна и вдовствующая королева, — Умна, тварь!
И тут же вернув себе приличествующее хладнокровие, Ранаверн Арнар склонился перед Еитарой, поцеловал протянутую руку.
