— Я помогаю вам, — ледяным тоном произнесла королева, — только ради Катарины, но я не позволю, чтобы в моем присутствии порочили имя королевы Шарратаса.
— Прошу прощения, Ваше Величество, — тут же поспешил загладить свою вину князь, — Но как вы понимаете, я выполняю просьбу друга, и не хотелось бы не оправдать доверие единственного человека, которому я обязан жизнью. И все же, я позволю себе вернуться к нашему вопросу — Ее Величество обнаружила послание?
— Увы, — Еитара поняла, что у нее все еще дрожат руки, после разговора с супругой короля, — Ее Величество словно знала обо всем.
— Алиссин проницательна, — усмехнулся князь Арнар, — но мне казалось, в подобной… ситуации, Ее Величество не будет препятствовать моей миссии.
— Видимо… все несколько иначе, — запинаясь, начала Еитара.
— Вот как? — удивление в зеленых глазах и тихое. — Мне просили что-то передать?
— Вам просили передать, что вы… вторглись на ее территорию… Хотя мне сложно это понять… и даже не возможно, — королева совсем сникла.
Зато князь казался пораженным до глубины души. Он с трудом пытался вернуть себе былое хладнокровие, а затем задал единственный вопрос:
— Второй переданный вам плащ на леди Катарине?
* * *
Алиссин, схватив за руку, тащила Кати по коридорам и переходам, шагая быстро и уверенно.
— Ваше Величество, — взмолилась девушка, — я не понимаю… Что происходит?
Остановившись, королева прижала ее к стене, игнорируя вытянувшиеся лица стражников, и прошептала, почти касаясь губами ее рта:
— Святая наивность! Да если бы ты понимала, сейчас я не вела бы тебя к Дариану, а занялась воспитанием твоей хорошенькой попки сама! И поверь, удовольствие получила бы только я!
— Вы обидели королеву! — гневно прошептала Катарина, вспомнив безобразную сцену во внутреннем дворике.
— Правда? — правая бровь Алиссин взметнулась вверх. — И что ты сделаешь? Погрозишь мне своим нежным пальчиком, или пожалуешься милашке Дарри? Что ты сделаешь, Кати?
Кати сжала зубы и отвернулась.
— Ты ничего сделать не сможешь, — насмешливо протянула королева, — ни-че-го… Ты добыча, Кати, — и касаясь губами ее уха, Алиссин прошептала. — Моя добыча!
И львица вновь поспешила по коридорам, ведя не сопротивляющуюся Катарину за собой. Королева, не обращая внимания на стражников вторглась в кабинет Его Величества, жестом прогнала секретаря, и едва их оставили одних, жестоко ухватила Катарину за волосы на затылке и прижав к себе приказала:
— Ступай в спальню и раздевайся! Я устала ждать! Живо!
Дариан никак не прокомментировал поведение своей королевы, и лишь заинтересованно ожидал объяснений. Кати с мольбой взглянула на него и монарх сдался:
— Катарина, ступай в спальню, я вскоре подойду.
К подобному варианту событий девушка относилась уже лучше, и спешно покинула королевскую чету.
— Моя королева изволит гневаться? — Дариан усмехнулся, — В вашем положении это не слишком благоразумно, вы согласны?
— Уже знаешь? — Алиссин тяжело вздохнула. — Сейчас рано что-либо говорить, задержка лишь несколько дней.
— И все же, я более чем уверен в удачном исходе событий, — Дариан насмешливо смотрел на нее. — Теперь потрудитесь объясниться.
Но вместо объяснений Алиссин задала вопрос:
— Ортанон объявил о своей независимости? Дариан чуть сузил глаза и хмуро осведомился:
— Как… это стало известно вам?
— Догадалась! — выдохнула Алиссин, и достав уже прочитанное ею послание, швырнула королю.
Неторопливо взяв листок, Дариан медленно развернул его, прочел… И стол рухнул от полного гнева удара! Король едва успел отскочить, затем пинком отправил кресло вслед за останками резного столика.
— Всегда считала, что это новомодное стремление делать столы из легких пород древесины более чем легкомысленно, — спокойно заметила королева.
— Она не должна узнать, — прорычал Дариан, — а я решу данную проблему в течение пары месяцев!
— Ах, вы решите… тогда к чему столь явные проявления гнева? — полюбопытствовала Алиссин. — Катарину не сложно будет не только оградить от некоторых излишне… сердобольных, но и запереть.
— Вы не знаете Катарину, — мрачно ответил король. — Как только ей станет известно, что причинить вред ее родным я не в силах, она…
— Она что? — потребовала продолжения Алиссин.
— Катарина покончит с собой, моя королева, у нее достаточно решимости, чтобы сделать это!
Изумленный взгляд королевы и прекрасное лицо медленно бледнеет.
— Когда я увидел ее впервые, — начал Дариан, — эта хрупкая белокожая девочка с лицом как у ангела, стала моим наваждением. Я возжелал ее с первой секунды! Но на корабле Катарина рассказала легенду о Черном рыцаре, и я понял, что в случае бесчестья, она выбросится из окна, дабы скрыть свой позор. И я искал, ждал, просчитывал варианты, пока не подвернулся шанс.
— Так это не было насилием в прямом смысле? — полюбопытствовала королева.
— Это был шантаж, — признался Дариан.
— И как долго вы ждали?
— Около четырех месяцев…
— О, да… долго! — Алиссин взяла записку из его рук, методично сожгла над огнем свечи. — Но что примечательно, как-то глупо со стороны Арнара… да и если вдуматься, записка содержит слишком… мало информации.
— Согласен, — задумчиво ответил король, — а на Кати ваш плащ?
Алиссин побежала первая, двигаясь как стремительная львица…
* * *
Кати нервно вышагивала по спальне, пытаясь осознать произошедшее. Она вышагивала и не понимала. Ничего не понимала. Край плаща резанул по рукам, когда она пыталась расстегнуть ворот, и девушка невольно ощупав, поняла, что там что-то есть. Поспешно вскрыла неровные швы, и в ее руках оказался квадратик желтоватой бумаги… с гербом Вилленских!
Катарина перестала дышать, она перестала слышать окружающие звуки, а ноги обессилено подогнулись, и девушка сползла на пол. Дрожащими, непослушными пальцами развернула листок и несколько секунд не могла понять, почему буквы размываются и прыгают, а затем догадалась и вытерла набежавшие слезы.
«Катарина, возлюбленная сестра моя, надеюсь, ты прочтешь это послание. Я писал тебе, ждал твоих ответов, но ты безмолвствовала. Я понял, что ни одно из моих писем ты не прочла, лишь, когда был сослан указом Его Величества и получил от него краткое послание, с требованием забыть, что у меня есть сестра. Указом Его Величества имя твое вычеркнуто из Книги Рода, наш отец не желал этого, но под давлением дяди был вынужден…»
Записка выпала из дрожащих рук, а все окружающее вновь заволокло пеленой слез… И все же Кати нашла в себе силы не всхлипывать, и вновь смахнув ненужные слезы, углубилась в чтение.
