Кати перехватила его руку, вынуждая отпустить ее. Затем потянулась за вторым договором, и выразительно подняв его двумя пальчиками, поинтересовалась:
— Тогда как мне понять это?
— Дочитай! — Ян усмехнулся.
Девушка вчиталась в строки, следующие за тем самым упоминанием ее предположительно нового статуса, и с губ сорвалось:
— Очаровательнейшее решение! — она отшвырнула документы, — Действительно, Ортанон входит в состав империи лишь после перехода по прямому праву наследования! И это притом, что моего отца никогда не назовут преемником, без поддержки Ратасса!
Ян широко улыбнулся, не скрывая собственного чувства превосходства. Затем произнес, резко и насмешливо:
— Душа моя, ты, как старшая дочь, по линии матери, имеешь право наследовать Ортанон. До тех пор, пока ты являлась супругой Арнара, право наследования было у Елизаветы, но сейчас…
— То есть приняв имя вашего рода, я фактически передаю вам княжество?!
— осознание накатывало волнами, грозясь лишить остатков вежливости.
— Совершенно верно, — Хассиян торжествующе ухмыльнулся, — или вы, моя дорогая баронесса, были искренне убеждены, что я исключительно из чувства благородства, сообщил Арнару о вашем местонахождении? А что касается княжества… переход его во владения Ратасса ничего не меняет, данные территории не выгодно защищать, но выгодно собирать налоги.
— Сколь подло! — возмутилась Кати.
— Скорее разумно, — Хассиян протянул руку, касаясь ее щеки, но резко одернул, словно опасался самого себя. — Вернемся к обсуждению твоего выбора, Катарина.
— Вы мне его не предоставили!
Он тяжело вздохнул, устало посмотрел на девушку:
— Катарина-Катарина, там, за стенами моего дворца бродит разгневанный Арнар, который не привык отступать, и предугадать чем завершится твоя недолгая свобода совершенно несложно. Теперь рассмотрим выгоды твоего согласия с моим… скажем так — присутствием. Я не буду тебя принуждать ни к чему, так как у меня нет сомнений, что рано или поздно… и я уверен, что скорее рано, чем поздно, ты подаришь самой себе право на счастье.
— Но быть вашей официальной фавориткой, это унизительно! — Катарина вновь раскрыла веер. — Впрочем, осознавать, что вы столь расчетливо использовали меня не менее унизительно!
Тихий смех и сокрушенное:
— Катарина-а-а-а-а, ты меня слышишь, но не слушаешь… На твоем месте, душа моя, должна была быть Елизавета… Но меньше всего мне хотелось иметь в любовницах на столь длительный срок эту милую, но весьма недалекую девочку. Элиза хороша, но, боюсь, бесконечные разговоры о придворных, нарядах и драгоценностях, столь свойственные ее возрасту, вскоре превратили бы приятное времяпрепровождение в утомительнейшее занятие. Поэтому и был предложен вариант с возрождением культа Ортанонской Девы. Опять же я ничего не терял, но приобретал многое… включая массу неприятных моментов для Шарратаса.
— И когда же вы решили вернуться к первоначальному варианту?!
— Не припоминаешь? — Хассиян чуть склонил голову к плечу, с усмешкой поинтересовался. — Вы столь наивны, леди Катарина, или действительно считаете, что императоры помогают несчастным девушками исключительно из благородства?
Кати невольно кивнула.
— Да-а-а, — протянул Ян, — действительно святая наивность… Катарина, вы привлекли меня еще в нашу первую встречу, когда столь растерянно блуждали по моему городу с вашим серым четвероногим другом. Именно поэтому остальные стражи, помимо многострадально лейтенанта, не помешали вам сбежать с места, скажем так, событий. И я мог бы обладать испуганной девушкой уже тогда, да даже в темном проулке, когда вы рыдали над раненным животным, но я не насильник. Я сопроводил вас к Раенеру, отдал под его покровительство, прекрасно понимая, что вам некуда идти. К тому же старик привязался к вам, а ваши умения позволили бы вам стать его помощницей и преемницей. Но, увы, вы оказались баронессой ассер Вилленской, которая так стремилась воссоединиться с семьей. Должен признать, узнав о вашем исчезновении из дома лекаря, я отдал приказ разыскать прекрасную девушку с волком, но как оказалось, совершенно напрасно. Ну, а после нашей примечательной встречи в доме ваших родителей, я решил вернуться к первоначальному плану, ведь теперь я мог совместить приятное с полезным.
— Похвальное стремление, — однако, в ее ответе, показной за показной язвительностью скрывалась грусть.
Катарина действительно понимала, что, несмотря на гордость и нежелание, ей придется принять предложение императора Ратасса. Это было гораздо менее рискованное предприятие, чем возрождение давно забытого культа, с целью обрести над народом духовную власть и уже на ее основании строить светскую.
Она украдкой взглянула на Яна, и проницательному императору уже даже слов не требовалось, он лишь подстегнул ее решение:
— Прогулки по ночному городу, вечера вдвоем, и неизменность выбора за тобой, Катарина. Принуждать я не буду — пожелаешь после прогулки спать в своей постели, значит, будет именно так.
Она кивнула, и осведомилась:
— Достаточно лишь моей подписи?
— Это первый этап, — стараясь говорить спокойно, ответил Ян, — предстоит официальное представление ко двору, принятие нашего культа Пресветлой, и соответственно переход в мой род… Фактически ты станешь моей второй супругой, в давние времена имевшей почти равные с императрицей права…
— Вторая жена, — задумчиво произнесла Кати, — кто бы мог подумать.
— Ваш отец, — подсказал Ян.
— Да, действительно… — и как ни хотелось разорвать и эти бумаги, — пришлось взять себя в руки, и с полным осознанием происходящего, согласиться на ту видимость «выбора», что ей предоставили.
А он сидел, с ласковой улыбкой наблюдая за тем, как Катарина вновь берет договор, прочитывая его повторно, и сдерживал растущее в себе настороженное ощущение счастья… Она будет рядом! Тревожно-мучительное ощущение безграничного счастья! И очередной приказ самому себе: «Сидеть! Никаких резких движений!». Хассияну казалось, что сейчас каждая мышца натянута до предела, в стремлении вновь испытать прикосновение к ее телу.
«Рано… рано, не сейчас…»
И он следил, напряженный и собранный как хищник на охоте, следил за тем, как Катарина ставит изящную роспись, признавая за ним право владеть собой… И как сложно было не воспользоваться этим правом прямо сейчас, немедля ни мгновения, с рычанием хищника дорвавшегося до желанной добычи.
— Теперь я свободна? — Катарина положила на стол подписанное соглашение, недовольно посмотрела на императора и замерла, пораженная его взглядом.
— Свободна?.. — невольно повторил Ян, возвращаясь к жестокой реальности, где лавина чувств и желаний была абсолютно лишней… — Да, несомненно, — он не сдержал полной торжества усмешки, — до вечера, любовь моя… а едва стемнеет, я покажу тебе старый город в катакомбах.
