Судя по звукам, сэр Алистэр ударил ногой по чему-то лежащему на полу.
— Я держал это здесь на случай, если Гвендолин не проявит должного понимания. К счастью для нее, опий сделал свое дело. Мисс Айви, поднимите это, только очень медленно.
Айви наклонилась и подняла две веревки. У Саймона все внутри сжалось. Итак, Алистэр хочет лишить его возможности двигаться, чтобы женщины оказались полностью в его власти.
— А теперь, дорогая, — тон негодяя был дружелюбным и ласковым, — свяжите вашему любовнику руки за спиной. Я буду внимательно следить за вами, поэтому даже не пытайтесь вязать скользящие узлы
[3]
.
— Извини, — тихо сказала Айви, взяла маркиза за запястья и свела их вместе.
— Делай, что он говорит, — ответил Саймон.
Он все равно ничего не мог предложить. Он думал, что сможет чуть- чуть развести руки, но понял, что Алистэр за этим проследит. Поэтому он лишь сильно напряг мышцы, понадеявшись, что когда он их расслабит, узел станет не таким плотным.
— А теперь сядь на край кровати, — приказал сэр Алистэр.
Чтобы подчиниться, ему пришлось призвать на помощь всю свою выдержку. Опустившись на край матраса, он почувствовал, как пошевелилась Гвендолин. «Ты увидишь дом, Гвенни, клянусь тебе», — подумал он. Как он выполнит эту клятву, маркиз не знал. Но выбора у него не было.
Алистэр махнул револьвером в сторону Айви.
— А теперь ноги.
Когда она опустилась рядом с ним на колени, Саймон постарался взглядом внушить ей одну-единственную мысль: пусть делает все, абсолютно все, чтобы умиротворить сэра Алистэра. Возможно, ей удастся выжить.
Он поднял глаза на Алистэра.
— Как тебе удалось убедить Гвен сотрудничать?
Тот издал демонический смешок.
— Мне потребовалось всего лишь заверить ее в своей любви.
— Поэтому она украла для тебя камень?
— О нет, друг мой, ты так ничего и не понял. Она украла камень для тебя. — Алистэр отступил назад и прислонился плечом к косяку. Но Саймон не обольщался, его деланно небрежная поза не означала, что он не контролировал ситуацию. Хозяин Уиндгейт-Прайори был великолепным стрелком. Он легко попадал в тонкий прутик со ста шагов. — Наша Гвен, конечно, особа импульсивная, но тем не менее она чрезвычайно переживала из-за того, что вызвала недовольство брата прошлой зимой. Она хотела сделать камень своим мирным предложением.
— Королева так и предполагала.
Айви завязала последний узел и встала на ноги. В ее глазах светились сожаление и страх.
— Все будет хорошо, — сказал ей Саймон одними губами. И громко спросил: — Почему же она не отдала его мне?
— Потому что она знает, что ты — горячая голова.
— Это неправда! — воскликнула Айви.
Алистэр проигнорировал ее реплику.
— Она надеялась, что я сумею выступить посредником для заключения мира между вами. А почему бы и нет? В конце концов, ты так и не узнал, с кем именно она хотела бежать. Ты считал меня заботливым другом и родственником.
— Почему же тогда она оставила мне недописанную записку на полке у Бена? — Еще не договорив, Саймон понял, в чем дело. — Она не делала этого. Это был ты. Ты оставил записку, когда приезжал к Бену, чтобы обсудить консорциум.
— Мне было необходимо удостовериться, что ты приедешь на консорциум. Гвен начала и бросила не меньше дюжины записок, прежде чем опий оказал свое действие и она, увы, больше не могла держать перо.
— Все это время ты держал ее на наркотиках?
У Саймона перехватило дыхание, и он лишь беспомощно взглянул на Гвен. Боже правый, его красивая, юная, энергичная сестра превратилась в тень самой себя. Вид ее изможденного бесчувственного тела наполнил Саймона дикой яростью.
— Алистэр, но ведь она совсем еще ребенок!
— Напротив, она уже женщина.
В голове Саймона что-то взорвалось. Не помня себя, он бросился на врага, целясь головой ему в живот. У него не было никакого плана. Просто он должен был нанести ему удар любой ценой.
Айви громко закричала. Саймон почувствовал, что падает, так и не добравшись до мерзавца, и врезался подбородком в деревянный пол. Правую сторону тела пронзила боль. Казалось, Он слышал треск собственных ребер под ударами ноги Алистэра. Мимо промелькнули веллингтоны Айви.
«Нет, Айви, вернись, не делай этого!»
Послышались звуки драки, а потом тело Айви с глухим ударом врезалось в стену.
Проклиная себя за безрассудную глупость, Саймон перевернулся на бок и увидел, как отполированный мысок черного сапога стремительно приближается к его голове. Мгновение, и адская боль отправила его в небытие.
После удара о стену Айви на мгновение показалось, что ее голова раскололась пополам. Именно голова, правое плечо и бедро приняли на себя основную тяжесть удара. Но ей почему-то было все равно.
Саймон лежал на полу, а сэр Алистэр… этот дьявол в человеческом обличье, похоже, лишился остатков рассудка и избивал его ногами. Несколько раз моргнув, чтобы избавиться от мелькающих перед глазами пятен, Айви с трудом поднялась на ноги и, оттолкнувшись от стены, упала прямо на Саймона. Ею владела только одна мысль — защитить, заслонить его от ударов.
К счастью, ее стратегия сработала. Монстр перестал наносить удары. Но когда она подняла глаза и взглянула в лицо Саймона, то увидела кровь, струящуюся из раны на виске. Его глаза были закрыты, лицо и губы — смертельно бледными.
— Вы убили его!
Алистэр схватил ее за руку и рывком поставил на ноги.
— Он жив. Пока. По правде говоря, я не собираюсь его убивать. Теперь, когда твой абсурдный план поймать настоящего убийцу провалился, лорд Харроу опять стал главным подозреваемым инспектора Скотта. — Голос сэра Алистэра был полон ядовитого сарказма. — У меня нет никакой необходимости пачкать руки. С этим отлично справится наше правосудие.
— Тогда вам придется убить меня. Потому что я не стану молчать.
Он резко вывернул ей руку. Айви было так больно, что из глаз помимо воли, хлынули слезы.
— Кто поверит женщине, которая переодевается в мужское платье и проводит время с мужчинами? Не говоря уже о том, дорогуша, что тебя сочтут сообщницей Саймона.
— Граф Барнсфорт поверит.
— Думаю, что нет. Я отлично знаю людей такого типа. Это аристократ до мозга костей, гордый и надменный. Он приехал сюда, чтобы отвезти тебя домой и спасти твою репутацию, разве нет? Но, узнав о твоем вопиющем поведений, он, несомненно, от тебя откажется и будет только рад умыть руки.
Айви не стала возражать, хотя слова так и рвались с языка. Что бы она ни сказала или ни сделала, Эйдан никогда ее не бросит. Он человек чести, способный на сострадание. Эти два качества были незнакомы Алистэру Гранвиллу.
