Дикий вопль, пришедший откуда-то снизу и распоровший ночь, заставил его оборвать фразу. Как у меня в руке возник посох, не знаю, но он оказался не только выдернут из-за спины, но и занесен над головой для удара.
– Опять эта оса-переросток вернулась? – уточнил непонятно у кого демонолог, опасливо озираясь по сторонам. Кстати, лицо его заметно опухло от укусов, видимо, исцелять себя он умеет из рук вон плохо. Или не без жертв и обрядов, которые здесь и сейчас применить просто невозможно.
– Она пчела, – зачем-то поправил я, осматривая небо и прислушиваясь в попытках различить зловещий гул. Его не было. Уши, которым сейчас наверняка живой артефакт помогал обрести сверхчувствительность, слышали лишь женскую ругань и мелодичное бряцание где-то в недрах башни. И они быстро приближались!
Дверь, ведущая на лестницу, вылетела. Вернее, ее выбили. Жутко оборванным и основательно промороженным телом, почти полностью покрытым толстым слоем инея, чьи руки и ноги были скованы неким подобием кандалов, состоящих из кристально чистого льда. Следом на наблюдательную площадку влетел Илирий, выглядел слуга графа немного потрепанно, но в общем и целом явно отделался легким испугом и даже свободы конечностей не потерял. Ну а третьей ворвалась та, чей голос, нрав и способности было бы сложно забыть.
– Я все поняла! – Мэтресса Вилия потрясала какой-то тряпкой, приглядевшись, я опознал в ней лоскут серой чешуйчатой кожи. Так, кажется, сейчас с полуэльфом у них будет драка, вряд ли он простит убийство и свежевание своего посланника, не говоря уж о вампирше, вероятно, окончательно упокоенной, возможно, с особой жестокостью. – Ты никакой не маг, жалкий обмащник!
Мама! Так, куда бежать?! Придумал! Надо заговорить чародейке зубы, незаметно меняя дислокацию, а потом хватать слугу демонолога в охапку и прыгать с ним за стену. Далеко не унесет, все-таки я в доспехах, да и сам не пушинка, но роль парашюта сыграет, пока мы не опустимся на землю, а дальше в лес и черт с ними, с мутантами… А почему ударившие с рук ведьмы струи холода накрыли лишь Филарима с его жутким подручным? И те даже не сопротивлялись? А вот вмороженный в лед мужик, увидев это, жутко взвыл и принялся грызть от ярости пол длинными белыми клыками, злобно сверкая алыми глазами без зрачков.
– Леди, потрудитесь успокоиться и объяснить свое поведение, – надеюсь, голос дрожал не слишком сильно. – Мы с Филаримом уже достигли некоторых предварительных договоренностей, пока вы не вмешались!
– К демонам этого шарлатана и прислужника кровопийц! – зло бросила ведьма, встряхнув гривой тронутых сединой волос и от избытка чувств ударив кулаком по стене. Промерзший до неизвестно каких температур камень треснул под сухоньким кулачком дамы. – Он никакой не маг! Он всего лишь жалкий слуга вампиров! Причем даже не высших!
По телу пробежала волна горячей дрожи, а в голове как-то сам собой всплыл тот факт, что полуэльф, кем бы он там ни был, получил от меня обещание, скрепленное именем одной далеко не доброй сущности, которой про всепрощение даже в виде шутки рассказать нельзя.
– Все равно, – отрезал я и, шагнув к застывшему на стуле Филариму, оцепеневшему под влиянием заклинания волшебницы, хоть и не имеющему эффектных внешних признаков, но, видимо, достаточно эффективному. Как же его расколдовать-то? Эй, симбионт тентаклеобразный, а ну приди на помощь!
Небольшое облачко каменной крошки, поднявшееся с пола, прошлось по знатоку древних богов и демонов, будто губка, сверху вниз, царапая до крови кожу, кое-где надрывая одежду, но оставляя после себя дергающуюся в болезненных судорогах и свободную от чужих чар плоть.
– Зря, – прокомментировала мои действия ведьма, впрочем не делая попыток помешать. – Хотя ладно, главное – вампира не освобождайте, а с этим недоумком и стража справится.
– Не буду, – покосился я на по-прежнему грызущего все, что попадалось ему под зубы, кровососа. – Но, может, вы уже объясните, в чем дело?!
– Видите ли, мэтр, в свете внезапно открывшихся обстоятельств, – начал было Илирий, но продолжить не смог, так как губы у него смерзлись.
– Молчи, тихушник несчастный, – дальше последовал ряд эпитетов на неизвестном языке, вряд ли особо приличных, но явно очень цветистых. Интересно, кого это она так обматерила. – Этот вот полуушастый предатель законов божеских и человеческих, который сидит перед вами, не нашел ничего лучшего, как связаться со стаей низших вампиров и кормить их кровью жителей моего города, взамен получая деньги и ценности, приносимые ему нежитью! Он даже сумел создать для них некий аналог искусственной кожи, спасающей от солнечного света! Пытался учить паразитов пользоваться их врожденной магией! Открывал им путь в жилища тех, кто покупал у него товары! Создал якобы медицинские амулеты и приборы, откачивающие жизненную силу и кровь без характерных следов! Даже крылья им искусственные сделал, ух, уникум, вывелся тут, на мою голову!
На последних словах ведьма подскочила к серолицему и… оторвала ему чешуйчатое лицо! Впрочем, оно оказалось лишь маской, под которой обнаружилась почти обычная, только слегка небритая, красноглазая и клыкастая мужская физиономия.
– Да, – глухо вымолвил полуэльф, взирая прямо в глаза рассвирепевшей, впрочем, как посмотрю, для нее это практически нормальное состояние, женщины. – Я делал все это, чтобы Отрешка и остальные, не виноватые ни в чем, кроме того, что оказались не в том месте не в то время, не были сожжены тупой толпой за убийства каких-нибудь бедолаг или не сошли с ума от голода на диете из одних только крыс!
– Стоп! – рявкнул я во всю мощь легких, предварительно наполнив их воздухом до такой степени, что даже распираемый изнутри доспех протестующее скрипнул. – Так, пойдем по порядку! Филарима никто не тронет, ясно?! Ему было дано слово, и оно будет сдержано.
– Но мерзавец же служил вампирам, – начала было закипать волшебница. Она явно когда-то выбрала себе совсем не ту стихию, ведьме со столь бешеным нравом больше подошел бы огонь с его готовностью мгновенно вспыхнуть, получив себе соответствующее топливо.
– А ты пыталась меня убить! – ткнул ей в грудь пальцем я, сознательно усилив движение при помощи живого артефакта и заставив женщину крайне болезненно поморщиться. – И что? Хочешь отвечать по закону за покушение на придворного мага? Нет? Так почему же требуешь столь категоричного соблюдения правил в отношении других, а? Политика двойных стандартов, знаешь ли, дело грязное и неблагодарное.
– Да я… – Волшебницу затрясло в припадке бешенства так, что даже вампир, до того изображающий из себя экзотический подвид бобра, перешедшего с древесины на камень, перестал грызть пол наблюдательной площадки. – Да ты! Да как ты посмел, мерзавец?! Ненавижу! Всех вас ненавижу! Убью!!!
Черт, как можно было забыть, она же неадекватная из-за подхваченного проклятия, да и, похоже, вообще по жизни! Вот только в этот раз владелица школы для одаренных девочек, пусть даже пенсионного возраста, не стала кидать в меня в ледяные иголки или прочую дрянь. И сама не кинулась вперед, размахивая наколдованными когтями. Она просто встала, выставив вперед руки, и с этого направления ее прикрыло густое фиолетовое облако, причем там, где неопасная на первый взгляд дымка касалась щепок от различной мебели, обильно устилающих пол, они почти мгновенно осыпались крошкой. Илирий, оказавшийся опасно близко от действия чар, змеей проскользнул к выходу, чем привлек внимание ведьмы. Единственный путь с наблюдательной площадки оказался перекрыт толстой ледяной пробкой, а затем волшебница вновь повернулась обратно.
