Боли не было совсем. Как будто кто-то щелчком невидимого рубильника отключил все нервные окончания. Но и приятного тоже было, в общем-то, мало. Дмитрий чувствовал себя куском замороженного мяса.
Между тем заклинания пластического хирурга звучали все громче. Набор бессмысленных протяжных звуков бился в уши, но не проникал в голову, и Дмитрий даже не пытался осмыслить или запомнить их. Пальцы доктора сновали по лицу, словно перепуганные мыши. Дмитрий смутно ощущал, как ткани под кожей уплотняются в одних местах и рассасываются в других. Да и сама кожа то растягивалась, то ужималась. Кое-где нарастала и утолщалась кость.
Странно было чувствовать такое. Странно было осознавать, что ты изменяешься. Физически. В прямом смысле.
Лицо Дмитрия не то чтобы перекраивали или перестраивали целиком и полностью. Лицо, скорее, подгоняли, как недособранный конструктор. Втискивали старое содержание в новую форму. И лицо, обретя удивительную пластичность, поддавалось этому воздействию извне..
Потом руки хирурга великанской гребенкой несколько раз прошлись по волосам. «Будет у меня теперь новый прич», — догадался Дмитрий.
Потом те же руки занялись шеей и плечами. А в заключение Алексей Феодосьевич слегка помассировал подушечки пальцев, меняя на них кожный рисунок. Противодактилоскопическая защита…
Наконец бормотание прекратилось. Доктор убрал руки. Паралич отпустил. Дмитрий вновь получил возможность двигаться.
— Ну, вот и все. — Отступив от операционного стола, Алексей Феодосьевич удовлетворенно рассматривал Дмитрия. Так художник рассматривает свою новую удавшуюся картину, на которой еще не высохли краски. — Можете взглянуть на себя в зеркало. Там, за ширмой.
Дмитрий дошел до ширмы. Отодвинул ее. Посмотрел в большое овальное зеркало…
* * *
Дмитрий и узнавал себя, и не узнавал. Но не узнавал, пожалуй, все-таки больше.
Не было ни шрамов, ни кровоподтеков. Да и не могло их, наверное, быть. Его ведь не резали. Над ним колдовали. И вот…
Изменилось все. Но понемногу. Как и в случае с Кристиной, отдельные изменения были незначительными, но их сумма переводила количество в качество и делала Дмитрия Другим человеком.
Во-первых, из прямоволосого брюнета он превратился в кудрявого шатена. Кожа, глаза и брови посветлели. Нос приобрел более хищные очертания. Подбородок теперь сильнее выступал вперед, был шире и агрессивнее. Овал лица чуть вытянулся, линия волос опустилась. Лоб стал немного уже, а губы — тоньше и жестче. Над верхней губой появились усики, а легкая щетина обратилась в аккуратную стриженую бородку от уха до уха, сквозь которую уже не так явственно проступали желваки на скулах.
Судить о том, нравится ему новая внешность или нет, было пока рано. Особой антипатии к своему проапгрейденному облику Дмитрий не испытывал. Каких-то неудобств или комплексов — тоже. В общем-то, рожа как рожа. Не лучше и не хуже, чем та, что была раньше. Сейчас он даже больше смахивал на этакого мачо, которые обычно нравятся девушкам. Правда, интеллектом новая физиономия уже не блещет. А может быть, это просто кажется с непривычки.
Дмитрий ощупал лицо. Надо же — как настоящее. Можно сказать, как родное. Не очень броское, не слишком запоминающееся. Возможно, именно такую цель и преследовал хирург.
— Это надолго? — спросил Дмитрий.
— Что? — не понял Алексей Феодосьевич.
— Ну, лицо это долго продержится?
— Обижаете, — скривился доктор. — Это не какой-нибудь морок, а полноценная пластическая операция по изменению внешности. Просто совершенная без скальпеля, а при помощи м-м-м… другого инструментария.
«Вот в том-то и дело, что при помощи другого», — подумал Дмитрий.
— Ну а все-таки, — ему хотелось добиться более четкого ответа, — как долго я смогу ходить с этой физиономией?
— До конца жизни. Или до следующего визита ко мне.
Алексей Феодосьевич говорил об этом так запросто!
— По вашему лицу теперь молотком бить можно, в прежнее состояние оно уже не вернется, — заверил хирург.
Молотком? Ну-ну… Дмитрий поежился. Успокоили типа.
Алексей Феодосьевич поочередно сфотографировал Дмитрия и Кристину. На вопрос Дмитрия «зачем?» прозвучал короткий ответ:
— Для нового паспорта.
В общем, фотоаппарат в операционной стоял не случайно.
После фотосессии доктор куда-то ненадолго удалился. Затем вернулся и отвел пациентов в свой рабочий кабинет.
— Теперь нужно немного подождать, — объяснил хирург. Насколько понял Дмитрий — ему, не Кристине. — Я уже связался с кем надо и отослал ваши снимки по сети. Бланки паспортов должны быть готовы, так что документы скоро подвезут.
Дмитрий решил ничему больше не удивляться. Наверное, подпольной Организации магов-Охотников, которые даже собственную внешность меняют, как одежду, ничего не стоит изготовить и фальшивые документы, неотличимые от настоящих.
Нужно только немного подождать…
Алексей Феодосьевич щелкнул выключателем. В кабинете стало светло. Впрочем, после ослепительных ламп операционной этот свет не казался ярким.
В кармане докторского халата зазвонил мобильник. Алексей Феодосьевич вытащил трубку.
— Да? Да. Да…
Трижды «дакнув», он отключил телефон и снова положил трубку в карман.
— Курьер с документами уже в пути, — улыбнулся хирург. — Пойду встречать.
Дмитрий, вопреки только что данному зароку, все-таки удивился. Такой оперативности он не ожидал.
Алексей Феодосьевич оставил их с Кристиной наедине.
* * *
На стене кабинета висело большое зеркало. Дмитрий не удержался — подошел к нему, чувствуя некоторую неловкость перед Кристиной. Девчонка тоже ведь после операции, а ничего, не дергается, не переживает, сидит себе спокойно.
— Да красивый, красивый, — усмехнулась Охотница. — Не насмотрелся еще?
— Не привык, — сконфуженно пробормотал Дмитрий, поглаживая приобретенную на операционном столе бородку.
— Поначалу со всеми так бывает, — понимающе кивнула девушка. — А раза после десятого привыкаешь.
После десятого? Шутит она, что ли.
Дмитрий внимательно посмотрел на Кристину. Да нет, вроде бы говорит вполне серьезно.
— Слушай, а разве нельзя проблемы с внешностью решать не столь радикальным способом? — поинтересовался он. — Вы же того… типа, магией владеете…
«Это не какой-нибудь морок, а полноценная пластическая операция», — вспомнились Дмитрию хвастливые слова колдуна-хирурга. Значит, все-таки имеются какие-то другие варианты.
— И, наверное, можете отвести глаза человеку, — закончил Дмитрий свою мысль. — Мороку там нагнать. Или как это у вас называется?
