Феникс, наконец, затих и перестал биться в своей огненной ловушке. А вот пламя не стихало. Наоборот — оно разгоралось все сильнее.
— Как такое может быть? — пробормотал Дмитрий. — ТАК сильно и ТАК долго не горит даже напалм.
— Как видишь — наш напалм горит, — ответила ему Кристина.
По губам Охотницы скользнула кривая улыбка. В глазах девушки, казалось, отражалось пламя костра.
— Если добавить в зажигательную капсулу кое-что еще для дополнительного разогрева и повышения температуры.
— Магия? — спросил Дмитрий.
Кристина, не отводя взгляда от пылающей машины, покачала головой:
— Магичить в таких делах опасно. То, что нужно, в огнеметные капсулы добавляют наши химики. Я и сама толком не знаю, что именно, — фосфор, магний, термитную начинку или еще какую-нибудь дрянь. Но горит славно, согласись…
Да, горело славно. С этим спорить было бы глупо.
— И сколько же там градусов?
Вообще-то Дмитрий не рассчитывал на ответ. Но ему ответили. В общих чертах. Хотя вполне доходчиво.
— Достаточная для того, чтобы испепелить плоть, — сказала Кристина. И уточнила: — Хватит, чтобы превратить Феникса в золу и прах.
* * *
Их все же обнаружили. Как только прошел первый шок и стало ясно, что Феникса уже не спасти.
То ли «факелы» оказались зоркими ребятами, то ли оптика, установленная на боевой технике, позволила им обнаружить щель в неплотно прикрытом канализационном люке, то ли кто-то успел засечь позицию огнеметчика во время выстрела… Так или иначе, но мертвяки вскоре дали мощную обратку.
По крышке люка горохом забарабанили автоматные пули и капсулы с «тленом». Очередь из крупнокалиберного пулемета вспахала цветочную клумбу перед колодцем и проредила декоративный кустарник. Висевшая в воздухе вертушка пригнула нос к земле, готовясь дать залп с боевой подвески.
— Уходим!
Кристина буквально сдернула Дмитрия вниз.
Они плюхнулись в вонючую лужу и сразу же откатились в сторону — подальше от колодца.
Действительно, пора было уходить. Дело сделано. Феникс сгорел и возродится теперь не скоро. А мертвяки, лишившиеся добычи, — злые как черти и жаждут мести.
Над колодцем прогремел взрыв. Заложило уши. Вздрогнула земля под ногами и над головой. Сверху посыпались куски бетона, битый кирпич, сухой грунт и пласты влажной глины. По потолку зазмеились трещины. Там, где еще секунду назад был колодец, теперь зиял огромный провал. Подземный коллектор наполнился едким дымом и пылью. Стало трудно дышать.
Судя по всему, вертушка саданула-таки ракетами. Дмитрий почувствовал, как по спине струится холодный липкий пот. Им с Кристиной здорово повезло: в последний момент они успели убраться из-под удара.
Но, увы, не все оказались такими везучими.
Даже сквозь беруши, появившиеся в ушах после взрыва, Дмитрий услышал крик боли.
Не услышать такой крик было просто нельзя.
Потом удалось разобрать чей-то громкий надсадный кашель. Дмитрий тоже закашлялся, выхаркивая с мокротой пробку из пыли и цемента.
Помогло. Кашель прочистил не только глотку. Глухота тоже начала постепенно проходить.
Сверху — из пролома над головой — слышались стрекот боевого вертолета и крики приближающихся «факелов». А где-то совсем рядом, словно задавшись целью сорвать голосовые связки, все кричал и кричал человек.
«Кого-то ранило», — отстраненно подумал Дмитрий.
По этому дикому нечеловеческому воплю невозможно было опознать пострадавшего Охотника. Да и разглядеть что-либо в плотных клубах дыма и густой пыльной взвеси тоже никак не получалось.
«Почему раненому не помогут?» — вяло шевельнулась в голове еще одна мысль.
Крик не прекращался.
А ведь «факелы» вот-вот появятся над дымящейся воронкой!
Наверное, следовало уносить отсюда ноги, и поскорее, но в дыму и пыли трудно было сориентироваться. Слезились запорошенные глаза. Полуослепший, полуконтуженый Дмитрий тер глаза грязными руками.
Прогремел выстрел. Стреляли не наверху — снаружи, а здесь — под землей.
Крик раненого оборвался.
— Бежим! — услышал Дмитрий голос Кристины. Слух уже почти полностью восстановился. — Быстрее!
Чьи-то руки потянули его в глубь подземного лабиринта — прочь от осыпающегося потолка и расползающегося по коллектору дыма. Он побежал.
* * *
Из задымленного и запыленного хода их выбралось только четверо: Дмитрий, Кристина, Ромка и Миха.
— Где остальные? — завертел головой Дмитрий. Голова гудела и все еще плохо соображала.
— Игорек и Колян были в колодце, — хмуро ответил Миха. — Попали под ракету. Обоих — наповал.
— А Дрон?
— Дрона ранило и завалило, — сухо сказала Кристина. В руках она держала «Каштан».
Дмитрий понял, наконец, кто так сильно кричал. И почему кричал.
— Вы что, бросили его? — Дмитрий смотрел на Охотников. Охотники отводили глаза. — Дрона надо вытащить!
— Не надо, — тихо произнесла Кристина. — Дрон уже мертв.
Она покосилась на свой пистолет-пулемет. Что ж, теперь стало ясно и то, почему Дрон перестал кричать. И кто его добил — понятно тоже.
— Кристина, ведь его можно было…
— Нельзя, — отрезала она. — Там — без вариантов. Дрону переломало ноги, размозжило таз и перебило позвоночник.
— Но…
— Целительная магия не всесильна, Дима. И мы — не Орден мертвяков. — Я уже говорила тебе об этом. Мы не можем вырвать умирающих из рук смерти.
— Вы даже не попытались!
— У нас не было ни времени, ни возможности. Мы бы не успели достать его из-под завала. У Дрона торчали только голова и руки.
— Тогда откуда ты знаешь о его ногах, тазе и позвоночнике? — спросил Дмитрий.
Кристина поджала губу:
— Он бы все равно умер.
— А если нет?
Ромка и Миха слушали их перепалку, не ввязываясь в спор. Ромка просто стоял рядом. Миха отошел в сторону, держа под прицелом тоннель, из которого они вышли.
— Даже если бы мы откопали Дрона, то далеко бы с ним не ушли.
— Ну так и скажи, что в этом заключается истинная причина, — процедил Дмитрий. — Не хотели брать обузу, потому и пустили пулю в лоб.
— Он бы все равно умер, — упрямо повторила Кристина. — Или попал бы в плен к «факелам».
Попал бы в плен… Вот чего опасались Охотники на самом деле!
— Дрон слишком много знал, да? Об Организации? О базе?
Кристина вздохнула:
