— Что ж, с «серпов» и начнем. — Бронский произнес короткую магическую формулу и надавил на верхушку пробирки-«ампулы», увенчанную сужающимся конусом и стеклянной шишечкой.
Послышался едва уловимый звон. Запаянный колпачок отломился с легким хрустом. Ровно так, словно по надрезу. Верхушка отделилась, как снятая крышка. Из пробирки поднялась и тут же рассеялась в воздухе слабая струйка. То ли дымок, то ли пар, то ли что-то еще…
— Мертвую Кровь трудно хранить долго, — объяснил Бронский. — Но если использовать сильную магию, это возможно.
Он поднял пробирку над Дмитрием.
Дмитрий отстранился.
— Сиди спокойно, — велел Бронский. — Я буду лить не на тебя, а рядом с тобой. Если Мертвая Кровь узнает тебя, она окропит тебя сама.
С края пробирки сорвалась первая капля.
За первой — вторая.
Потом — третья.
Кап… кап… кап… Тяжелая темная жидкость, мало похожая на обычную человеческую кровь, пролилась возле кресла Дмитрия. На мягком ворсе дорогого ковра ручной работы осталось пятно.
— Не то, — поджал губы Бронский. — Не «серпы».
Эта Мертвая Кровь не узнала Феникса и не потянулась к нему.
Магистр-олигарх небрежно швырнул пробирку куда-то за диван. Дмитрий услышал звон разбившегося стекла.
Бронский взял другую «ампулу» — с изображением песочных часов. Снова пробормотал заклинание и отломил запаянную верхушку.
Кап… кап… кап… Содержимое второй пробирки пролилось на ковер. Возле дивана появилось еще одно пятно.
Мертвая Кровь Братства Часов тоже не узнала Феникса.
Пустая склянка полетела на пол.
За ней — еще одна. И еще…
С каждой новой отброшенной «ампулой» лицо Вронского становилось все мрачнее.
Количество запаянных стеклянных сосудов на подносе в руках Кристины быстро уменьшалось.
Бронский испытал Мертвую Кровь «плющей», «висельников», «факелов», «якорей», «кипарисов», «трезубцев», «нетопырей»… Было еще несколько пробирок, метки на которых Дмитрий рассмотреть не смог.
Под диваном уже образовалась небольшая лужица, но ни одна летящая вниз капля не изменила своего направления и не попала на Дмитрия.
Последней Бронский вскрыл пробирку со знаком Скорпиона.
«Вот будет смеху, если я вдруг окажусь Фениксом „скорпов“», — подумал Дмитрий без особого, впрочем, энтузиазма.
Однако и эта Мертвая Кровь пролилась безрезультатно.
Эксперимент провалился. Бронский и Кристина быстро и многозначительно переглянулись.
Последняя пробирка упала на ковер возле дивана. Бронский в сердцах раздавил ее каблуком. Кажется, олигарх был разочарован и сильно раздосадован.
На некоторое время в кабинете воцарилась тишина.
— Кристиночка, убери это, — Бронский, наконец, кивнул на поднос.
Охотница молча отнесла поднос с опустевшей пластмассовой подставкой обратно на стол.
— Что ж, — вздохнул Бронский, обращаясь уже к Дмитрию. — Мы проверили все, что могли проверить. Здесь, — он кивнул на темную лужу у себя под ногами, — образцы Мертвой Крови всех Орденов, о существовании которых нам известно. И ты, Дмитрий, никак с ними не связан. Ты не их Феникс.
И не ваш, между прочим, тоже, господа «скорпионы», — подумал Дмитрий. От признания Вронского ему почему-то стало легче.
Бронский замолчал, обдумывая что-то свое. Кристина тоже не произнесла ни слова.
— Наверное, есть какие-нибудь другие Ордена, — пряча усмешку, сказал Дмитрий. — Те, о которых вы еще не знаете.
«Так что не расстраивайся, дружище. Все еще впереди».
Бронский покачал головой:
— Маловероятно, чтобы какое-то Братство до сих пор никак о себе не заявило.
Наверное, Магистр «скорпионов» был прав. В условиях непрекращающейся борьбы за власть, которую ведут между собой мертвяки, такое маловероятно.
— Тогда как это можно объяснить? — Дмитрий кивнул на лужу Мертвой Крови. — Может быть, все-таки я никакой не Феникс.
— Ты Феникс, — твердо и хмуро сказал Бронский. — И я вижу только одно объяснение. Ты — Дикий Феникс.
— Дикий? — Дмитрий нахмурился. — В каком смысле?
— Феникс без Ордена. Феникс-одиночка.
— А что, бывают и такие?
Бронский вздохнул:
— Бывают. Очень редко, но бывают. Твое Братство либо было уничтожено, либо его вообще никогда не существовало.
— Как это?
— А вот так! — не смог скрыть раздражения Бронский.
Впрочем, он быстро взял себя в руки.
— Не все Фениксы создавали Ордена. Некоторые жили сами по себе. Таких, правда, было единицы. Собственно, я полагал, таких вообще уже не осталось. Думал, всех их уже вычислили и разобрали Ордена.
Дмитрий попытался осмыслить услышанное:
— Так, значит, я…
— Со временем ты сам все вспомнишь, — перебил его Бронский, — но твое прошлое больше не имеет значения. Дикого Феникса нельзя использовать против других Орденов. Зато он, как и прочие Фениксы, годится для того, чтобы подпитывать жизненной энергией Братство, которое им завладело. Вот в чем твоя главная ценность, Дмитрий.
Использовать? Годится? Ценность? Слышать подобное в свой адрес было неприятно.
Кому понравится, когда о нем говорят как о какой-нибудь батарейке или аккумуляторе.
— А если меня не устраивает такой расклад? — Дмитрий взглянул в глаза олигарху.
Бронский вновь усмехнулся своей холодной акульей улыбкой.
— А разве кто-то спрашивает твое мнение? Ты собственность Братства Скорпиона, Дмитрий. Такая же собственность, какой была Организация Охотников и Охотничья база. Такая же собственность, как она, — Бронский кивнул на Кристину. Девушка молча опустила глаза. — Ты собственность, за которую уже заплачена большая цена на кровавом аукционе. Прими это как данность и не рыпайся.
Такой тон Дмитрию понравился еще меньше. Он попытался встать.
— Сидеть! — велел Бронский.
И добавил что-то еще.
Какое-то короткое, но действенное заклинание.
С диваном, на котором сидел Дмитрий, произошла удивительная и почти мгновенная метаморфоза. Нижняя часть резко выдвинулась, подсекая ноги. Подушки под Дмитрием провалились, спинка раздвинулась, принимая в себя падающее тело. Предмет мебели необъяснимым образом трансформировался и сложился, обратившись в мягкие, но массивные и прочные тиски, крепко сжимающие трепыхающегося пленника.
Дмитрий почувствовал себя тоненькой сосиской в сэндвиче из двух больших булок.
* * *
