«И где же он сейчас? — зазвучал в ушах высокий голос
доктора Эдика. — Что же он не летит тебя спасать? На вертолете, на
реактивном самолете, на крыльях любви, наконец?»
«А он не знает, — сообразила Лола, — кто ему
сказал, что я в опасности? Он послал меня по делу, на рынок, познакомиться с
Оксаной Воробьевой, и больше меня не видел. Прошла ночь, он наверно
забеспокоился, но не знает, где меня искать… Нужно что-то делать, как-то
предупредить его…»
Внезапно голова у Лолы отяжелела и упала на грудь. Глаза
закрылись, спутанные волосы упали на лицо. Перед мысленным взором поплыли
какие-то картины — лошади, сказочные замки, горные перевалы..: Поднос выпал из
рук и с грохотом свалился на пол. Это разбудило Лолу, она пошевелилась и
приоткрыла глаза.
Кто-то ходил возле кровати и ворчал. Она узнала голос
горничной Татьяны.
— Снова весь ковер залила, зараза! Как я это отмою?
— Тише! — послышался голос доктора. —
Поменьше болтай!
— Да спит она, Василиса Пална такую дозу ей в кашу
примешала!
— Не называй имен, дура! — прошипел доктор.
Лолу спасли густые волосы, из-за них не видно было, что
глаза раскрыты. Однако доктор все не успокаивался. Он обошел кровать с
намерением заглянуть Лоле в лицо. Она поскорее закрыла глаза и провалилась в
сон.
Горничная убрала посуду и вышла. Доктор убрал волосы с лица
спящей женщины и внимательно его рассматривал. Не укрылись от его внимания и
гладкая ухоженная кожа, и длинные ресницы, и изящный рисунок губ. Лицо, отмытое
от дешевой косметики, было красиво, особенно во сне, не искажаемое страхом.
Доктор в сомнении покачал головой и вышел, тщательно прикрыв за собой дверь.
* * *
Отправив Лолу на вещевой рынок, Маркиз тоже приступил к
своей части задания. Начать он решил с участковой медсестры.
Надо сказать, что Леня имел большой успех среди медсестер,
секретарш, официанток и продавщиц модных магазинов. Неизвестно чем объяснялся
этот успех — то ли его приятной, хотя и не запоминающейся внешностью, то ли
обходительными манерами и мягкой, обаятельной улыбкой, но только
представительницы перечисленных профессий теряли голову и летели на скромный
огонек Лениного обаяния, как бабочки на пламя одинокой свечи. И Леня этим
совершенно беззастенчиво пользовался. Ведь никто так много не знает о
начальнике, как его преданная секретарша, никто не замечает столько важных
деталей, как сообразительная официантка, никто не расскажет о постояльце отеля
больше, чем горничная… и несколько мелких подарков, скромный букет и пара
комплиментов открывали перед Маркизом двери к бесценной информации.
Одно только омрачало эту идиллию: Лола отчего-то очень
сердилась на своего партнера за такой метод получения информации. Поэтому он
старался делать это втайне от своей боевой подруги.
Так и сейчас, он приступил к операции «медсестра» только
после того, как за Лолой закрылась дверь.
Он разыскал участковую поликлинику, пациенткой которой
являлась покойная старушка. Стандартное трехэтажное здание давно нуждалось в
ремонте. Облицовка стен осыпалась, тут и там на этих стенах краской из
баллончика были намалеваны названия групп и нецензурные выражения, совершенно
не соответствующие статусу медицинского учреждения, ступени крыльца были
выщерблены ногами сотен посетителей. Перед входом, немного сглаживая удручающее
впечатление, густо цвели кусты шиповника.
Леня вошел в поликлинику, огляделся по сторонам и
приблизился к окошечку регистратуры.
За этим окошком величественно восседала сильно накрашенная
дама лет пятидесяти в накрахмаленном белом халате. Дама увлеченно разговаривала
по телефону, не обращая внимания на дожидающуюся ее худенькую старушку.
— Да что ты говоришь! — восклицала регистраторша,
картинно округляя глаза. — Так и сказал? Какой мерзавец! А она? Ну это
просто ни на что не похоже! Что она о себе думает!
— Доченька, — подала голос старушка, — мне бы
номерок к этому… к торингологу…
— Женщина, — прошипела регистраторша, прикрыв
трубку ладонью, — вы же видите — я занята! Нет, Лидочка, это я не тебе,
это тут у меня посетители очень нетерпеливые!
Леня перегнулся через стойку регистратуры и громко кашлянул.
Регистраторша заметила его и мгновенно преобразилась. На ее лице возникла
приятная улыбка, свободной рукой она кокетливо поправила прическу и негромко
сказала в трубку:
— Извини, Лидасик, я тебе позже перезвоню, у меня
люди!„
Бросив трубку, она повернулась к Лене и с услужливой улыбкой
проговорила: — Я вас слушаю!
— Вот женщина передо мной, — Леня отстранился,
указав на опечаленную старушку.
— Женщина подождет, — поморщилась
регистраторша, — ей спешить некуда, разве что на кладбище…
— Зачем же вы так, — Леня покачал головой, —
с больными надо деликатнее…
— Ну ладно… чего вам?
— Номерочек к то… ларингологу!
— Говорить правильно сначала научитесь! —
проворчала регистраторша. — Ладно, вот вам… на среду, пять часов!
Старушка поблагодарила и удалилась. Леня придвинулся к
окошку.
— А вам к кому? — тетка оживилась, глаза ее
заблестели. — Справку для бассейна? На больного вы непохожи!
— Вы не правы, — с самым серьезным видом ответил
Маркиз, — мой здоровый вид обманчив. На самом деле я — глубоко больной
человек. Но мои болезни не из тех, которые можно вылечить в участковой
поликлинике! Мои болезни — духовные.. .они из области чувств…
— Так чего же вы от меня хотите?
Моя любимая тетя заболела, — начал Леня печальным
тоном, — и ей нужна опытная медсестра. Уколы, знаете, легкий массаж и прочие
процедуры… так вот, одна соседка рекомендовала вашу сотрудницу, Веру… — он для
вида заглянул в блокнот, — Веру Иванову. Вроде бы она к этой соседке
ходила, и та осталась очень довольна. Так вот, я хотел найти эту самую Веру и
договориться с ней. Насчет оплаты и всего прочего…
— Верку-то? — регистраторша поскучнела. — И
чего вам эта Верка сдалась? Вот племянница моя, Лизочка, очень аккуратная
девушка, и тоже, между прочим, с медицинским дипломом…
— Нисколько не сомневаюсь в достоинствах вашей
племянницы, но моя тетя — пожилой человек, а вы же знаете, как трудно с
пожилыми людьми. Раз уж ей сказали про эту Веру, так ни о ком другом она и
слышать не хочет! А тетя у меня — любимая, поскольку единственная, так что я
для нее готов на все!
— Ну ладно… — регистраторша заметно огорчилась. —
Со стариками трудно, это я вас понимаю… раз уж хотите Верку — воля ваша… да вон
как раз Анфиса идет, подруга ее!
По коридору поликлиники целеустремленно двигалась тощая
особа с огненно-рыжими волосами, выбивающимися из-под форменной белой косынки.
На ее лице было неизгладимое выражение подозрительной озабоченности.
